Мы уже не раз упоминали о мощном влиянии фотографии на искусство живописи, и сегодня решили остановиться на этом подробно. Что же было до, и как стало после?

Художник и шоумен Луи-Жак Манде Дагерр в 1839 году взорвал творческий бомонд со своим «дагерротипом» - одним из первым прототипов фотографии - и тут же породил волну «дагерротипомании». Мир искусства немедленно принял новинку - кто с радостью, а кто с протестами. Доминик де Фон-Рё в своей книге «Живопись и фотография» описывает, как с 1839 по 1914 год произошло непростое слияние в единое целое фотографии и живописи.

Де Фон-Рё не концентрируется на моментальном сходстве фотоснимка и произведения искусства, им вдохновленного, а скорее описывает совершенно новый пласт в творческой науке, порожденный знаковым изобретением. «Живопись и фотография» показывает, как то, что началось как противостояние, очень скоро слилось в единую визуальную среду, навсегда изменившую наше видение вещей.

Доминик Де Фон-Рё, являясь главным куратором парижского Лувра, сначала мастерски рисует ситуацию 1839-го, позволяя нам заглянуть в прошлое и с трепетом осознать, каким вызовом, каким революционным веянием поначалу была фотография. Фотография появилась в тот момент, когда влияние Парижского Салона начало угасать, и только начала зарождаться романтическая концепция «художника, как героя».

«Непреклонное требование к произведению искусства превозносить - служа Богу или королю - постепенно перекрывается желанием общаться посредством чувств и эффектов», - пишет она. Дагерр, благодаря помощи Франсуа Араго, провозгласившего его родоначальником фотографии (и оставившего за скобками других претендентов на эту роль), присвоил себе мантию художника-героя, «магическим» образом переносящего изображения при помощи света на фотокарточку.

С этих пор влияние фотографии лишь росло, причем не только в популярной культуре, но и непосредственно в самой живописи. Тесно связанная с живописью через выбор объекта, фотография дала толчок развитию новых отношений между реальностью и ее воспроизведением, что бумерангом вернулось к ее «старшей сестре».

Первый прорыв фотографии пришелся на две первые Всемирные выставки: в Лондоне и Париже.

По материалам сайта

Желание сохранить красоту быстротечной жизни создало удивительный вид искусства - фотографию. История фотографии - это захватывающая история зарождения и воплощения в жизнь мечты о фиксации и длительном сохранении изображений окружающих нас явлений и предметов, один из самых ярких и бурных этапов развития современной информационной технологии. Только оглядываясь на прошлое фотографии, можно оценить то огромное влияние, которое оно оказало на развитие современной культуры, науки и техники.

История фотографии, в отличие от исследований в других видах искусств, имеющих многовековые традиции, начала разрабатываться лишь в недавнем времени, точнее в послевоенные годы. В это время во многих странах стали выходить книги, посвящённые фотографическому искусству. Конечно же, исследования в этой области по началу отставали от жанров искусства фотографии. Тому послужило несколько причин: отсутствие большого количества музеев, архивов, коллекционеров, а также недолговечность негативов и бумажных отпечатков того времени. Ставили под сомнение фотографическую живопись также количество снимков и скорость воспроизведения. Ведь в отличие от картин, которые рисовались годами, на фото-произведение уходило совсем мало времени.

Развитию фотографического искусства по началу сопутствовало множество критики и недопонимания со стороны ценителей искусства. Они рассматривали светопись лишь как механическую копию действительности, способную быть лишь подобием живописи. Однако фотографы того времени, работая чаще всего для периодических изданий, в своих снимках затрагивали такие наболевшие проблемы, как нищета, социальное неравенство, эксплуатация детского труда и другие. Поэтому в лице фотографа должен быть объединён и синтезирован человек техники и эстетики, человек, любящий точность, чёткость, и человек, подхватываемый порывом вдохновения, человек чувства и созерцания, умеющий видеть образность и гармонию, фотохудожник выступает в роли летописца эпохи, что возлагает на него особую ответственность. Перед ним раскрывается неосвоенное поле, в котором нужно прокладывать пути и тропинки, намечать участки, разграниченные различными функциональными возможностями фотографии. Эстетика не даёт художнику рецепта и не обеспечивает гарантированный успех. Она лишь даёт ориентиры поиска, результат которого, в конечном счёте, зависит от таланта и труда автора.

Хотелось бы отметить несколько фактов, без которых фотографии не было бы вообще.

Основой для изобретения фотографии послужило наблюдение знаменитого греческого ученого Аристотеля. В IV веке до н.э. он описал любопытное явление: свет, проходящий сквозь маленькое отверстие в оконной ставне, рисует на стене тот пейзаж, который виден за окном. Изображение получается перевернутым и очень тусклым, но воспроизводит натуру без искажений. В конце X века н.э. в работах арабских ученых появились первые упоминания о камере-обскуре - приспособлении для точного срисовывания пейзажей и натюрмортов. Установив коробку отверстием к какому-либо предмету, можно было наблюдать на противоположной стенке его изображение. До изобретения фотоаппарата она применялась для точных натурных зарисовок.

Конструкция её менялась и совершенствовалась, но основой оставался ящик с маленькой дырочкой в передней стенке. Впоследствии камеру снабдили собирающей линзой, а ящик сделали из двух половинок, которые можно было двигать, чтобы сфокусировать картинку.

Изображения стали гораздо ярче, поэтому устройство иногда называли «светлая комната». Благодаря именно этому нехитрому устройству мы знаем, например, как выглядел Архангельск в середине XVII века: его точную перспективу сняли в те времена с помощью камеры-обскуры. Техника позволяла получать изображение, оставалось лишь зафиксировать его без участия рисовальщика. Впервые это удалось сделать лишь в XIX веке французу Жозефу Ньепсу. Ньепс до 1813 года много лет занимался улучшением способа плоской печати - литографии, изобретенной А. Зенефельдером в 1796 г. Тяжелый баварский известняк, который Зенефельдер использовал в качестве печатной формы, Ньепс заменил листом жести. На этом листе его сын рисовал жирным цветным карандашом картинки. Сам Ньепс не умел рисовать и после призыва сына в армию начал эксперименты с солями серебра. Он стремился заставить свет рисовать. Достичь цели удалось с помощью асфальтового лака, растворенного в животном масле. Этот раствор он наносил на пластину из стекла, меди или сплава олова со свинцом и экспонировал ее в камере-обскуре несколько часов. Когда полученное на покрытии изображение затвердевало и становилось видимым простым глазом, пластину обрабатывали кислотой в темной комнате. Она растворяла покрытие линий изображения, защищенное от воздействия света во время экспозиции и остававшееся мягким и растворимым. Затем гравер четко гравировал линии, покрывал пластину чернилами и отпечатывал необходимое количество экземпляров, как это раньше делалось с любых травленых или гравированных пластин. В результате получалась гравюра, созданная не художником, а светом - гелиография. Первое стойкое изображение в камере-обскуре Ньепс получил в 1822. Однако сохранилась лишь гелиография 1826 года, когда Ньепс начал использовать вместо медных и цинковых пластин сплав олова со свинцом; выдержка была равна восьми часам. Такая гелиогравюра представляла собой лишь начальный этап в изобретении фотографии.

Таким образом, в своих изобретениях Ньепс впервые в истории сумел избавиться от услуг художника и зафиксировать точное изображение объекта, «нарисованное» светом. Четкость изображения на гелиогравюрах была невелика. Ньепс изобрел диафрагму для исправления дефектов изображения, полученного при открытой линзе камеры-обскуры.

В 1827 Ньепс встретился с Луи Дагером, богатым и процветающим владельцем Парижской диорамы, который предложил ему сотрудничество. И 64-летний Ньепс, больной и нуждающийся в средствах на дальнейшие исследования, в 1829 подписал 10-летний контракт с Дагером для совершенствования открытого Ньепсом метода «фиксирования изображений природы, не обращаясь к помощи художника», включив в него условие, по которому его сын Исидор станет наследником, если Ньепс умрет раньше истечения срока контракта. Ньепс отослал Дагеру детальное описание своего процесса гелиографии, а также продемонстрировал всю технику выполнения процессов, для чего Дагер специально приехал в Шалон. В дальнейшем они больше никогда не встречались: каждый из них самостоятельно работал над изобретением.

Дагер не изобрел фотографию, но сделал ее действенной и популярной. Его идея заключалась в том, чтобы получать изображение на полированной поверхности серебряной пластины, пропитанной парами йодида: они делали ее чувствительной к свету. Эту пластину он помещал в камеру-обскуру и подвергал экспозиции, а проявлял парами ртути.

Результата он достиг в 1837 году, после 11 лет опытов. Полученное и проявленное в парах ртути изображение он фиксировал, промывая экспонированную пластину сильным раствором соли и горячей водой. После 1839 года соль в процессе фиксации была заменена гипосульфитом натрия - фиксирующим элементом, открытым Джоном Гершелем. В результате смывались частицы йодида серебра, не подвергшиеся воздействию света. Время экспозиции пластины в камере-обскуре составляло от 15 до 30 минут.

В результате получалась единственная фотография - позитив, названная автором дагерротипом. Несколько таких пластинок сделать было невозможно. Изображение на пластине получалось зеркальным, рассматривать его можно было только при определенном освещении. Но Дагер сумел при получении изображений на дагерротипе, «нарисованных» светом, избавиться от услуг не только художника, но и гравера. Это и сделало его процесс доступным и практичным. С тяжелой фотографической камерой и громоздким оборудованием он бродил по Парижу, делал свои дагерротипы на бульварах, вызывая интерес у публики, но сущности своего процесса не объяснял.

7 января 1839 г. на заседании Парижской Академии наук Л. Дагер сообщил, что он совместно с химиком Ж. Ньепсом нашел способ «остановить мгновение» - запечатлеть на медной посеребренной пластинке облик вечно меняющегося окружающего мира. С этого момента и начинается история фотографии. Именно в этом году Ф.Д. Араго, выступив перед совместным заседанием Парижской Академии наук и Академии Изящных Искусств, познакомил присутствующих с сущностью дагерротипии, и тем самым положил начало одному из величайших открытий 19 века.

Третьим человеком, стоявшим у истоков фотографии, был англичанин Уильям Генри Талбот. Он делал снимки на бумаге, пропитанной солями серебра. Полученное негативное изображение Талбот печатал контактным способом и с увеличением. Свой способ изобретатель назвал «калотипией». Главным достоинством калотипии стала возможность получения нескольких копий одного изображения. В 1835 году Толбот с помощью камеры делал снимки на своей светочувствительной бумаге, пропитанной хлористым серебром. Так он получил первый в мире негатив. К нему он прикладывал другой такой же лист бумаги и засвечивал их. Так Толбот сделал позитивный отпечаток. Первые снимки были темными, нечеткими и пятнистыми, а чувствительность его бумаги была очень низкой.

В январе 1839 Толбот узнал о том, что в Академии наук в Париже Араго сделал сообщение об изобретении Л. Дагера - дагерротипе. Это побудило Толбота опубликовать сообщение о своем процессе. В конце января того же 1839 он попросил Фарадея показать на заседании Лондонского Королевского общества свои работы, а 31 января 1839 сделал там доклад «Некоторые выводы об искусстве фотогеничного рисунка, или о процессе, с помощью которого предметы природы могут нарисовать сами себя без помощи карандаша художника». Он боялся, что изобретение Дагера окажется таким же, как его собственное, и не хотел потерять свой приоритет.

Первым русским мастером, овладевшим методами калотипии и дагерротипии, стал московский гравер и изобретатель Алексей Греков. В июне 1840 года он открыл первый в России «художественный кабинет» для портретной фотосъемки. Так же большой вклад в развитие русской фотосъемки внесли: Сергей Левицкий, Андрей Деньер, Павел Ольхин Огромный вклад внёс Буринский Евгений Федорович, ученый-криминалист. Он создал первое в России специализированное криминалистическое учреждение - Санкт-Петербургскую судебно-фотографическую лабораторию, опубликовал труды по криминалистике и судебной экспертизе и разработал уникальный метод выявления угасших текстов.

Говоря о технических достижениях в области фотографии в России до 1917 года, можно назвать десятки имен русских изобретателей, получивших патенты на оригинальные фотографические приборы и материалы. Например, в 1854 году И. Александровский изобрел стереофотоаппарат. Подполковник российской армии И. Филипенко в 1885 году сконструировал фотоаппарат и устройство для проявления фотопластин на свету, которые помещались в небольшом чемодане. В 1894 году фотограф Н. Яновский изобрел фотографический аппарат, позволяющий представить движущийся объект в виде серии моментальных фотографий, отражающих отдельные фазы движения.

В конце 1930-х гг. российская фотография оказалась в том же плачевном положении, что и вся российская культура. Железный занавес наглухо изолировал ее от художественной международной жизни, а внутри страны социально поощряем, был лишь соцреалистический фоторепортаж.

На вторую половину 1990-х гг. в жизни страны приходятся перемены, напрямую на ней сказавшиеся: прорыв в отечественное культурное пространство «либеральных ценностей» через современное западное искусство, кинематограф, телевидение, глянцевые журналы. Появилась возможность сравнивать, выбирать и делать выводы.

Дальнейшие тенденции сохранения и использования изображения развивались по нескольким направлениям:

Применение фотографии в качестве памятного исторического документа.

Включение ее в арсенал научного инструментария и доказательства.

Но самым интенсивным образом светопись стала развиваться:

В области бытового и исторического портрета, а также, ввиду кажущейся прогрессивности по сравнению с живописью, как альтернатива произведениям изобразительного искусства.

Эти направления фотографии особенно важно различать в начальный период ее истории, когда между некоторыми из них трудно было провести четкую границу.

Спор о фотографии и живописи родился в тот же день, когда появилась первая из этих двух «сестер».

Действительно, новое изобретение поставило под сомнение когда-то прочный авторитет живописи. Если есть механизированный способ создания изображения, то зачем нужна живопись? Все ли может передать «бездушная машина»? Что делать с «аурой» произведения в эпоху тиражируемых изображений? Подобные и другие вопросы заполонили страницы газет, зазвучали на собраниях культурных элит и, что называется, наделали немало шума вокруг живописи и фотографии. А главное, столкнули в страстной борьбе два мира, которые на самом деле вполне могли бы гармонично сосуществовать, обогащая друг друга, не теряя при этом своей осознанной индивидуальности.

Для того чтобы разумно отнестись к подобному спору и принять тот факт, что в нем никогда не будет победителей, стоит разобраться в истоках поединка и найти потерявшееся в глубине XIX века яблоко раздора.

Итак, разговор о живописи и фотографии как о двух одушевленных натурах дает большое преимущество, а именно позволяет увидеть в них те черты, которые при формальной беседе о неодухотворенных сферах, были бы не сразу заметны. Если бы мы говорили о двух дамах, которые находятся в непримиримом споре, один из первых же нюансов, на который бы мы обратили внимание, был бы возраст каждой из них.

И действительно: если направить свое внимание на срок жизни каждой из сфер, то станет очевидным, что Госпожа Живопись находится в более почтенном возрасте, нежели Фотография. Если о второй мы знаем официальную дату обнародования (7 января 1839 год), нам известны предпосылки к появлению, безусловно, только те, что были записаны или дошли до нас, то в случае с живописью все намного сложнее.

Современная история искусства – это серьезная дисциплина, которая очень вдумчиво и серьезно относится к каждой крупице знания, которая доступна человечеству. Исходя из имеющихся данных, мы можем говорить только о том, что предтече живописи – это пещерное искусство, которое ученые относят к последней стадии палеолита, которая началась примерно 35 000 лет назад. И мы не можем точно утверждать, для чего именно люди создавали первые рисунки: для сохранения образа с целью запомнить его, передать информацию другому или же для отображения своих чувств. Так или иначе, когда мы сегодня смотрим на сохранившиеся наскальные рисунки, мы чаще всего испытываем необъяснимое чувство сопереживания, которое так ценно для искусства. И здесь уже отдельный вопрос, чем именно обусловлено это чувство: ощущением связи с прошлым или восхищением человеком, который жил до нас – но самое главное, что мы чувствуем и сопереживаем .

Раненый бизон. Живописное изображение в Альтамирской пещере.Около 15000-10000 до н.э.

Акцентирование внимания на сопереживании подводит нас к рассуждению о том, что одной из своих главных задач за такой солидный срок служения человеку (или наоборот) искусство и творцы видели в том, чтобы вызывать чувства, пробуждать новые эмоции в каждом, кто соприкоснется с их произведением.

И это очень удачный момент обратиться к истории середины XIX века и к только что появившейся я на свет фотографии, которая рождена была совсем для иных целей. Когда секретарь заседания Парижской Академии Наук зачитывал свой доклад о новом изобретении Луи Дагера, все внимание выступления было направлено на то, что изобретен новый способ получения изображений без посредничества человека.

Получается, что как только в мир пришла фотографическая технология, она и думать не думала занимать чужое место или вытеснять Старушку Живопись, которая совершенно спокойно восседала на своем троне столько веков! Но откуда же тогда родиться такому долгому спору, который не получается решить уже второй век подряд?

Смятение во все происходящее внесли газетные отзывы и высказывания людей, близких к кругу изобретателей и художников. Дело в том, что к XIX веку живопись, как и любое другое искусство, уже делилось на «высшее» и «низшее». В свою очередь между «высшим» и «низшим» делились свои функции, и была своя аудитория.

Иными словами уже было понимание того, что есть художники более талантливые, чем другие, что таким художникам стоит встать на служение высоким целям: роспись храмов и церквей, написание портретов сильных мира сего и т.д. Но ведь всегда были художники, которым достались средние задачи: написание портретов для буржуазии, для которой было важно не как будет нарисован портрет, а что он вообще будет. Вот как раз таких художников и потеснила в свое время фотография, а отнюдь не творцов с мощным талантом и такими же целями.

Теперь средний класс кинулся оккупировать фотоателье, чтобы сделать портреты всей семьи, потому что это было быстрее и дешевле. И огромная армия средних художников потеряла всю свою клиентуру, которая раньше была «перманентной».

Конечно, не стоит забывать о том, что и сами сторонники нового изобретения могли быть не осторожными в своих заявлениях, и, говоря о портретировании, грозили скорую смерть живописи, путая тонкую психологическую работу живописца с ловкой технической точностью.

Вот, например, отрывок из страстной статьи О.И. Сенковского, редактора журнала «Библиотека для чтения», который сразу не возлюбил дагеротипическую технику: «Вы грозили вывернуть им вверх ногами академии художеств, стращали уничтожить живопись… Один наш приятель, миниатюрный живописец, сжег свои кисти, выбросил краски… чтобы лицо человеческое в нем нарисовалось, надобно ярко осветить это лицо солнечным лучом… глаза тотчас начинают мигать… лицевые мускулы приходят в движение… светописный рисунок делается неясным – и дорогое сердцу лицо получаете Вы ни на что не похожим!» (Август, 1839 год)

Получается, что пресловутое яблоко раздора лежало именно там, где техника смогла заменить средних ремесленников. А это совершенно обычная история, знакомая и нам.

Все первые фотографические процессы видели своей целью только подробный мимесис, точное копирование реальности, а не трансформацию техники в искусство. Так или иначе, техника – это стремление к точности, а искусство тем и ценно, что сделано оно человеческими руками, которые всегда будут особенными и разными.

Спустя несколько десятилетий, когда фотографы сделают состояние на своих фотоателье, когда профессиональный портрет войдет в повседневную и привычную жизнь людей, появятся те люди, которые откроют миру художественную фотографию.

Самый известный «прецедент» в истории фотографии – это пикториализм.

Время этого фотографического метода приходится на конец XIX – начало XX веков, когда уже более менее оформилось место фотографии как способа производства изображений. К этому моменту изобретательство в этой сфере ушло далеко вперед, и на смену дагеротипии пришло внушительное количество новых фотографических техник, у каждой из которых были свои преимущества.

Самое главное, что нужно узнать о пикториализме, чтобы его прочувствовать – это идейный посыл, который был ему присущ.

К концу XIX века уже сложился профессиональный круг людей, которые называли себя фотографами. Обычно это были владельцы своих собственных фотоателье, чьим именем называлось ателье и обрамлялось паспорту (картонная рамка, в которую вставляли фотографию, после извлечения портрета из камеры). Они могли себе позволить приобрести всю необходимую фотографическую технику, арендовать помещение, платить ассистенту.

Оборотная сторона паспарту из фотоателье одного из самых знаменитых русских фотографов XIX века С.Л. Левицкого

Поставленное на поток производство портретов привело к тому, что фотография превратилась в обыденное и привычное занятие, а фотограф начал восприниматься как часть механизма, как оператор, который всего лишь выполняет набор своих прямых функций.

Кроме прочего, представления и ожидания от фотографических портретов начали скатываться во вкусовщину: обилие колонн, искусственных цветов, бутафории на заднем плане – напоминали невзыскательным буржуа о традициях классической живописи, как им казалось.

Фотография, сделанная в фотоателье мещанина Фансаля (Файвель) Балглея в начале 1870-х годов

Ситуация примитивного использования фотографии в безвкусных целях привела к тому, что тот круг профессионалов, а в большей степени любителей-фотографов, начали свой собственный поиск выразительных средств, которые бы вывели фотографию на принципиально новый уровень.

Таким новым уровнем в отношении к фотографии и стал пикториализм. Надо сказать, что этот метод или даже художественное течение имеет сложную и насыщенную историю.

Самое важное, что нужно понимать о пикториализме – это то, что это та веха в истории фотографии, которая определяется чувственным отношением к снимкам. Фотографы, которые осознанно или неосознанно входили в круг пикториалистов, создавали такие снимки, цель которых состояла в вызове чувств и сопереживания у тех, кто увидит их. Такое отношение к фотографии очень близко отношению художника к картине.

Соответственно, именно с этого момента мы можем говорить о том, что фотография постепенно начинает обретать свое собственное место в истории искусства, не занимая при этом чужого. Иногда эпоху пикториализма называют «золотым веком» художественной фотографии, чего, безусловно, нельзя отрицать.

В самом методе пикториальной фотографии было два отдельных направления, которые принципиально друг от друга отличались.

Первое из них – это способ внешней работы с отпечатками, помимо работы с моделью или натурой. Иногда еще говорят о приеме «облагороженной техники». Стоит разобраться, что подразумевается под таким величавым определением.

Дело в том, что с развитием фотографической техники и распространением фотоателье и пособий по фотографии, усовершенствовались и сами приборы, с помощью которых фотографировали. Самые главные открытия или изобретение в ту пору – это усовершенствованные объективы – анастигмат и апланат, — которые исправляли практически все абберации (оптические ошибки и погрешности). Таким образом, изображения получались еще более точными и четкими, а внутри изображений развивалась театрализованная постановка сюжета с колоннами и искусственными цветами.

Кроме усталости от наигранности в кадре, пикториалисты выступили против беспрецедентной точности изображений. Им казалось, что такая детальность убивает ту образность, которая могла бы быть у снимка. Фотографы-пикториалисты отказывались от использования новейших объективов, отдавая предпочтения более старым. Кроме прочего некоторые из них прибегали к ручному искажению оптики (оставляли царапины на линзах и т.д.).

Помимо того, что фотографы отдавали предпочтения «мягкорисующим» объективам, они также обрабатывали снимки, после их получения. За термином «облагороженных техник» стоят такие разновидности позитивных фотопроцессов, как пигментный, гуммиарабиковый, масляный и бромомасляный (бромойль).

Для того чтобы не наскучить читателю довольно нудным и трудным для первого понимания описанием всех особенностей этих техник, остановимся на самом главном: эти техники давали свободу фотографу в работе над получившимся отпечатком, он мог вносить существенные изменения в «рисунок» снимка, стилизовать его, приукрашивать. Пигментный способ давал возможность, например, придавать вид гравюры получившемуся снимку, а платинотипия придавала большую яркость и сочность отпечатку, углубление тонов.

Таким образом, работа фотографа над отпечатком начинала напоминать работу художника над полотном картины. Автор мог внести с помощью прямой ретуши или технически сложного внедрения свои собственные коррективы, которые преобразовывали снимок.

Такая работа делала уникальной каждую фотографию, к которой прикасался фотограф, что в свою очередь возвращало таким снимкам ту самую “ауру” и индивидуальность, которые были утрачены.

Робер Демаши. Девочка в шляпе. Бромойль. Ок. 1900 г.

Самыми известными в этом направлении фотографами были французы Робер Демаши и Карл Пюйо. Оба этих автора художественной фотографии видели ее будущее в мире искусства в качестве нового способа работы с академическими традициями живописи, которые будут преобразованы новой фотографической техникой.

Первым фотографом, описавшим зарождающиеся идеи пикториализма, стал Генри Пич Робинс. Его перу принадлежит работа под названием «Изобразительный эффект в фотографии», которая была издана в 1868 году. Робинс верил в безграничные возможности фотографии при создании художественных снимков. Главный прием, который, по его мнению, разворачивал весь масштаб фотографической техники, было соединение двух и более негативов в одном получившимся позитивном изображении.

В истории фотографии (в частности пикториализма) его принято называть в числе авторов «старой школы», приверженцев консервативной позиции. Особенность приемов «старой школы» заключалась в постановочном и театрализованном подходе к новой фотографии, который перешел из традиций салонной фотографии.

Генри Пич Робинс. Угасание. 1858 год

Безусловно, что история одной из ветви пикториализма не ограничивается только двумя упомянутыми именами. Скорее наоборот: имен было много, также много, как и способов работы с фотографией.

За всю историю существования пикториализма как некого концептуального объединения фотографов, было создано немало сообществ, в которые вошли самые известные мастера этой «школы». Самые крупные и громкие из них – это Парижский фотографический клуб, нью-йоркский Фото-Сецессион и «Братство пленного кольца». Так получалось, что в связи с географическими перемещениями фотографов, перемещалось и их личное присутствие в клубах.

Карл Пюйо. За пяльцами. 90-е годы XIX века

Например, фотограф Эдвард Стейхен, уроженец Люксембурга, начав свой путь в качестве фотографа, был принят в «Братство пленного кольца» в 90-х годах XIX века. Его метод отвечал главным задачам братства – создать объединение, которое сможет обеспечить преемственность между фотографией XIX века и молодым поколением мастеров.

Стейхен, как художник, был приверженцем идей импрессионизма, и отдавал предпочтение этому «способу видеть» и в фотографии. Сочетая импрессионистские приемы и способность фотографии отражать максимально точно реальность, он создает портреты Бисмарка, Шопенгауэра, папы Льва XIII, Листа, Вагнера и др. И, спустя годы, будучи автором с именем, он в начале первого десятилетия XX века становится одним из соучредителей Фото-Сецессиона. Этот клуб станет одним из самых знаменитых, объединит большое количество замечательных фотографов, и под его патронажем будет издаваться журнал «Camera Work», в котором будет освещаться деятельность этого объединения.

Эдвард Стейхен. Зеркало. 1902 год

Чтобы обобщить представление о первом течении пикториализма, стоит привести цитату редактора журнала «Русский вестник» Русского фотографического общества в Москве А. Донде: « Художественная светопись имеет целью создание при помощи методов фотографии художественных картин. Художественным же снимком мы назвали такой, в котором - и это самое главное - ясно виден замысел автора, выявлены его идея, его переживания, его отношение к сюжету съемки. Поэтому художественный отпечаток должен выделять главное и подавляй подробности; в этом будет его художественность внутренняя. Внешняя должна заключаться в красивом распределении масс, пятен света и тени, целесообразном выборе позитивного материала, цвета и монтировки, соответствующих идее работы и замыслу автора. Главный козырь фотографии- сходство полное, “фотографическое” сходство - в художественной фотографии имеет значение второстепенное » (1913 год).

Второй же ветвью пикториализма стала фотография, которая была направлена уже больше не на внешнюю работу с отпечатком, а на сам процесс работы фотографа с натурой или моделью. В данном случае, главной целью фотографа было «поймать» тот самый момент, взгляд, который и создаст картину. На первый план вышла задача передачи психологического состояния модели. Та задача, над которой работали столько веков лучшие мастера живописи!

Пожалуй, самые важные имена этого направления – это Рудольф Дюркооп, Никола Першайд и Гуго Эрфурт. Именно эти фотографы войдут в историю как новаторы. Кроме психологической работы для них очень важной составляющей в работе над фотопортретом был свет. Один из бельгийских фотографов Леонард Миссон скажет «Свет – все, сюжет – ничто». Правда, его высказывание будет относиться к пейзажным фотографиям, но это фраза вполне могла бы стать одним из девизов портретистов и даже всех пикториалистов в целом.

Самым цельным проявлением пикториализма было творчество группы из трех мастеров, которые вошли в историю фотографии под названием объединения “Трилистник”. Это были трое любителей: профессор Ганс Ватчек, доктор Гуго Геннеберг и Генрих Кюн. Они применяли в своей работе и ручное обрабатывание снимков посредством гуммиарабикового способа (позитивный фотографический процесс, главная особенность использование гуммиарабик, то есть смолы), и эмоциональный подход к созданию снимков.

В свое время русский фотохудожник Н.А. Петров напишет о деятельности «Трилистника»: «В то время, как понимающие задачи искусства люди… сразу же отнеслись с большим энтузиазмом к произведениям «Трилистника», свернувшего с проторенной дорожки фотографического объективизма в поисках новых путей, дающих большой простор индивидуальному выражению художественных замыслов,- фотографы встретили их насмешками, даже бранью… однако… уже через каких-нибудь три-четыре года произведения «Трилистника» были признаны всем фотографическим миром за шедевры светописного искусства» (1912 год).

Начало XX века внесет свои коррективы в развитие фотографического искусства. К отряду пикториалистов присоединится еще не мало имен талантливых фотографов, которые оставят свои индивидуальные снимки в мировой галерее изображений, но развитие технике, культурных практик привнесет новые возможности и ожидания от фотографии, что в свою очередь поставит точку в истории пикториализма.

Самое главное в этой истории следующее: фотография появилась как способ точной передачи реальности, как механизм, способный взять на себя сложный процесс документирования мира. Фотография как концепция никак не могла занять место живописи в мировой истории искусства, но не занимать чужое место вовсе не значит остановиться в своем собственном развитии.

Первое закреплённое изображение было сделано в году французом Жозефом Нисефором Ньепсом (Nicéphore Niepce), но оно не сохранилось до наших дней. Поэтому первой в истории фотографией считается снимок «вид из окна», полученный Ньепсом в 1826 году с помощью на оловянной пластинке, покрытой тонким слоем асфальта. длилась восемь часов при ярком солнечном свете. Достоинством метода Ньепса было то, что изображение получалось рельефным (после протравливания асфальта), и его легко можно было размножить в любом числе экземпляров.

На изобретение фотографии художники отреагировали по-разному. Главным камнем преткновения в спорах о художественной природе фотографии и роли фотографа как художника, творца произведения искусства, стала необыкновенная точность в передаче деталей, точность, с которой не мог бы соперничать самый искусный живописец. Одни восторженно приветствовали светопись, другие, напротив, видели в фотоаппарате предмет, бесстрастно фиксирующий действительность без всякого приложения рук человеческих. Но на заре своего существования фотография не претендовала на то, чтобы быть произведением искусства, и до конца 1840-х годов нельзя говорить о намеренном фототворчестве.

3. Съёмка архитектурных сооружений

Это такой жанр фотографии, изображающих здания и их комплексы, мосты и т. п. Как правило, ставит целью получение документального снимка, создающее необходимое представление о внешнем виде снимаемого объекта или его деталей.При наибольшее значение имеет выбор точки съёмки по высоте, отдалённости и углу съёмки. Именно это определяет общую композицию кадра, перспективу, соотношение планов. В городских условиях, при отсутствии достаточного пространства, выбор а значительно облегчается применением широкоугольного или сверхширокоугольного объектива.

5. Съёмки спорта и движущихся объектов

Особенностью таких фотографий является быстрота движений. Важно показать динамику движений. Спорт фотографируют только с короткими выдержками - не более, чем 1/100 сек, а зачастую и 1/500 - 1/1000 с. Для такой съемки необходимы фотоаппараты, снабженные быстродействующими затворами и светосильными объективами.

6. Съёмка детей

Есть небольшое сходство в фотографировании детей и спорта. Это стремительность. Дети не сидят на месте, поэтому самым легким способом является съемка занятых чем-то детей (просмотр спектакля, слушание сказки, игра). В эти моменты дети не акцентируют свое внимание на непонятной интересной «штуке» возле вашего лица, они поглощены. Это просто кладезь интересных выражений! :)

7. Ну и наконец - репортажная съёмка

Это так называемый метод съемки события без вмешательства в его естественное течение. - это серия снимков, сделанных в ходе какого-либо события, когда фотограф ограничен временем и сценарием происходящего. Таким образом, репортаж ставит фотографа в некие временные и сценарные рамки. Репортажный метод съемки исключает режиссирование, хотя в некоторых ситуациях фотограф может немного провоцировать людей или ситуацию. Но это бывает нечасто - искусство репортажа состоит в том, чтобы, не режиссируя кадр, снять его экспромтом, по ходу действия, точно находя точку, план, момент.
На мой взгляд, идеальная фотография такого жанра та, которая смогла бы проиллюстрировать какую-либо тему в новостях в рубрике «no comments». Снимок должен все говорить сам за себя.

Фотохудожники

Людей, которые занимаются постановкой художественных фотографий называют фотохудожниками.
Он, в отличии от просто фотографа, уделяет особое внимание специальным средствамЛюдей, которые занимаются постановкой художественных фотографий называют фотохудожниками.
Он, в отличии от просто фотографа, уделяет особое внимание специальным средствам производства, применяет те или иные технические приемы (выбор освещения, приёмы композиции, эффекторная оптика, послесъемочная обработка и т.д.).

Итак - освещение

Фотографы знают, что если источник света находится сзади него, то кадр получается плоским. Идеальное , скажем, для пейзажей — свет сбоку (задне-боковой или передне-боковой).
Если затронуть время съёмок — то идеально, конечно, вечер и утро. В это время свет более мягкий и рассеянный. Когда солнце в зените цветовая температура заметно выше и в его спектре преобладают синие и голубые тона; в утреннем и вечернем свете, как уже было сказано выше - желтые и оранжевые, а в тенях - от голубого к синему.

В середине двадцатого века, когда фотографическая техника начинает свое стремительное развитие, разрабатываются новые сверхчувствительные фотопленки и компактные фотоаппараты, фотография наконец превращается из технического курьеза в полноценный тип изобразительного искусства.

Характерной чертой фотографии, отделяющей ее от других видов изобразительного искусства , является достоверность и подлинность отображаемых событий. Но верно также и то, что изображение на фотографии, как в рисунке и живописи, несет в себе и скрытые мысли автора, может отражать характер изображаемого человека, раскрывать внутренний смысл запечатленного момента и многое другое.

По сути, фотограф - тот же художник, только с другими «красками» - фотоаппаратом и фотопленкой. Профессиональный фотограф в своей работе применяет такие изобразительные способы как ракурс, план, перспектива, освещение, и все эти способы характерны как для рисунка, так и для живописи. Помимо этого, любопытно то, что и рисунок и фотография имеют общие жанры, такие , пейзаж, обнаженная натура, натюрморт и другие. Парадокс заключается еще и в том, что о картинах зачастую говорят «просто как фотография», в то же время, разглядывая особенно удачную фотографию, о ней могут сказать «как картина».

Пускай фотография имеет много характерных отличий, но она остается таким же плоским и неподвижным изображением окружающего мира, как и то, что запечатлено рисунком. Фотоснимок может быть картиной больше, чем то, что написано красками или нарисовано карандашом.

В заключение отметим, что за столетие с момента изобретения фотография прошла долгий путь, от слепого подражания живописи до самостоятельного и своеобразного вида изобразительного искусства. Лишь полтора-два десятка лет назад фотографы смогли найти свой собственный путь, переняв у живописи и рисунка только самое необходимое. Фотография имеет свой язык, свою композицию и органично вписывается в нашу жизнь, позволяя создавать свои маленькие «шедевры».

Налоги и платежи