ПЛАНИРОВАНИЕ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА В СССР - основной метод осуществления хозяйственно-организаторской функции Советского государства и экономической политики Коммунистической партии Советского Союза. Планирование охватывает разработку плана, организацию его осуществления и контроль за его выполнением.

Завоевание политической власти пролетариатом и установление социалистической собственности на средства производства в Стране Советов впервые создали практическую возможность и необходимость планомерной организации всего общественного производства. Первым единым государственным планом восстановления и развития народного хозяйства Советской республики был план ГОЭЛРО, разработанный в 1920 по заданию и под руководством В. И. Ленина.

С 1928 разрабатываются пятилетние государственные планы развития народного хозяйства страны. В соответствии с Конституцией СССР руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учетом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и др. организаций. При этом активно используется хозяйственный расчет (см. Хозяйственный расчет. Экономические рычаги и стимулы в социалистическом народном хозяйстве).

Единый государственный план позволяет гармонично развивать все отрасли производства и сферы обслуживания, науку и культуру, использовать финансовые, материальные и трудовые ресурсы в соответствии с важнейшими социально- экономическими задачами того или иного периода. Генеральное направление экономического и социального развития советского общества определяется долгосрочными планами, рассчитанными на 10-15 лет. На их основе разрабатываются среднесрочные (пятилетние) планы (см. Пятилетний план). Текущие (годовые) планы уточняют и конкретизируют задания пятилеток. 

Вместе с тем сложившаяся система планирования не соответствует новым требованиям и задачам по ускорению социально-экономического развития страны, поставленным XXVII съездом КПСС, и программе радикальной реформы управления экономикой, выработанной июньским (1987) Пленумом ЦК КПСС. 17.VII 1987 ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление „О перестройке планирования и повышении роли Госплана СССР в новых условиях хозяйствования", в к-ром предусматривается решительный переход в организации всей плановой работы от преимущественно административных к преимущественно экономическим методам. Должны быть обеспечены условия для деятельности предприятий на принципах полного хозяйственного расчета и самофинансирования, заинтересованности предприятий (объединений) и организаций в наиболее полном использовании своих резервов и возможностей для увеличения выпуска и повышения качества продукции, роста эффективности производства и дальнейшего его развития.

Предусматривается переход к разработке системы планов, включающей в себя Основные направления экономического и социального развития СССР на 15 лет и Государственный пятилетний план экономического и социального развития СССР с распределением заданий по годам. Основные направления призваны материализовать в конкретных цифрах и заданиях экономическую стратегию партии на 15-летний период с распределением заданий и показателей по пятилетиям, а на первую пятилетку - по годам. Главной формой реализации целей и задач, предусмотренных в Основных направлениях, являются пятилетние планы, определяющие важнейшие показатели, пропорции, эффективность народного хозяйства. Начиная с тринадцатой пятилетки признано целесообразным отказаться от сложившейся практики ежегодной раз-работки и утверждения годовых планов как самостоятельной формы планирования.

Намеченное совершенствование системы планирования направлено на повышение действенности централизованного планирования, развитие хозяйственной самостоятельности предприятий и организаций, широкую демократизацию управления, с тем чтобы трудовые коллективы на деле стали активными творцами планов, органически сочетающих интересы государства, предприятий и каждого работника.

Краткий политический словарь. М., 1988, с. 320-321.

В России, а затем в СССР планирование на макроуровне возникло в 20-е годы. С целью организации планового руководства хозяйством страны в 1917 г. был создан Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ), превратившийся в последующем в руководящий центр управления и планирования промышленности. В 1918 г. были организованы областные, губернские и уездные советы народного хозяйства, на которые возлагалось управление всей экономической жизнью данных административных районов. В феврале 1920 г. была создана Государственная комиссия по электрификации России. В 1921 г. на ее основе была организована общегосударственная плановая комиссия (Госплан). Председателем Госплана был назначен Г.И. Кржижановский, талантливый ученый и инженер-практик.

Первый долгосрочный план, представляющий интерес с точки зрения общей методологии планирования, - это план ГОЭЛРО (Государственный план электрификации России), разработанный в 1920 г. В нем был дан анализ экономического положения страны в целом и по районам, представлена стратегия электрификации страны на 10 лет. При его разработке был использован программно-целевой метод, предполагающий определение цели и разработку комплекса взаимодействующих мероприятий по ее достижению. План ГОЭЛРО предусматривал увязку строительства электростанций с производством и потреблением электроэнергии и охватывал основные отрасли экономики. Этот план положил начало экономическому районированию. Территория страны была разделена на восемь экономических районов. В зависимости от возможностей района планировалось его дальнейшее хозяйственное развитие. Для каждого района намечался определенный план работы по электрификации и решался вопрос о рациональном размещении промышленности на территории страны. Предусматривалось приближение промышленности к источникам сырья и топлива, к районам потребления, в частности продвижение промышленности на Восток. Развитие экономических районов должно было происходить путем реконструкции промышленных предприятий, перевода их на рельсы современной техники. На основе подсчета материальных ресурсов и денежных средств был сделан выбор строительства первоочередных электростанций.

План ГОЭЛРО имел огромное методологическое значение. Это был первый опыт научного перспективного планирования. 16

Разработанные комиссией ГОЭЛРО методологические принципы послужили основой для дальнейшей работы в области планирования. По существу тогда впервые был составлен топливно-энергетический баланс страны. Наряду с балансом по отдельным видам ресурсов была определена общая смета затрат.

Методы прогнозирования и планирования, становление которых началось с плана ГОЭЛРО, получили в дальнейшем значительное развитие. Это касается методов экспертных оценок, экстраполяции, балансового метода. Например, использование балансового метода для увязки проектировок по плану ГОЭЛРО явилось первым практическим применением его на государственном уровне. В последующие годы он становится ведущим методом планирования. С планом ГОЭЛРО связаны и истоки разработки макроэкономических моделей.

В дальнейшем с планом ГОЭЛРО должны были увязываться краткосрочные планы. Однако последние иногда резко отходили от плана ГОЭЛРО, поскольку разрабатывались в основном путем экстраполяции и представляли собой “прогнозы”, сформированные лишь на основе тенденций развития экономики в прошлом и настоящем. Не случайно поэтому в методологии планирования спорным был вопрос о соотношении объективного и субъективного начал в формировании плана.

Известные теоретики 20-х годов - Н.Д. Кондратьев в работе “План и предвидение” и В.Н. Базаров в работе “Принципы построения перспективного плана” - в качестве отправного пункта методологии рассматривали так называемые генетические и телеологические (целевые) начала создания плана. По мнению Н.Д. Кондратьева, предпочтительным является генетический подход, который исходит из учета объективных условий, из анализа прошлого опыта других стран и экстраполяции выводов на будущее. Для планирования это означало его опору на научное предвидение, вытекающее из прошлого без учета конкретных потребностей общества и изменяющихся условий. А.Н. Ковалевский в брошюре “К методологии перспективного планирования” (1924) отмечал, что план восстановления и реконструкции национального производства должен строиться не генетически, а телеологически, не путем проектирования в будущее фактической динамики настоящего, а посредством целевого построения преобразований. Следовательно, хозяйствование, не подчиненное общественной цели, означает стихийность развития. Однако на выборе цели, ее обосновании

сказывается субъективная позиция того или иною ученого, специалиста, государственного деятеля. Этот очень активный фактор, оказывая иногда существенное влияние на разработку плана, отодвигал объективные условия, искажал целевую установку плана, делал ее проблематичной, научно необоснованной. Такие искажения послужили источником возникновения того бюрократического стиля управления экономикой, который известен как командно-административный, нанесший удар по демократизму отношений в социалистической системе хозяйства.

Первые годовые планы содержали “контрольные цифры”, которые не имели обязательного характера для отдельных предприятий, за исключением некоторых ключевых отраслей. С 1931 г. и на протяжении существования командно-административной системы годовые планы становились строго обязательными к выполнению, т.е. носили директивный характер. Основным методом их разработки был балансовый. Постепенно расширялся круг объектов планирования. Вначале в планах находили отражение лишь объемные показатели. В последующем круг планируемых показателей пополнялся качественными показателями, характеризующими эффективность общественного производства. Позже наряду с развитием экономики стало уделяться внимание планированию социального развития. Начиная с 10-й пятилетки осуществлялось планирование охраны окружающей среды.

С 1928 г. в СССР помимо детализированных годовых планов стали разрабатываться пятилетние планы. Каждый план имел целевую направленность.

Реализация главной цели планов во многом зависела от эффективности предусматриваемых мер. Ограниченность ресурсов, которыми располагало общество в определенный период времени, обусловливала необходимость разработки оптимальных вариантов их использования, применения эффективных технологий. Однако эти проблемы не решались должным образом в силу объективных и субъективных причин.

Среди первых попыток комплексного планирования в СССР важное значение имеет “балансовая таблица” национальной экономики в 1923-1924 гг., разработанная с участием В. Леонтьева, которая явилась основой модели “затраты-выпуск”. В. Леонтьев, эмигрировавший в США, продолжал там работать над этой проблемой. Извес і ная модель “затраты-выпуск” широко используется в США и других странах для прогнозирования экономики страны и мировой экономики. Эту таблицу можно рассматривать как 18 первую комплексную систему национальных счетов, включающую межотраслевой разрез экономики. В 1925 г. вышла книга В. Леонтьева “Баланс народного хозяйства СССР в 1923-1924 гг.” (методологический разбор работы ЦСУ), которая легла в основу методологии разработки существующих межотраслевых балансов.

СССР является родиной теории оптимального планирования. Существенный вклад в эту область исследования был внесен академиками B.C. Немчиновым, Л.В. Канторовичем, Н.П. Федоренко. Локальные оптимизационные модели и соответствующий математический аппарат были разработаны академиком Л.В. Канторовичем еще в довоенные 30-е годы. Они получили высокую оценку и широкое применение в США. В СССР они стали практически использоваться позже, в 60-е годы, с появлением ЭВМ и созданием автоматизированных систем управления. В 70 - 80-е годы в СССР методам оптимизации стала придаваться особая значимость. Были разработаны экономико-математические модели оптимального функционирования экономики, отраслевого планирования и планирования на предприятиях. Однако в условиях директивного планирования на микроуровне проводить расчеты по выбору оптимального варианта плана производства продукции не имело смысла, так как план выпуска изделий доводился сверху в виде утвержденного задания. На макроуровне оптимизационные задачи были трудно реализуемы, несмотря на довольно глубокие теоретические разработки в этой области. Среди проблем, сдерживающих применение методов оптимизации, следует особо выделить проблему информационного обеспечения, а также отсутствие опыта и знаний в данной области у плановиков-практиков. Кроме того, планирование от достигнутого не стимулировало познание этих методов. Оптимизационные задачи разрабатывались в рамках АСПР, ОАСУ и АСУП квалифицированными специалистами НИИ, но носили в силу указанных причин в основном экспериментальный характер.

Важным этапом совершенствования планирования явилась реформа 1965 г., когда стал осуществляться переход к экономическим методам управления. Было предусмотрено расширение в стране сферы товарно-денежных отношений в качестве необходимой базы для усиления материального стимулирования и повышения эффективности общественного производства. На первое место была поставлена прибыль. С помощью цен стимулировалось производство товаров более высокого качества путем установления надбавок к ценам. Для товаров пониженного качества предусматривались скидки. В результате страна добилась существенных успехов.

Для последующих пятилетних планов было характерно упорное стремление следовать пропорциям восьмой пятилетки, хотя экономика явно сопротивлялась этому. Снижение темпов экономического роста ограничивало объем ресурсов, которые могли быть направлены на социальные нужды. Плановики понимали, что решение этих проблем возможно лишь в условиях резкого повышения эффективности общественного производства. Кроме того, выходило множество решений директивного характера о развитии отдельных отраслей и регионов, которые считались обязательными для учета в планах. Нередко Госплан СССР, приступая к разработке очередного плана, обнаруживал, что объемы капитальных вложений на плановый период по большинству отраслей уже определены ранее вышедшими решениями. Народнохозяйственные пропорции уже в планах деформировались, так как плановики обязаны были максимально выполнить директивные решения.

Следующий этап связан с принятием в 1979 г. постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР “Обулучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качество работы”, которым предусматривалось усиление роли пягилетних планов и расширение применения норм и нормативов при их формировании. Однако это постановление практически не реализовывалось и в конце 80-х годов стала осуществляться коренная перестройка управления экономикой.

В 1987 г. был разработан и принят сборник документов “О коренной перестройке управления экономикой”, среди которых одним из важнейших явилось постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР “О перестройке планирования и повышении роли Госплана СССР в новых условиях хозяйствования”. Деятельность Госплана была подвергнута резкой критике. Был намечен ряд мер по повышению научной обоснованности планов, улучшению работы плановых органов, переходу от преимущественно административных к экономическим методам, обеспечению условий для деятельности предприятий на принципах полного хозрасчета и самофинансирования. Сократился круг утверждаемых показателей. С 1988 г. предприятиям стали доводиться контрольные цифры-ориен- тиры, государственный заказ, лимиты и экономические нормативы. Контрольные цифры отражали общественные потребности в продукции, производимой предприятием, и 20 минимальный уровень эффективности производства. Они не утверждались, а носили ориентирующий характер.

Последующие этапы совершенствования прогнозирования и планирования (с начала 90-х годов) связаны с переходом к рынку и распадом СССР. Страны СНГ стали с учетом особенностей экономики осуществлять поиск подходов к планированию экономического и социального развития в условиях рыночных отношений. 3.1.

И планирования

Возникновение социально-экономического прогнозирования

Основные понятия темы

План лекции

ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ РАЗВИТИЯ прогнозирования и планирования

1. Возникновение социально-экономического прогнозирования и планирования.

2. Опыт прогнозирования и планирования в СССР.

3. Прогнозирование и планирование в развитых зарубежных странах.

4. Прогнозирование и планирование в странах с моделью переходной экономики.

План ГОЭЛРО, модель «затраты - выпуск», пятилетка, оптимальное планирование, целевой подход, генетический подход, «гарвардские кривые», метод экономических индикаторов, опережающие индикаторы, совпадающие индикаторы, запаздывающие индикаторы, бизнес-планирование, адаптивное планирование, госзаказ.

Прогнозирование и планирование характерны для всех социально-экономических систем и не являются специфическими атрибутами социалистической экономики. Анализ исторического опыта показывает, что прогнозирование возникло много столетий назад. Можно сказать, что предугадать ход событий в будущем человечество пыталось всегда, начиная с древних времен.

Оценкой перспектив и прогнозированием развития своего хозяйства занимались уже феодалы. Однако научная основа прогнозирования и планирования развития отдельных предприятий, а также более масштабных экономических систем была заложена при капитализме.

План как система экономических мероприятий в хозяйстве (крупном или мелком) возник вместе с появлением разделения и кооперации труда и служит программой хозяйствования в определенный времен­ной период. При углублении разделения общественного труда появляется необходимость установления и поддержания пропорций. Планомерность как общественная кате­гория возникает по мере становления общественно-государственной, муниципальной собственности. В современных условиях управление любой социально-экономической системой немыслимо без прогнозирования, оценки будущих перспектив развития, разработки и реализации системы планов.

На макроуровне планирование возникло в России, а затем в СССР в 20-е гг. XX в. Первый долгосрочный план - это план ГОЭЛРО (государственный план электрификации России), разработанный в 1920 г. При его составлении был использован программно-целевой ме­тод, предполагающий определение цели и разработку комплекса ме­роприятий по ее достижению. План ГОЭЛРО предусматривал увязку строительства электростанций с производством и потреблением элек­троэнергии и охватывал основные отрасли экономики. Это был первый опыт научного перспективного планирования. Разработанные методологические принципы послужили основой для дальнейшей работы в области планирования. По существу впервые был составлен топливно-энергетический баланс страны. Наряду с балансом по отдельным видам ресурсов была определена общая смета затрат.

Методы прогнозирования и планирования, становление которых началось с плана ГОЭЛРО, получили в дальней­шем значительное развитие. Это касается методов экспертных оценок, экстраполяции, балансового метода. Напри­мер, использование балансового метода для согласования проектировок по плану ГОЭЛРО явилось первым практи­ческим применением его на государственном уровне. В последующие годы он становится ведущим методом планирования. С планом ГОЭЛРО связаны и истоки разработки макроэкономических моделей.

Первые годовые планы в СССР содержали «контрольные цифры», которые не имели обязательного характера для отдельных предприятий, за иск­лючением некоторых ключевых отраслей. С 1931 г. до начала 90-х гг. XX в. годовые планы являлись строго обязательными к вы­полнению, т. е. носили директивный характер. Основным методом их разработки был балансовый.

Постепенно расширялся круг объектов планирования. Вначале в планах на­ходили отражение лишь объемные показатели. В последующем круг планируемых показателей пополнялся качественными показателями, характеризующими эффективность общественного производства. Позже наряду с развитием экономики стало уделяться внимание планированию социального развития. Начиная с 10-й пятилетки осуществлялось планирование охраны окружающей среды.

С 1928 г. в СССР, помимо детализированных годовых планов, ста­ли разрабатываться пятилетние. Каждый из них имел целевую направленность. Реализация главной цели планов во многом зависела от эффективности предусматриваемых мер. Ограниченность ресурсов, которыми располагало общество в определенный период времени, обусловливала необходимость разработки оптимальных вариантов их использования, применения эффективных технологий. Однако эти проблемы не решались должным образом в силу объективных и субъективных причин.

Среди первых комплексных планов, разработанных в СССР, важ­ное значение имеет «балансовая таблица» национальной экономики, разработанная с участием В. Леонтьева в 1923-1924 гг., которая яви­лась основой модели «затраты - выпуск». Модель «затраты - выпуск» в настоящее время широко используется во многих странах для прогнозиро­вания экономики страны и мировой экономики.

СССР также является родиной теории оптимального планирования. Существенный вклад в эту область исследования внесли академики В. С. Немчинов, Л. В. Канторович, Н. П. Федоренко.

Важным этапом совершенствования планирования явилась реформа 1965 г., когда начал осуществляться переход к экономическим методам управления. В стране было предусмотрено расширение сферы товарно-денежных отношений в качестве необходимой базы для усиления материального стимулирования и повышения эффективности общественного производства. Среди других показателей на первое место была поставлена прибыль. С помощью цен стиму­лировалось производство товаров более высокого качества путем установления надбавок к ценам. Для товаров пониженного качества предусматривались скидки. В результа­те в экономическом развитии страна добилась существен­ных успехов.

Следующий этап связан с принятием в 1979 г. постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качество работы», которым предусматривалось уси­ление роли пятилетних планов и расширение применения норм и нормативов при их формировании. Однако это постановление практически не реализовывалось, и в конце 80-х гг. стала осуществляться коренная перестройка уп­равления экономикой.

В 1987 г. был разработан и принят сборник документов «О коренной перестройке управления экономикой», среди которых одним из важнейших явилось постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О перестройке планирования и повышении роли Госплана СССР в новых условиях хозяйствования». Деятельность Госплана подверглась резкой критике. Был намечен ряд мер по повышению научной обоснованности планов, улучшению работы плановых органов, переходу от преимущественно административных к экономическим методам, обеспечению условий для деятельности предприятий на принципах полного хозрасчета и самофинансирования. Сократилось количество утверждаемых показателей. С 1988 г. предприятиям стали доводиться контрольные цифры-ориентиры, государствен­ный заказ, лимиты и экономические нормативы.

С начала 90-х гг. в странах СНГ в условиях становления рыночных отношений особое значение стало придаваться развитию индикативного и стратегического планирования.

Централизованное планирование

стратегический централизованный планирование

Процесс централизованного планирования осуществляется «сверху вниз». Это означает, что плановые директивы разрабатываются на высшем уровне управления, где определяются цели, основные направления и главные задачи развития гостиничного предприятия и предпринимаются попытки взаимоувязать все звенья производственного механизма. Затем на более низких ступенях управления эти цели и задачи конкретизируются применительно к деятельности каждого подразделения. Это уже чисто технологическое планирование, устанавливающее пропорции и объемы предоставляемых услуг. После соответствующего согласования плановых заданий с конкретными исполнителями планы окончательно утверждаются высшим руководством.

Чтобы иметь возможность правильно определить цели и задачи для каждого подразделения, высшее руководство должно располагать данными о состоянии и развитии каждой службы и каждой услуги, предоставляемой предприятием. Эти данные обычно содержатся в программах маркетинга, которые кладутся в основу разработки плана во всех подразделениях.

Аппарат, осуществляющий внутрифирменное планирование, включает функциональные подразделения на разных уровнях управления. Высшее звено системы планирования составляет Комитеты при Совете директоров. В некоторых компаниях - это Плановые комитеты, в других - Комитеты развития или Центральные управления развития. В них, как правило, входят представители высшего руководства предприятия, которые подготавливают решения по наиболее важным проблемам стратегии и политики предприятия, выполняют технические, координационные и аналитические функции, участвуют в формулировании основных целей и задач предприятия на длительную перспективу. Подготавливаемые ими рекомендации выносятся на рассмотрение Совета директоров и после одобрения включаются в форме конкретных мероприятий в перспективный план развития предприятия.

Следующим звеном аппарата планирования является центральная служба планирования, в функции которой входит разработка перспективных и текущих планов, корректировка и уточнение плановых показателей. Она составляет формы плановой документации, консультирует высшее руководство по вопросам планирования.

Центральные службы планирования имеются практически во всех крупных централизованных компаниях. Однако организационно и структурно центральная служба может быть построена по-разному и отличаться по характеру выполняемых функций. В некоторых компаниях функции центральной службы планирования выполняют отделы планирования, находящиеся в составе других центральных служб. В других компаниях или на отдельных предприятиях функции планирования выполняют службы оперативного и текущего планирования и контроля, в задачу которых входит составление планов на сутки, неделю, месяц, квартал, полугодие, год с учетом тех ограничений, которые определяются общекорпорационными целями Стратегическое планирование / Под ред. Э.А.Уткина. - М.: ЭКМОС,2008. С. 273..

Основными рычагами централизованного планирования являются бюджетное финансирование, лимиты капитальных вложений, фонды материально-технических ресурсов, государственные заказы.

На предприятиях с государственной, федеральной, муниципальной и другими формами общественной собственности преобладает централизованная система планирования. Централизованное планирование предусматривает установление вышестоящим органом управления подчиненному предприятию плановых показателей натуральных объемов производства продукции, номенклатуры выпуска и сроков поставки товаров, а также многих иных экономических нормативов.

В разработке показателей централизованного плана его исполнители играют не главную роль. Основные разработчики плана берут на себя обязательства по материально-техническому обеспечению выполнения плановых показателей. Это положение оказывается уязвимым местом в директивном планировании, доведение планов часто не подкрепляется выделением под них необходимых ресурсов, что превращает в таком случае, план в бремя, разновидность налога.

В настоящее время усилилась тенденция индикативного планирования, уже применяемая в американских предприятиях гостиничного бизнеса, где планы составляются, как правило, в производственных отделениях. По некоторым данным, около 2/3 американских компаний планируют «снизу вверх», 1/3- на основе взаимодействия всех уровней управления, а планирование «сверху вниз» вообще отсутствует Ильин А.И. Планирование на предприятии. Учеб. пособие. В 2 ч. Ч. 1. Стратегическое планирование. - М.: Наука,2008. С. 130..

Директивное планирование может служить эффективным средством решения многих задач, имеющих общенациональное значение, например, в области охраны окружающей среды, обороны, социальной политики, структурной перестройки экономики и т.п. Специалисты в области планирования отмечают, что директивное планирование, будучи альтернативой рыночной самонастройке, не является тем не менее антиподом рынку. Это продукт и важных конституирующией его элемент, практикуемый не только государством, но и самим бизнесом Государственное регулирование экономики. /Н.Б. Антонова, А.Г. Завьялков, Г.А. Кандаурова и др.; Под общ. ред. Н.Б. Антоновой. - Мн.: Мисанта, 2006. С. 147. .

Тем не менее, многие исследователи, например, К.И. Степанов Степанов К.И. Инструменты планирования на предприятии. М.: МГУ, 2009. С. 79. , отмечают, что централизованное директивное финансовое планирование исключает возможность использования финансового маневра для предприятия как реакцию на несовпадение фактически складывающихся условий с предполагавшимися по плану. При жестком планировании трудно учесть маневренные свойства финансовых планов, роль методов оптимизации принятия плановых решений в этом случае крайне ограничена. Рыночная экономика как более сложная и организованная социально - экономическая система требует качественно иного финансового планирования, так как за все негативные последствия и просчеты планов ответственность несет само предприятие ухудшением своего финансового состояния Бухалков М.И. Внутрифирменное планирование: Учебник-М.: ИНФРА- М, 2009. С. 248. .

Итак, централизованная система планирования на предприятии предполагает составление планов, исполнители которого не играют существенную роль в процессе планирования. Состав и величина служб планирования на предприятии зависят от размеров предприятия, степени централизации, представлений о стиле управления. На каждом предприятии этот вопрос решается индивидуально. Централизованное планирование представляет собой процесс принятия решений, имеющих обязательный характер для объектов планирования. У централизованного планирования как системы построения планов предприятия есть существенные недостатки, но и определенные достоинства, не позволяющие оценить данный метод как неэффективный. Для ряда отраслей, а также задач, данный метод планирования может показывать довольно высокую продуктивность.

Помимо государственной, или общественной, собственности на средства производства централизованное планирование было наиболее существенным признаком СМЭ, всей экономики “реального социализма”. Согласно К.Марксу, при социализме “общественная анархия производства заменится общественно-планомерным регулированием производства сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности”. В.Ленин мыслил жёстче. В докладе на VII съезде партии он говорил об “организации учёта, контроля над крупнейшими предприятиями, превращении всего государственного экономического механизма в единую крупную машину”. План Ленин считал “второй программой партии”, средством реализации целей и задач, стоящих перед большевиками.

На базе этих идей в нашей стране впервые в мировой практике государство стало непосредственным организатором и руководителем всего производства в стране, рынок оказался ненужным и был заменен планом. Планирование стало важным инструментом всего партийного руководства экономикой и страной в целом. Считалось, что оно позволяет сознательно использовать объективный экономический закон планомерного, пропорционального развития. На деле же централизованное планирование стало олицетворять абсолютную власть партии и руководства страны над её экономикой и всей общественной жизнью. Точнее: план и планирование стали на деле мощным орудием этой власти, её важной сутью.

В декабре 1917 г. был создан первый государственный орган централизованного руководства народным хозяйством страны – Высший совет народного хозяйства (ВСНХ). Вскоре была создана и сеть местных (губернских) СНХ. С самого начала своей деятельности они приступили и к планированию производства отдельных видов продукции (топливо, металл), а затем и к составлению годовых планов с разбивкой по отраслям. Однако главной задачей ВСНХ было оперативное руководство отраслями и предприятиями, поэтому встал вопрос о создании специального органа по разработке государственных планов.

По инициативе В.И.Ленина в 1920 г. была сформирована большая комиссия с участием крупных учёных, составившая первый комплексный перспективный план на 10-15 лет – план ГОЭЛРО (Государственный план электрификации России) с целью создания в стране мощной промышленно-энергетической базы. При разработке этого плана за основу был взят проект электрификации всей России, разработанный ещё до октябрьского переворота 1917 г. профессором Вернадским. На основе плана ГОЭЛРО в феврале 1921 г. была образована Государственная общеплановая комиссия (Госплан), сосредоточившая в своих руках разработку народнохозяйственных планов.

Начиная с плана ГОЭЛРО стало расти число планируемых показателей, планируемых подконтрольных государству товаров и услуг. Этот процесс прекратился лишь в середине 50-х годов, когда уже стало совсем очевидно, что страна в условиях всё усиливающегося контроля и регламентации сверху больше развиваться просто не может. Темпы роста экономики стали сокращаться, рост же всех видов затрат начал опережать рост конечных результатов, возник эффект самопожирания.

Процесс расширения степени охвата планированием из одного центра всего и вся достиг необъятных размеров, стал поистине всеохватным и соединил в себе не только собственно планирование, но и управление, и контроль. Более того, централизованное планирование стало важнейшей частью не только механизма управления экономикой и обществом, но и политической системы абсолютистского государства “реального социализма”. Оно было призвано реализовывать на практике не только экономические, но и политические цели партийного и государственного руководства страны.

Следует отметить две черты этого инструмента советской власти: директивный характер плановых производственных заданий и натурально-вещественный, нерыночный, или бартерный, способ распределения и перераспределения произведённой продукции. Считалось, что государственный план в социалистической экономике – это закон. Нежелательны были не только невыполнение, но и перевыполнение плановых заданий, ибо в обоих случаях нарушалась задаваемая сверху пропорциональность в экономике.

Главная цель планирования – определение объемов выпуска продукции в натуральном выражении, валового выпуска в стоимостном выражении, а также темпов и пропорций в развитии советской экономики. Темпы должны быть максимальными, ибо лишь тогда можно было говорить не только о серьёзных успехах в развитии экономики, но и о создании нового, более прогрессивного по сравнению с капитализмом общества, а заодно и иметь основания превозносить советских руководителей и достижения нового общественного строя. Поэтому для поддержания высоких темпов роста экономики всё время акцент делался не на потребление населения, а на накопление, на повышение его доли в национальном доходе страны, на развитие производства не предметов потребления, а средств производства, тяжелой промышленности, т.е. на производство ради производства. Именно здесь советские руководители видели источник для своей славы и политического преуспевания. Но на деле всё это со временем стало приводить к перепроизводству средств производства, недопотреблению населения, форсированному приоритетному развитию военно-промышленного комплекса, к остаточному методу обеспечения жизненного уровня населения и социальных потребностей всего общества и в конечном счёте к прогрессирующему замедлению роста эффективности производства, темпов роста последнего, углублению диспропорций, к массированным внешним займам, импорту продовольствия и к развалу советской плановой экономики.

Уже в феврале 1926 г. на съезде Президиумов госпланов были определены следующие главные функции централизованного планирования: 1) разработка генерального плана реконструкции народного хозяйства на перспективу в 10-15 лет; 2) составление пятилетнего плана; 3) разработка контрольных цифр на ближайший хозяйственный год. Иными словами, речь шла о создании системы планов, состоящей из долгосрочных, среднесрочных и текущих планов. Акцент делался, естественно, на годовое и пятилетнее планирование. С течением времени эта система развивалась и дополнялась новыми элементами.

В практике централизованного планирования важную роль играла система показателей, которая охватывала все отрасли и сферы советской экономики и общества. В эту систему входили показатели различного вида: 1) натуральные, 2) стоимостные, 3) качества и ассортимента продукции, 4) издержек производства и обращения, 5) потребления населения, 6) динамики развития производства, 7) технического прогресса, 8) занятости и социальных расходов.

Натуральные показатели плана охватывали огромную часть общественного производства страны и выражались в обычных мерах веса, количества, длины, объема и т.д. Стоимостные выражались в рублях и включали в себя прежде всего совокупный общественный продукт, национальный доход, капвложения, основные фонды, фонд заработной платы, валовую и товарную продукцию, которые обычно оценивались как в текущих, так и в сопоставимых ценах.

Тем не менее главным показателем плана был показатель валовой (затем товарной) продукции, включавший в себя огромный повторный счёт материальных затрат на всех стадиях переработки сырья, от его добычи до выпуска конечной продукции. Именно “вал” был главной установкой, которую получали все предприятия сверху и по плану. “Вал” означал лишь одно: изготовление всего и вся как можно больше. Перевыполнение плана поощрялось премиями. Одновременно считалось, что с помощью именно этого показателя (он не применялся и не применяется в международной статистике и статистике западных стран) можно увязать между собой все основные пропорции общественного производства. При этом умалчивалось то обстоятельство, что показатель валовой продукции искажал реальную картину эффективности и структуры производства в пользу материалоёмких отраслей.

В процессе работы над планом ГОЭЛРО разрабатывались лишь отдельные отраслевые планы, конкретные плановые задания устанавливались по небольшому числу показателей. Этот план включал 6 разделов: 1) электрификация и единый народнохозяйственный план, 2) электрификация и топливоснабжение, 3) электрификация и водная энергия, 4) электрификация и сельское хозяйство, 5) электрификация и транспорт, 6) электрификация и промышленность.

В плане развития промышленности СССР были установлены задания по производству 20 важнейших видов продукции, в частности, чугуна, стали, железной руды, меди, алюминия, угля, нефти, торфа, цемента и кирпичей. В этом плане было выделено 8 отраслей – добыча топлива, горное дело, металлургия и металлообрабатывающая, текстильная, пищевая, стройматериалы, бумажная и химическая. По каждой из этих отраслей устанавливались задания по общему объёму производства в стоимостном выражении, численности рабочих в тысячах человек и по мощности двигателей в тысячах лошадиных сил.

По мере развития экономики и практики централизованного планирования расширялись сфера и масштабы этой деятельности, росло количество плановых заданий и соответственно число плановых показателей. В первом пятилетнем плане (1928-1932 гг.) было уже три основных раздела: 1) производственная программа по промышленности (около полусотни отраслей), сельскому хозяйству, строительству и транспорту, 2) социально-экономический блок (потребление и накопление, обобществление, труд, социально-культурное строительство, финансовый план), 3) территориальный аспект плана.

Во втором пятилетнем плане (1932-1937 гг.) было уже 13 разделов, появились задания по капвложениям и основным фондам, по себестоимости, товарообороту и т.д. План по промышленности охватил уже 120 отраслей, резко расширился его территориальный разрез, постоянно росло число планируемых показателей. Этот процесс продолжался в третьей пятилетке (1937-1941 гг.), в годы войны и в первые послевоенные годы.

В 1953 г. номенклатура промышленной продукции по плану производства и плану материально-технического снабжения более чем вдвое превышала номенклатуру на 1940 г., а число показателей по плану капитального строительства возросло в 3 раза.

После смерти И.Сталина начался процесс эрозии классической СМЭ, системы централизованного планирования, появились попытки реформ с использованием рыночных механизмов. В 1957 г. по инициативе Н.Хрущёва была проведена кардинальная реформа управления в стране, связанная с переходом на территориальный принцип управления, знаменовавший ликвидацию многих отраслевых министерств и формирование совнархозов. Это влекло за собой ослабление централизации в планировании, увеличение роли советов министерств союзных и автономных республик, а также совнархозов, которым была передана подавляющая часть показателей плана, утвердившихся прежде всего в народнохозяйственном плане. В процессе этого перераспределения в плане осталось меньшее число показателей. Так, количество показателей, задания по которым утверждены в народнохозяйственном плане на 1962 г., уменьшилось по сравнению с планом на 1953 г. в 7 раз, а по сравнению с планом на 1957 г. почти в 3 раза.

После 1964 г., когда вновь была восстановлена отраслевая система управления хозяйством, число плановых показателей и сфера централизованного планирования вновь значительно возросли и расширились. Однако наступили уже новые времена, политическая послесталинская либерализация, происходило и смягчение централизации, и жёсткости в планировании. Начались попытки реформирования советской экономики.

В начале 60-х годов возникла дискуссия по проблемам, связанным с совершенствованием системы централизованного планирования. Она выявила ряд принципиальных недостатков прежней системы. Участники дискуссии быстро разделились на “рыночников” и “нерыночников”. О некоторых из них речь уже шла в предыдущем разделе. Здесь же я хочу обратиться к критике сложившейся в начале 60-х годов системы планирования, которую дал академик В.С.Немчинов.

В своей работе, изданной в 1964 г., он указывает на следующие недостатки этой системы.

Плановые задания систематически запаздывают и предприятия в течение первого квартала каждого года “не имеют необходимой плановой ориентировки”.

Планы не носят стабильного характера, постоянно изменяются и уточняются. В результате отдельные руководители ухитряются “выбить” из центра выгодные для них корректировки плана и легко перевыполнять “уточнённые задания”, получая при этом вознаграждение за “перевыполнение” плана.

Существует разрыв между отраслевыми и территориальными планами. Крупные районы и области не имеют сводных планов, низовые, республиканские и общесоюзные планы существуют в значительной степени самостоятельно, изолированно друг от друга, они не интегрированы в систему единого народнохозяйственного плана.

Всё планирование в СССР ведётся от достигнутого уровня, что позволяет хитроумным хозяйственникам на низовом уровне не раскрывать плановым органам все производственные возможности своих предприятий и легко “перевыполнять” план. Практически предприятия не заинтересованы в напряжённом плане, всячески скрывают свой производственный потенциал.

Планирование органически связано с перманентной дефицитностью материальных ресурсов. Это отражается и на дефиците многих конечных продуктов, особенно предметов потребления, порождает очереди и спекуляцию товарами первой необходимости.

Многочисленность плановых показателей, спускаемых из центра на места, приводит к подрыву хозрасчёта, ответственности, инициативы со стороны самих предприятий.

Практика централизованного планирования не ориентирована на конечный хозяйственный результат, ибо нацелена прежде всего на валовую продукцию, в которой отражаются все промежуточные стадии производства и не отражается реальный вклад предприятий в создание того или иного продукта. Мало внимания уделяется планированию качественных показателей производства, например, рентабельности и фондоотдаче.

В общую систему планирования не включена как её органическая часть система планового ценообразования. Цены оторваны от планирования производства и снабжения. Более того, цены, деньги, кредит, страхование, прибыль – эти экономические рычаги весьма слабо и зачастую неумело используются планированием для регулирования хозяйственной жизни.

Практика централизованного планирования не удовлетворяет и требованиям научной организации управления народным хозяйством, ибо система плановых нормативов (нормы трудоёмкости, расходования сырья на единицу изделия, выхода продукции с единицы оборудования, удельных капвложений и т.д.) находится в неудовлетворительном состоянии. В распоряжении планирующих органов нет свода плановых нормативов, нет даже единой системы плановой документации, нет унифицированной системы техпромфинпланов.

Нетрудно увидеть, что академик Немчинов не был противником централизованного планирования, не выступал за переход к рынку, к рыночной экономике, как более рациональной и эффективной, а заботился о совершенствовании нерыночной системы. В те годы это была единственно возможная позиция, которая могла появиться в открытой печати или в открытой дискуссии. Вместе с тем академик Немчинов в той же работе вносит важные предложения по внедрению элементов рыночного механизма в централизованное планирование. Он пишет: “В руководстве экономическим развитием должно быть достигнуто единство планомерного управления народным хозяйством и рентабельного ведения производства на предприятии. Такое единство исключает любое противопоставление плана и рентабельности... В процессе планомерного руководства общественным производством весьма существенное значение имеет также использование материальных стимулов, позволяющих заинтересовать коллективы трудящихся в результатах хозяйственной деятельности их предприятий”. В одной из газетных статей академик Немчинов указал, что “мы имеем дело с явной недооценкой закона стоимости и стоимостных показателей... Целесообразно создать в экономических районах оптовые базы, которые будут предоставлять предприятиям необходимые им товары...”. Он с явной симпатией относился к идее “о переходе материально-технического снабжения на рельсы государственной торговли, об установлении прямых хозяйственных связей между поставщиками и потребителями” и выступал за постепенную ликвидацию системы фондированного через Госснаб СССР снабжения. Более того, акад. Немчинов выдвинул идею хозрасчётной системы планирования. По его мысли, предприятия должны подавать в плановые органы свои предложения об условиях, на которых они будут выполнять госзаказ на поставку продукции с конкретным указанием цены, ассортимента, качества и сроков поставки. В свою очередь, хозяйственные и плановые органы размещают эти госзаказы с учётом эффективности производства поставщиков, отдавая предпочтение тем, кто даёт наиболее предпочтительный вариант.

Однако в принципе, согласно марксизму-ленинизму, при социализме прежние естественные рыночные инструменты в экономике должны быть заменены искусственными нерыночными, плановыми инструментами. Как отмечалось ещё на XII съезде РКП(б) в 1923 г., “в своём окончательном развитии плановые методы должны подчинить себе рынок и тем самым упразднить его”. Эта идея развивалась в течение ряда десятилетий.

В своей последней работе “Экономические проблемы социализма в СССР” И.Сталин писал: “Мы, марксисты, исходим из известного марксистского положения о том, что переход от социализма к коммунизму и коммунистический принцип распределения продуктов по потребностям исключают всякий товарный обмен, следовательно, и превращение продуктов в товары, а вместе с тем и превращение их в стоимость”. Далее он предлагает “зачатки продуктообмена” развить в “широкую систему продуктообмена” и вводить её “неуклонно, без колебаний, шаг за шагом сокращая сферу действия товарного обращения и расширяя сферу продуктообмена”. Вместе с тем взаимоотношения между планом и рынком, планом и товарно-денежными отношениями в советской экономической истории не были стабильными и постоянно менялись.

В годы “военного коммунизма” его сторонники напрочь отвергали вообще какие-либо товарно-денежные отношения. План и рынок они считали попросту взаимоисключающими понятиями. Такой же была и позиция Ленина в то время. Считалось, что никаких объективных экономических законов не существует, а государство диктатуры пролетариата само создаёт экономические законы.

В годы НЭПа многие советские экономисты вновь пришли к признанию объективной необходимости товарно-денежных отношений, в обществе заговорили о необходимости сочетания плана и рынка. Госплан СССР начал изучать рыночную конъюнктуру и стал рассматривать рынок как важный фактор всей плановой работы, что и дало импульс для разработки концепции “рыночного социализма” в последующем.

Но с ликвидацией НЭПа в стране началось быстрое свёртывание товарно-денежных отношений, и главным показателем плана стала натура, вал. Хозрасчёт и частный сектор были ликвидированы, произведённый на государственных предприятиях продукт изымался государством в административном порядке, предметы потребления стали распределяться среди населения по карточкам, а средства производства по системе централизованного материально-технического снабжения. Родилась система фондирования – наделения предприятий государственными фондами (основными и оборотными). Последние предприятиям не принадлежали.

В экономической литературе вновь возобладала позиция полного отрицания товарно-денежных отношений при социализме. Считалось, что при социализме нет и не может быть проблемы рынка, спрос и предложение для экономики значения не имеют, нет и закона стоимости.

Более того, несмотря на наличие денег и цен, в советской экономической науке 30-х годов отрицалась стоимостная природа при социализме не только товара, но и денег, и цен. Функция денег сводилась лишь к счётной операции, хозрасчет рассматривался с точки зрения доведения планового задания до отдельного предприятия, цеха, рабочего места. И хотя учёт затрат и произведённой продукции вёлся в стоимостном выражении, он носил сугубо формальный характер и его существование объяснялось часто технической невозможностью перевода этих показателей в натуральное выражение. Роль закона стоимости выполнял и Госплан, и другие государственные учреждения.

Как и в годы “военного коммунизма”, планомерность противопоставлялась закону стоимости, план – рынку. Укреплялось мнение, что товарно-денежные отношения в принципе чужды социализму, что даже если они кое-где и существуют, то, как уже говорилось, это всего лишь пережиток капитализма, который вскоре отомрёт.

Так было до начала 50-х годов. Но затем представления стали меняться, пошёл разговор о наличии при социализме объективных экономических законов, в частности, закона стоимости (хотя и “особого рода”). С началом первых робких попыток экономических реформ в 50-х годах и особенно начиная с 60-х годов стал укрепляться взгляд на необходимость сочетания плана и рыночных механизмов. Этот процесс стимулировался опытом экономического развития других социалистических стран. Однако он не отменил планово-распределительную, командную модель экономики. И при этом не обходилось без требований “ограничить” товарно-рыночные отношения, как противостоящие планомерному развитию народного хозяйства.

Уже с начала 60-х годов, когда началось брожение умов по части фрагментарного использования рыночных механизмов в процессе централизованного планирования, антирыночники всегда предупреждали, что товарно-денежные отношения в принципе несовместимы с планом. Они подчёркивали, что эти отношения носят стихийный характер и не позволяют устанавливать необходимые пропорции в социалистической экономике, что в условиях социализма общество подчиняет производство своим потребностям лишь на основе централизованного планирования и другого способа для этого просто не существует.

Подобной же оценки придерживался и М.Горбачёв, который в одном из своих выступлений в 1985 г. говорил: “Не рынок, не стихийные силы конкуренции, а прежде всего план должен определять основные формы развития народного хозяйства... Надо чётко определить, что планировать на союзном уровне, что на уровне союзной республики, области, министерства”.

Важным вопросом в системе централизованного планирования был вопрос ценообразования. Цены устанавливались в административном порядке, как твёрдые, представляя собой норматив длительного действия. Не имело значения, каково качество одних и тех же товаров, производимых в разных районах и предприятиях страны, какова потребность в них. Такие цены не могли выполнять функцию экономического стимула, способствовать росту эффективности производства или формированию оптимальных пропорций в экономике страны. Они были тормозом в её развитии. Такие цены (как и фондирование ресурсов) не могли стать реальной базой для хозрасчёта и опосредовать прямые договорные отношения между предприятиями, о чём в те времена много говорилось.

Однако в те годы советские экономисты, как правило, поддерживали практику установления административных цен и видели в этом “преимущество” советской экономики над рыночной. Так, даже такой известный “рыночник”, как Н.Петраков, писал в 1971 г.: “...Если в капиталистическом товарном хозяйстве цена формируется автоматически, то в сознательно управляемой экономической системе оценка каждого продукта или ресурса должна либо определяться непосредственно плановыми органами, либо контролироваться ими... В социалистической экономике от планового работника требуется определить уровень цен в момент составления плана, т.е. в известной мере предвосхитить действия производственных ячеек хозяйственной системы, попытаться направить их деятельность с помощью цен в нужном обществу направлении”. Такая практика берёт своё начало из периода “военного коммунизма” и последующей дискуссии, в которой троцкисты и “телеологи” выступали за установление цен на продукцию государственной промышленности, исходя из субъективных представлений плановых и административных советских органов.

Но вернёмся к характеристике механизма и сущностных сторон системы централизованного планирования в бывшем СССР.

Практика централизованного планирования опиралась на балансовый метод, на составление целой системы стоимостных, трудовых и материальных плановых балансов, а также сводного планового баланса народного хозяйства СССР. Эти балансы были призваны заменить собой механизм товарно-денежных отношений, отношений спроса и предложения в нормальной рыночной экономике.

Стоимостные балансы впервые стали составляться для первого пятилетнего плана. Это были сводный финансовый план, или государственный бюджет страны, финансовые планы отраслей народного хозяйства, кредитные планы и баланс доходов и расходов населения. Стоимостные балансы использовались для обоснования темпов роста и структуры производства и потребления, для централизованного распределения совокупного общественного продукта и национального дохода, планирования объёма и структуры капвложений и показателей уровня жизни населения.

Балансы трудовых ресурсов берут свое начало с плана ГОЭЛРО, где впервые были сделаны оценки потребности хозяйства страны в рабочей силе. Сформировавшаяся с течением времени довольно разветвлённая система трудовых балансов имела целью увязать планы производства с ресурсами рабочей силы, включая ресурсы квалифицированных кадров. Эти балансы увязывали рассчитываемую потребность в рабочей силе с планом подготовки кадров высшей и средней квалификации, определяли распределение рабочей силы по отраслям и экономическим районам страны.

Материальные балансы также стали составляться ещё при разработке плана ГОЭЛРО и впоследствии охватили значительную часть производимой продукции в натуральном выражении. Они рассматривались как основной плановый инструмент установления правильных пропорций между отраслями народного хозяйства и промышленности взамен товарно-денежного механизма соотношения между спросом и предложением, который, как считалось, ведёт к бесхозяйственности, анархии производства, рыночной стихии.

Этот, “единственно научный подход”, как тогда многие думали, привёл к разработке ежегодно на уровне Госплана СССР около 2000 таких балансов, в том числе 1500 балансов оборудования, а на уровне отраслевых министерств 15000 материальных балансов. Главная цель, которая преследовалась во всей этой титанической работе, – выявить потребности предприятий и отраслей в той или иной продукции, наметить направления потоков межотраслевых производственных связей, что рыночный механизм определяет, можно сказать, автоматически без планов и сонма плановиков и чиновников, взявшихся руководить всей экономикой, во всех её мелочах.

На этом строительство гигантского планового монстра не заканчивается. Постоянно формировалась и к середине 60-х годов была сформирована обширная нормативная база коэффициентов материало-, фондо-, капитало-и трудоёмкости, которая использовалась при составлении планов. Как писал руководитель Отдела баланса народного хозяйства Госплана СССР М.Бор, “плановые нормы представляют собой директивные задания, определяющие максимально допустимую и объективно необходимую величину затрат живого труда (нормы рабочего времени), а равно овеществленного труда (нормы расхода материалов, энергии и топлива, использования оборудования и т.п.) на единицу продукции или выполняемых работ, либо необходимые размеры отвлечения продукции от текущего потребления для образования материальных запасов, обеспечивающих бесперебойность процесса воспроизводства”. Нормировались не только расходы произведённых ресурсов, но и складские запасы, а также отходы и потери. Все эти нормы “стали орудием действенного контроля за производством и потреблением, средством мобилизации ресурсов в интересах наиболее полного, всестороннего удовлетворения потребностей общества”. Не приходится забывать, что ни о каком “наиболее полном и всестороннем удовлетворении потребностей” в условиях “реального социализма” с его централизованно планируемой, командно-административной экономикой говорить не приходится. Мы создали экономику дефицита, и это реальный факт, который породили все те балансы и нормы, призванные заменить собой рыночные механизмы.

Система всеобщего дефицита характеризовалась ещё и тем обстоятельством, что на деле государственные предприятия были заинтересованы в том, чтобы получить как можно меньший план производства и как можно более максимальный план по обеспечению производства материальными и денежными ресурсами (по инвестициям, сырью, заработной плате, численности работников). Одновременно предприятия не были заинтересованы в отыскании путей наиболее эффективного использования ресурсов, в их сохранении, бережном расходовании, высвобождении и передаче другим предприятиям, испытывающим потребность в них. Предприятия были лишены возможности маневрировать своими ресурсами, перераспределять их между собой в интересах повышения эффективности производства. Всё это лишь усугубляло дефицит.

Помимо производственных планов существовали и финансовые планы. Практически планирование финансов осуществляло Министерство финансов СССР. Оно составляло планы союзных и республиканских министерств, других государственных ведомств. Эти планы включали в себя показатели прибылей, амортизационных отчислений, доходов и расходов бюджета, прироста оборотных средств и т.д. При этом в условиях административного ценообразования всегда существовало большое количество планово-убыточных предприятий.

Венцом балансовой работы были разработки планового баланса народного хозяйства СССР (БНХ). Первый полный БНХ был составлен лишь перед войной. Он включал в себя балансы совокупного общественного продукта, национального дохода, фондов накопления и потребления, сырья, трудовых ресурсов, основных фондов, индексов цен, бюджет и т.д. В послевоенные годы он стал реальной базой для формирования показателей плана и плановых решений, определял основные пропорции развития экономики страны, взаимоувязывал многие показатели и нормативы государственного плана. Например, плановый баланс использованного национального дохода определял соотношение между фондом накопления и фондом потребления. Фонд накопления в свою очередь служил главной ресурсной базой для капитальных вложений. Следовательно, баланс использованного национального дохода увязывался с балансом капитальных вложений. В свою очередь фонд потребления в балансе использованного национального дохода служил базой для определения объёма розничного товарооборота, который был тесно связан с балансом денежных доходов и расходов населения.

При этом балансирование и взаимоувязывание разных показателей и частей общественного продукта между собой сопровождалось учётом в практике планирования так называемого принципа ведущих звеньев. При Ленине таким звеном была электроэнергия, при Сталине – сталь и машиностроение, при Хрущёве – химия и кукуруза. Считалось, что если потянуть за главное звено, то легче вытянешь всю цепь производственных плановых заданий.

Каждые пять лет к началу очередной пятилетки Госплан СССР выпускал толстенный том “Методических указаний к составлению народнохозяйственных планов”, в котором содержалось описание факторов и нормативов, лежащих в основе расчётов тех или иных плановых показателей. Этот сухой бюрократический талмуд вряд ли могли прочесть целиком даже работники плановых органов. Научные же работники практически извлечь из него ничего не могли.

С другой стороны, по мере расширения масштабов производства, увеличения номенклатуры создаваемых товаров и услуг становилась всё более абсурдной сама система централизованного планирования, ориентированная на то, чтобы всё учесть и запланировать. В 1990 г., например, в СССР номенклатура производимой продукции достигала 24 млн. наименований, и никакой план, естественно, не мог всё это охватить. Многие уже стали понимать, что без рынка, рыночных механизмов обойтись уже просто нельзя. Никакой план не заменит рынок с его бесконечномерным механизмом соизмерения потребностей и производства, затрат и результатов. Как пишет Я.Певзнер, “марксизм, осуждая институт рыночных отношений, уводил в сторону от науки и складывался как один из вариантов утопического социализма”. Не план, а именно рынок “выступает как постоянно самосовершенствующийся самый мощный двигатель прогресса”. План, как и всякое принуждение, рано или поздно теряет свою конструктивную функцию и превращается в её противоположность.

В послевоенный период уже сложившаяся система составления планов и вся система централизованного планирования в целом стали обрастать дополнительными элементами, которые в ряде случаев вступали в противоречие с исходными принципами планирования, установившимися в 30-е годы. Так, всё больше стали говорить о включении в жёсткую директивную плановую систему элементов хозяйственного механизма, т.е. учёта эффекта, во-первых, от хозяйственной самостоятельности предприятий (хозрасчёт) и, во-вторых, от рыночных механизмов и стимулов (прибыль, рентабельность, премии). Заговорили о необходимости расширения хозяйственной самостоятельности предприятий в рамках централизованного планирования.

Далее развитие шло в направлении всё большего учёта в государственных планах основных направлений научно-технического прогресса. Стали говорить и писать о том, что план научно-технического прогресса должен стать сердцевиной плана развития производства и предшествовать последнему. Стали составляться долгосрочные научно-технические прогнозы, отраслевые перспективные планы технического развития, текущие годовые планы внедрения новой техники. К этой работе всё больше стала привлекаться Академия наук СССР.

Одновременно заговорили о прогнозировании как о важной стадии предплановой работы, которая в то же время тесно взаимодействует с планом и в чём-то дополняет его. Как писал известный советский экономист, академик А.Анчишкин, “прогнозирование создаёт одну из обязательных предпосылок научно обоснованного планирования. Прогноз и план – это не два альтернативных подхода к определению перспектив социально-экономического и научно-технического развития, а последовательные, органически связанные ступени разработки народнохозяйственных планов как главного инструмента управления социалистической экономики”.

В сложный и весьма разветвлённый процесс централизованного планирования стала включаться и разработка комплексных народнохозяйственных программ. Известны программы строительства Байкало-Амурской магистрали, создания мощного нефтегазового комплекса в Западной Сибири, провалившиеся продовольственная, жилищно-строительная программы, программа развития сельского хозяйства Нечерноземья и т.д. Нельзя не сказать и о расширявшемся применении в системе централизованного планирования математических методов, в частности, моделей перспективного планирования.

В конечном счёте в 70-е годы в СССР была сформирована следующая иерархическая система планов.

Исходным звеном этой системы стала Комплексная программа научно-технического прогресса на 20 лет (с разбивкой по пятилетиям), которая разрабатывалась Академией наук СССР, Государственным комитетом СССР по науке и технике и Госстроем СССР. Эта программа должна была представляться в Совет Министров СССР и Госплан СССР не позднее, чем за два года до начала очередной пятилетки.

Далее, Госплан СССР совместно с министерствами и ведомствами СССР и Советами министров союзных республик разрабатывал, исходя из социально-экономических задач, определяемых КПСС на длительную перспективу, и Комплексной программы научно-технического прогресса, проект Основных направлений экономического и социального развития СССР на 10 лет с разбивкой на две пятилетки. При этом через каждые пять лет в Основные направления вносились необходимые изменения.

В свою очередь на базе Основных направлений Госплан СССР разрабатывал контрольные цифры по основным показателям и экономическим нормативам на предстоящую пятилетку, которые доводились до министерств и ведомств и брались в качестве основы отраслевых и региональных проектов пятилетних планов. С учётом этих проектов Госплан СССР составлял проект Государственного пятилетнего плана экономического и социального развития СССР с распределением по годам. Основные направления пятилетнего плана выносились, как тогда говорилось, на всенародное обсуждение, они рассматривались и утверждались на очередном съезде КПСС, а затем сам план после рассмотрения его в высших партийных и государственных органах обсуждался и утверждался парламентом – Верховным Советом СССР.

Годовые планы составлялись на основе погодовых заданий и экономических нормативов пятилетнего плана на данный год. Разработка годового плана шла одновременно сверху и снизу. Последнее означало лишь то, что низовые предприятия, организации и республики составляли свои встречные планы, которые по идее должны были учитываться соответствующими министерствами и Госпланом СССР. На основе заданий пятилетнего плана на очередной год и с учётом указанной процедуры Госплан СССР подготавливал проект годового плана, который после предварительного рассмотрения на пленуме ЦК КПСС и обсуждения в комиссиях Верховного Совета СССР рассматривался и утверждался на сессии Верховного Совета СССР и приобретал тем самым статус закона.

Вся эта безумно искусственная и чрезвычайно детализированная система, однако, легко развалилась в годы горбачёвской перестройки после принятия летом 1987 г. Закона о государственном предприятии, давшего последним значительную хозрасчётную самостоятельность. План был заменён госзаказом, предприятия получили право самостоятельно заключать договора с потребителями и поставщиками и даже устанавливать “договорные цены”. В 1989 г. Госплан СССР прекратил своё существование.

Отпущенные на свободу государственные предприятия стали практиковать коллективный эгоизм, который выражался в повышении цен на свою продукцию, беспардонном повышении зарплаты. Всё это привело к инфляции, расшатыванию ранее имевшихся производственных связей, что сопровождалось нежеланием модернизировать производство, обновлять производственный аппарат. Наряду с развитием кооперативного сектора начался стихийный процесс фактической приватизации и бурного роста теневой экономики. Одновременно шёл стихийный процесс распада командно-административной системы. Перед Горбачёвым встал вопрос: либо идти дальше к настоящему рынку, либо возвращаться назад. Известно, что в экономике он не пошёл ни туда, ни сюда. Однако создать настоящий рынок нам не удаётся и до сих пор.

Таким образом, историческим фактом является длительный процесс настойчивого формирования в СССР искусственной централизованной плановой системы, призванной по первоначальному замыслу заменить собой живой рыночный механизм спроса и предложения, горизонтальные хозяйственные связи вертикальными командными ремнями. Это и была практическая реализация идеи Ленина о социалистической экономике как о единой фабрике, где отдельные отрасли и предприятия – цеха и производственные участки, а весь народ – послушные винтики-исполнители “научно-обоснованных” планов. На этом пути Ленин рассчитывал не только поднять экономику страны, осуществить её модернизацию на социалистической основе, но догнать и перегнать наиболее развитые страны капитализма в экономическом отношении. “Я уверен, - говорил он, - что Советская власть догонит и обгонит капиталистов, и что выигрыш скажется у нас не только чисто экономический”.

Главным воплотителем в жизнь антирыночных марксистских идей стал И.Сталин. Под его руководством, начиная с 1928-1929 гг. стала осуществляться стратегия мобилизации трудового потенциала и всех ресурсов страны во имя осуществления заранее задаваемых прежде всего политических целей. Задача ставилась предельно просто: создать в стране общественный строй, который намного лучше капитализма, в котором функционирует мощная и эффективная экономика и люди живут счастливой жизнью. Кто мог быть против всего этого? Страна дружно голосовала “за”, не очень-то задумываясь об идущих повсюду репрессиях.

Ведущим элементом этой стратегии стало форсированное накопление, наращивание в плановом порядке капитальных вложений, огромное по своим масштабам производственное строительство, всемерное подстёгивание темпов экономического роста любой ценой. Фетишизация темпов стала имманентно присущей частью централизованного планирования. Экстенсивное наращивание производства, количественных масштабов “вала” стало самой любимой работой советской номенклатуры. Главным подстёгивателем и механизмом этой работы был Госплан СССР.

Плановики координировали производство во всех отраслях, давали конкретные задания отраслям и отдельным заводам, что производить, распределяли сырье, материалы и полуфабрикаты между ними, формировали пропорции общественного производства прежде всего в интересах поддержания высоких темпов экономического роста. Всё это задавалось “сверху”, проходило через механизм командно-административной системы и имело силу закона. А закон надо было исполнять. Каждое невыполнение плана производства и распределения продукции каралось серьёзным наказанием и служило реальным поводом для страха у исполнителей. При этом можно было систематически не выполнять план по внедрению новой техники, по строительству заводского жилья или детских садов. Но невыполнение плана производства, определявшего темпы экономического роста, каралось самым жестоким образом. Целевые плановые установки были принудительными, обязательными к исполнению и носили мобилизационный, командный характер.

Среднегодовые темпы роста ВНП СССР по альтернативным, более реальным оценкам в 1928-1940 гг. составили 5,1%, промышленного производства – 9,9%. В послевоенный период после смерти И.Сталина темпы экономического роста страны стали снижаться. За период 1951-1965 гг. в среднегодовом исчислении они составили по тем же показателям соответственно 5,1 и 7,9%, а в 1976-1980 гг. – 1,9 и 2,4, в 1981-1985 гг. – 1,8 и 2,0%. Но при этом рост капитальных вложений опережал рост ВНП в 1928-1940 гг. в 1,5 раза, в 1951-1965 гг. в 1,9, в 1976-1980 гг. в 1,1 и в 1981-1985 гг. в 1,4 раза. Это значит, что эффективность накопления всё время снижалась.

Жизнь показала, что СМЭ могла давать значительный эффект и обеспечивать высокие по любым меркам темпы экономического роста лишь в условиях жёсткой авторитарной власти (при Сталине), суровой дисциплине, централизованного принуждения и командования “сверху”. Как только власть стала смягчаться, централизованное планирование стало приспосабливаться к рыночным механизмам, как только начались даже фрагментарные попытки либеральных реформ в сторону “рыночного социализма”, темпы роста стали замедляться, и в конечном счёте сменились на падение производства. В годы же горбачёвской перестройки развалилась не только система централизованного планирования, но и партийная вертикаль управления страной, что и привело к развалу самой СМЭ.

Так неверный, ошибочный исторический выбор большевиками новой общественной и социально-экономической системы, особой СМЭ, оторванных от магистральной дороги развития человечества, привёл к естественному концу.

Однако движение в этом направлении оказалось небыстрым. Система централизованного планирования и СМЭ просуществовали вместе с бывшим СССР до начала 90-х годов, хотя в последние десятилетия подверглись серьёзной эрозии и коррозии в рамках экспериментирования с “рыночным социализмом” и попытками реформирования старой советской экономической системы.

Старая советская экономическая система и присущие ей централизованное планирование и СМЭ порождали не только замедляющийся рост исключительно неэффективной экономики, лишённой органической внутренней мотивации к труду и научно-техническому прогрессу, но, как уже говорилось, и постоянно воспроизводимый дефицит. Такая экономика справедливо получила название “экономики дефицита”. Как убедительно доказал Я.Корнаи, этот почти всеохватывающий дефицит был не результатом тех или иных ошибок в планировании, а органическим свойством самой экономической системы, которая базируется на государственной собственности, на бюджетном финансировании и в которой производитель работает не по законам рынка, спроса, предложения, конкуренции, самоокупаемости, экономической ответственности, а по законам административно-командного режима. Режим централизованного планирования, директивного управления и внеэкономического принуждения был направлен по существу против потребителя, заинтересованного в изобилии предложения товаров и услуг, в свободе их выбора. Потребитель здесь вынужден брать лишь то, что ему дают, и многие свои потребности он удовлетворить не может, государство для этого ничего не предлагает, оно выполняет свой собственный план. Зато производитель чувствует себя комфортно, поскольку ему не надо бороться за потребителя, повышать качество своих изделий, расширять номенклатуру производимой продукции. К тому же государство страхует его от разорения, покрывая все его расходы из своего бюджета. От него требуется лишь выполнять план, быть лояльным существующему строю и послушным своему начальству.

В послевоенный период советская экономическая система, её централизованное планирование и СМЭ испытали на себе давление ряда страшных прессов, в результате которых они и развалились.

Первый пресс – это смерть И.Сталина, после которой начался медленный отход от классической СМЭ, от сложившейся системы жёсткого централизованного планирования.

Второй пресс – это хроническая неэффективность советского сельского хозяйства, которое поглощало до 1/3 капиталовложений, но органически было не в состоянии прокормить население огромной страны.

Третий пресс – это постоянная помощь Советского Союза другим социалистическим странам, образовавшим так называемую мировую социалистическую систему хозяйства. СССР был поставщиком прежде всего сырья в эти страны, что вынуждало его тратить огромные средства на добычу сырья, вести крупные геологоразведочные работы, осваивать труднодоступные и отдалённые районы с суровыми климатическими условиями.

Четвёртый пресс – это развитие и поддержание огромного ВПК, по своим масштабам и производимой продукции не уступающего американскому (при значительно меньшем ВНП). Централизованное планирование давало этому сектору советской экономики бесспорный приоритет и практически безграничную ресурсную базу как в материальном, так и в финансовом отношении.

Пятый пресс – это горбачёвская перестройка, которая подорвала систему централизованного планирования, расширила степень экономической самостоятельности государственных предприятий, породила всплеск инфляции и на путях “рыночного социализма” поставила страну перед жёстким выбором: либо осуществлять системную и реальную рыночную трансформацию, либо восстанавливать прежнюю экономическую систему. Выбор был сделан по первому варианту, при прохождении которого возникли свои проблемы.

В конце концов, страна вырвалась из своего прошлого. Но это прошлое оставило серьёзное наследство. Так, за годы советского строительства, создания СМЭ, за всю долголетнюю практику централизованного планирования страна и её экономика серьёзно изменились. Произошёл глубокий сдвиг в структуре экономики и общества. Страна из аграрной превратилась в индустриальную, была создана мощная промышленная и научно-техническая база. В советские времена под надзором и по предписанию плановых органов была создана сеть огромных по своим размерам предприятий. Резко возрос уровень урбанизации, серьёзное изменение претерпело и сельское хозяйство.

К сожалению, все эти изменения были порождены нерыночной, неэффективной СМЭ с помощью системы централизованного планирования, и теперь полученное наследство трансформировать в новое рыночное русло оказалось очень непростым делом. Но ещё большая трудность связана с психологией людей, с их отученностью брать ответственность на себя, проявлять инициативу, идти на предпринимательский риск, вписываться в новые правила игры и заниматься нововведениями в производстве.

В Советском Союзе была предпринята широкомасштабная попытка решить проблемы экономического развития и модернизации хозяйственных отношений в сравнительно отсталой, аграрной стране не на путях развития рыночных отношений и внутренне присущих мотивационных механизмов, а на путях мобилизации всех ресурсов, централизации управления и планирования, создания командно-административной общественной системы. Подобная стратегия проводилась и в других социалистических странах. И в СССР, и в других социалистических странах она провалилась. Однако нечто подобное имело и имеет место в ряде развивающихся, в частности азиатских, странах. Но последние не ликвидировали рынок, не изолировали себя от остальной мировой экономики, а стремятся решить проблемы выхода из исторической отсталости на путях конвергенции с развитыми капиталистическими странами.

В то же время система централизованного планирования постоянно формировала хозяйственные диспропорции. Это диспропорции между потреблением и накоплением, промышленностью и сельским хозяйством, группами А и Б промышленности, I и II подразделениями общественного производства, материальным производством и сферой услуг, производственной и непроизводственной инфраструктурой, производством и потреблением, числом рабочих мест и занятостью и т.д. Всегда был дефицит той или иной продукции, почти всегда рост производительности труда отставал от роста заработной платы, почти всегда был бюджетный дефицит. И вообще всегда количественный рост экономики происходил за счёт снижения её качественного уровня, низких темпов роста её эффективности.

Многие из этих диспропорций имели хронический характер, т.к. не было экономического механизма установления равновесия между отраслями, факторами производства, спросом и предложением, т.е. рыночного механизма, а централизованное планирование, будучи к тому же всегда политизированным и идеологизированным, специально создавало диспропорции в экономике.

А теперь посмотрим, чего достигла советская экономика, СМЭ в сравнении с Западом за период после 1913 года.

В 1913 году общий размер национального дохода царской России по отношению к уровню США составлял 25%, что в расчёте на душу населения давало примерно 17%. Объем промышленного производства был равен 16% от уровня США, или примерно 11% в расчёте на душу населения. Реальное соотношение ВНП СССР и США в годы расцвета “реального социализма” при Брежневе, по наиболее достоверной оценке, не превышало 35%, что давало порядка 30% в расчёте на душу населения. Реальное соотношение объёма промышленного производства в эти годы не превышало 43%, что в расчёте на душу населения давало порядка 37%.

Да, эти показатели в 80-х годах для нашей страны были заметно выше, чем в 1913 г. Это был результат искусственного стимулирования темпов экономического роста, всемерного наращивания капиталовложений и производства средств производства.

Но жизненный уровень населения и производительность труда в народном хозяйстве СССР в 80-е годы по отношению к уровню США были практически такими же, как и у России в 1913 г. (в 5-6 раз ниже). Не следует забывать, что в СССР была намного ниже, чем в США, доля потребления населения и фонда заработной платы в ВНП. В СССР была бóльшая численность занятых в народном хозяйстве, в промышленности и особенно в сельском хозяйстве.

Благодаря централизованному планированию нам удалось провести широкомасштабную индустриализацию, создать мощную тяжёлую промышленность, военно-промышленный комплекс. Пожалуй, самым главным нашим достижением в “соревновании двух систем” было обеспечение паритета с США по выпуску военной продукции и достигнутой военной мощи (что признавали и США). Это привело к тому, что по производству ряда важных продуктов СССР стал превосходить уровень США. В качестве примера можно привести выпуск чёрных металлов, металлорежущих станков, добычу угля и нефти, производство цемента, обуви, сливочного масла и т.д. Однако благополучия и счастья народ за годы советской власти не получил, как, впрочем, и после её ухода в небытие.

Особенно это касается уровня и качества жизни. Запад в этих отношениях скорее увеличил свой отрыв от России по сравнению с 1913 г. По свидетельству академика и президента ВАСХНИЛ А.Никонова, по обеспеченности зерном и картофелем Россия в начале ХХ в. занимала третье место в Европе, уступая лишь Дании и Швеции. Россия занимала первое место в мире по производству и экспорту зерна, беря на себя четверть всего сбора зерна в мире. Урожайность зерновых в России была в 1909-1913 гг. 7-9 центнеров с гектара, в США – 10, Германии – 19-23. В 1985 г. урожайность зерновых в СССР составила 15 центнеров с га, в США – 47, в Германии – 53.

Производительность труда в сельском хозяйстве царской России была не намного меньше, чем в США, СССР же отставал от США по этому показателю практически в 10 раз. СССР в 80-х годах ввозил огромное количество зерна из-за границы (напомню, что в 1984 г. импорт зерна составил 44 млн.т., почти столько же, каким был урожай зерновых в России в 1998 г.), имея более половины мировых площадей чернозёма.

Обеспеченность жильём в СССР в 1985 г. составляла всего 12 м2 на душу населения, в США – 55, т.е. в 4,6 раза больше. Обеспеченность легковыми автомобилями, телефонными аппаратами, домашними товарами длительного пользования (холодильники, стиральные машины, аудио- и видеотехника и т.д.) у нас в советские времена катастрофически отставала от уровня стран Запада. Так, в 1985 г. в расчёте на 1 тыс.жителей в СССР приходилось всего 55 легковых автомобилей, в США – 550, в Германии 429, телефонных аппаратов в СССР на 1 тыс. жителей приходилось всего 75, в США – 759, в Германии – 598. Кстати, мы победили Германию в 1945 г., и практически сразу же после войны СССР и Германия оказались примерно на одном стартовом уровне в результате военных разрушений. Скорее, наш стартовый уровень был выше, ибо мы были победителями и сохранили на востоке страны всю промышленность, усиленную за счёт перемещения заводов из зон немецкой оккупации, не говоря уже о репарациях Германии. И каков же оказался результат к середине 80-х годов? СССР безбожно отставал от Германии по уровню экономического развития, производительности труда и особенно по уровню и качеству жизни населения.

Аналогичные международные сопоставления полезно сделать по странам, которые были разделены по разным причинам на социалистическую и капиталистическую части. Вспомним Финляндию, входившую когда-то в состав Российской империи и мало чем отличавшуюся от остальной России. Где оказались Финляндия и Советский Союз в 80-е годы? Разрыв огромен.

Как развивались Западная и Восточная Германия, Северная и Южная Корея, коммунистический Китай и капиталистический Тайвань или Гонконг? Там, где функционировали социалистическая экономика, СМЭ, централизованное планирование, результаты везде и без исключений оказались на порядок хуже, чем в странах с рыночной экономикой, без СМЭ и централизованного планирования. Но при этом военная мощь СССР и всего лагеря социализма не уступала ни США, ни НАТО, и мы гордились тем, что производим больше всех в мире танков и ракет. Такому выбору способствовали в огромной степени наша марксистско-ленинская идеология и всесильная партийная пропаганда.

И тем не менее в нашей стране был создан огромный промышленный потенциал. Можно сказать, что на базе СМЭ и централизованного планирования мы создали гигантского экономического динозавра, который отличался большими размерами, но весьма низкой эффективностью и неконкурентоспособностью. По данным, приводимым известным советским экономистом С.А.Хейнманом, отсидевшим в ГУЛАГе 18 лет, парк металлообрабатывающего оборудования в СССР в 1983 г. составлял свыше 9 млн. единиц, т.е. превышал аналогичный парк таких стран, как США, Япония, Англия, Франция и Германия, вместе взятых. Однако 43% этого парка, или около 4 млн. единиц, использовалось за пределами машиностроения и металлообработки в механических цехах немашиностроительных отраслей. Это было больше, чем во всём машиностроении США. Но использовалось это оборудование всего 2,4-4,0 часа в сутки (коэффициент сменности составлял 0,3-0,5). При этом в машиностроении СССР 30% парка металлообрабатывающего оборудования было установлено за пределами основных цехов, а именно в ремонтных и инструментальных цехах самого машиностроения, т.е. в сфере “натурального хозяйства”. Таким образом, 5,5 млн. единиц этого оборудования, или 60% его парка, были отвлечены от машиностроительного производства.

Другой пример неэффективности советской экономики связан с проблемами чёрной металлургии, с отраслью, которая занимала первое место в мире по выплавке стали и чугуна. В 1988 г. выплавка стали в СССР достигла 163 млн.т., в США – почти вдвое меньше, или 87 млн.т. Но объём машиностроительного производства в СССР был по реальному счёту наверняка вдвое меньше, чем в США. Следовательно, в расчёте на единицу машиностроительной продукции мы производили в 4 раза больше стали, чем США. Главная причина этого – неэффективная структура проката, низкая доля его тонких профилей, преобладание утяжелённых профилей.

На 100 т. чугуна в СССР в 1990 г. выплавлялось 140 т. стали, в США – 182 т. В то время как в США и Японии на долю конвертерного и электросталеплавильного методов приходилось соответственно 95 и 100% всей выплавляемой стали, в нашей стране лишь 48%. Общеизвестно, что метод непрерывной разливки стали был изобретен в СССР и продан за рубеж, однако к концу 80-х годов на этот метод в СССР приходилось 18% всей разливки стали, в то время как в США – 59, в Японии – 93%.

В стране накапливались гигантские запасы товарно-материальных ценностей, огромные размеры незавершённого строительства и неиспользуемого в производстве оборудования. Размеры этого омертвлённого капитала намного превышали все даже самые вольготные нормативы. По запасам товарно-материальных ценностей эти размеры составляли в 1990 г. 570 млрд.руб., по незавершённому строительству – 309 и по неиспользуемому оборудованию – 110 млрд.руб. Всего 989 млрд.руб. Это страшная цена за несрабатываемость СМЭ.

Тяжёлым грузом, лежавшим на плечах советской экономики, была огромная добывающая промышленность. Её удельный вес в основных фондах всей промышленности в 1988 г. составлял 30,9%, а машиностроение и металлообработка – всего 25,2%. Добывающая промышленность поглощала огромные трудовые ресурсы. Достаточно сказать, что при соотношении добычи угля в СССР и США в 1988 г. как 80:100, численность занятых в угольной промышленности СССР превышала 1 млн.человек, а в США была на уровне 130 тыс.человек, т.е. соотношение было равно 854:100. На лесозаготовках при том, что объёмы заготовленной древесины составляли в СССР 370 млн.м3, а в США – 506 млн.м3, численность занятых была равна соответственно 1 млн. и 100 тыс. человек.

Но, пожалуй, самое тяжёлое положение традиционно имело место в сельском хозяйстве СССР, где обилие природных и трудовых ресурсов напрямую сочеталось с крайне низким уровнем эффективности их использования и непомерно большими потерями. Так, посевные площади для зерновых культур в СССР были вдвое больше, чем в США (211,5 и 123 млн.га), поголовье крупного рогатого скота в СССР было равно 119% от уровня США (121 и 102 млн. голов), поголовье свиней – 144% (77,4 и 53,8 млн.голов), домашней птицы примерно поровну (1175 и 1200 млн.). Между тем производство и зерновых, и мяса (говядины, свинины, баранины) в США в 1,5 раза превышало отечественное производство. Сравнительную продуктивность животноводства характеризуют также и сопоставимые данные об удоях молока: в США 6169 кг, в бывшем СССР – 2508 кг в год.

Неэффективность советской экономики проявлялась и во внешней торговле. СССР имел хронический пассив торгового баланса по машиностроительной продукции. В 1970 г. этот пассив составил 1,0, в 1980 г. - 7,2 млрд., в 1986 г. – 16,2 млрд.руб.). Доля машин и оборудования в советском экспорте была низка, а главное, сокращалась, а общий объём экспорта машиностроительной продукции к концу 80-х годов уже находился на более низком уровне, чем в Гонконге, избравшем стратегию наращивания экспорта новейших видов электронной бытовой техники. Мы же гордились своим экспортом продукции ВПК.

Отчетность за сотрудников