Социальное партнерство власти и бизнеса

Мало охвачено соглашениями о социальном партнерстве предприятий малого бизнеса и индивидуального предпринимательства , что создает «белые пятна социально-трудовой безответственности»;

Профсоюзы еще не определились со своей новой ролью активных участников социально-экономического развития регионов и ограничиваются пока только привычными вариантами участия в соглашениях о социальном партнерстве, тем более, что во многих малых и средних организациях профсоюзов просто нет и др.

В Нижегородской области процесс переосмысления нового использования инструментов социального партнерства еще только начинается.(ну это ты загнул!)Соглашения об экономическом и социальном партнерстве в Нижегородском регионе заключены целым рядом администраций федеральных вертикально интегрированных структур, имеющих свои организации на территории Нижегородской области: с КБ «Уралсиб», Группа «ГАЗ», «Объединенная металлургическая компания» и др. Однако, большая часть соглашений с этими корпорациями носит пока характер скорее частно-государственных, а не соглашений о социальном партнерстве, поскольку учитывает и подключает только часть возможностей эффективного взаимодействия бизнеса и власти в регионе.

Тем не менее, примеры нового подхода к социальному партнерствув области уже есть. Например, заключено Соглашение о социальном партнерстве между Правительством Нижегородской области, металлургическая компания» (в которую входит) и Администрацией Выксунского района. В 2007 году сумма доходов бюджета Выксунского района составила 2137,1 млн. руб. из которых 1028 млн. руб. получено в рамках трехстороннего Соглашения о социальном партнерстве. В 2007 году объем инвестиций в основной капитал в промышленность района составил 14110 млн. руб., основная доля инвестиций приходится на.Это можно называть –зоной соцци

Таким образом, в ближайшие годы социальное партнерство из инструмента регулирования трудовых отношений в организациях должно стать инструментом регулирования отношений власти и бизнеса в целом по региону и учитывать при том не только традиционные трудовые и социальные показатели предприятий, но и показатели качественного социально-экономического развития регионов. Институт социального партнерства гораздо шире тех рамок, которые ему были отведены на начальной стадии развития. В России становление системы социального партнерства пришлось на время экономической депрессии и политического кризиса. Отсутствие необходимых элементов социальных отношений проявилось в «специфическом паллиативном характере социального партнерства, в его полудемократическом и полурыночном виде» . Социальное партнерство является очень емким и широким понятием управления государством, экономикой и обществом, которое тесно связано с категориями социальной справедливости, рыночных отношений, демократии и др. Власть в социальном партнерстве может выступать не только как законодатель и арбитр социально-трудовых отношений, но и как самостоятельный субъект отношений с организациями. Это означает переход отношений власти и бизнеса на другой уровень взаимодействия, другие ценности, другие результаты. Этот процесс перехода будет весьма долгим, сложным но, в конечно итоге, перспективным.

Использованная литература:

1. , Бачинская, власть и общество: как им обустроить социальное партнерство – Менеджмент в России и за рубежом, 2005, № 5.

2. Закон Нижегородской области "О социальном партнерстве" от 01.01.01 г. N 40-З (с изменениями от 20 мая, 9 октября 2003 г., 4 октября 2007 г., 6 марта 2008 г.)

3. Козлова Е. Государство как институт социально партнерства. – Власть, 2007, № 10.

4. Кузеванова А. Социальная ответственность российского бизнеса: проблемы и противоречия. – Власть, 2007, № 12.

5. Кузнецова модель взаимодействия власти, бизнеса и общественных организаций в стратегии развития региона. http://www. bali. *****/umc/arhiv/2006/1/Kuznecova. doc

6. Маркова Е. К вопросу о социальной ответственности бизнеса.- Власть, 2007, № 6.

7. Мякинник Н. Власть и бизнес: кто кому должен? Три опоры социального партнерства на территории. – Социальное партнерство, 2005, №1.

8. Петров А. Трехстороннее взаимодействие и сотрудничество. ТК РФ и основные принципы социального партнерства – «Кадровик. Трудовое право для кадровика», 2007, N 11.

9. Социальное партнерство в Нижегородской области выходит на новый уровень.

http://www. goverment. *****/?id=29051&query_id=542756

10. Третьяк В. Начальные шаги формирования социального партнерства бизнеса и власти в Иркутской области. – Власть, 20076, № 3.

СИВАЕВ СЕРГЕЙ БОРИСОВИЧ,

член Правления Фонда «Институт экономики города»,

директор направления «Городское хозяйство»

Сегодня кризисная ситуация с унитарными предприятиями для всех очевидна и стоит вопрос о том, куда идти дальше. В решении этого вопроса можно выделить три подхода.

Первый условно назовем «немецкой» или «североевропейской моделью», когда коммунальные предприятия тепло- или водоснабжения являются акционерными, основной пакет акций которых или все 100% принадлежит муниципалитету. Эта модель сейчас в России обсуждается как наиболее привлекательная. Вторая возможность организации взаимодействия власти и бизнеса - это муниципальная собственность на инженерные инфраструктурные объекты и управление этими объектами на контрактных условиях бизнесом. Эта модель сейчас интенсивно развивается по всему миру, но законодатели ее французы, поэтому назовем ее условно «французская модель». И третья модель -приватизация, когда коммунальные объекты переходят в полную собственность частных компаний. В сфере водоснабжения только два государства пошли по этому пути - это Великобритания и Чили. Поэтому назовем модель «английской».

Если провести сравнение этих вариантов развития, то, на мой взгляд, для России приемлема только вторая модель. Недостаток первой модели в том, что она ориентирована не на реальный бизнес. Конечно, это лучше, чем унитарные предприятия; она вписывает муниципальные акционерные общества в единую правовую среду, создает инструменты управления ими, создает систему взаимоотношений между властью и этими акционерными обществами через институты совета директоров, через управляющих акционеров и так далее. Но она не решает ключевую задачу - формирование эффективного частного менеджмента. Потому что в любом случае все политические риски, связанные с влиянием муниципалитета на этот бизнес, остаются. Они не формализуются в рамках контрактных отношений. Бизнес не пойдет в эти предприятия, потому что влияние власти на эти предприятия критически велико и оно перманентно. Эта форма организации ориентирована на получение бюджетных денег. Пример Восточной Германии - яркое тому подтверждение. Там ликвидировали остатки социалистической системы, создав акционерные муниципальные компании, и накачали эти компании федеральными бюджетными деньгами. Они себе могут это позволить, но мы себе позволить такого практически не можем. И еще вопрос, нужно ли это себе позволять. Поэтому такой путь для России крайне проблематичен.

Второй путь, связанный с закреплением собственности за органами местного самоуправления и с привлечением частного бизнеса для управления этой собственностью, на мой взгляд, видится крайне привлекательным для России. В отличие от третьей модели полной приватизации, мы никогда не должны забывать, что сфера коммунального обслуживания - это сфера социальная, высокорискованная для России в силу наших климатических проблем, в силу нашей огромной территории и других особенностей. Эта сфера даже в благополучной Англии сейчас вызывает серьезные конфликты, так как она требует очень серьезной правовой среды и культуры взаимоотношений между публичным характером предоставления услуг и интересами частного бизнеса. У нас таких отношений нет и четкого правового поля тоже нет.

Нужно отметить, что вариант, где собственность остается муниципальной, а работает на ней частный бизнес,- это путь, по которому сейчас идут в первую очередь страны третьего мира. И это понятно: в Западной Европе принципиальные решения о вопросах управления коммунальной инфраструктурой принимались гораздо раньше. Но в то же время это путь, по которому сейчас активно пошла Восточная Европа. Можно говорить о формах контрактных отношений между управляющей организацией - частным бизнесом - и органом местного самоуправления. Это может быть просто договор возмездного оказания услуг или договор аренды, но в конечном счете это будет то, что сейчас в России не работает, - концессионное соглашение. Разница между этими договорами - в распределении обязанностей и рисков. Смысл договора концессии в том, что полную ответственность за состояние коммунальной инфраструктуры несет частный оператор. Для этого заключается контрактное соглашение, формируется соответствующая тарифная политика, концессионер принимает на себя определенные инвестиционные обязательства. В этой ситуации задача органов местной власти - не принимать участие в управлении, а только отслеживать через систему мониторинга, через систему целевых показателей, насколько концессионер выполняет свои обязанности, справляется он со своей задачей или не справляется.

То, что сейчас происходит в России, - это первые шаги к тому, чтобы эта ситуация развивалась. История с инициативой «Российских коммунальных систем», информация об аренде водоканала в городе Перми - это как раз попытки выстроить такие взаимоотношения. Однако пока здесь все чрезвычайно рискованно.

Еще один очень важный момент. Мы говорим о привлечении инвестиций. Сегодня, на мой взгляд, принципиально важно, говоря об этом, несколько сместить акценты. Не только, а может и не столько о привлечении инвестиций должна идти речь. Необходимо привести в коммунальный сектор эффективный бизнес-менеджмент. Это гораздо важнее, чем инвестиции, потому что инвестиции - следствие эффективного менеджмента. В отсутствии эффективного менеджмента никакие инвестиции не помогут, потому что деньги закапывались у нас в землю не раз. Но ключевой вопрос здесь в том, как частный бизнес может оценить риски вхождения в этот сектор.

Основных рисков, по существу, два. Первый - отсутствие должной культуры договорных отношений как между собственником и оператором, так и между оператором и потребителями коммунальных услуг. В коммунальном секторе у нас договоры сейчас практически не работают. Скажем, во Франции нормальной является ситуация, когда на обсуждение договора концессий тратится от полугода, год и даже больше, потому что слишком много нюансов, которые нужно оговаривать. И даже после этого они заключают так называемые «открытые договоры» и в течение 25 лет, например, каждые 5 лет возвращаются к этому разговору и анализируют ситуацию, связанную с выполнением обязательств концессионера, существующую ситуацию по тарифной политике и так далее.

Вторая проблема - ценообразование, тарифное регулирование. О варианте концессионных соглашений можно говорить только в том случае, если ответственность за регулирование услуг тепло- и водоснабжения будет лежать на органах местного самоуправления, потому что ключевая позиция договора сдачи собственности в аренду или в концессию - это договоренность о том, как будет выстраиваться ценовая политика. Если мы в этот процесс вовлекаем третью сторону, ясно, что риски не договориться или нарушить договоренность существенно возрастают.

Много разговоров о том, что не хватает квалификации на местном уровне для принятия грамотных решений по регулированию тарифов. Отчасти это так, но на самом деле не хватает просто нормальной методологической базы. Законодательно ответственность за системы жизнеобеспечения, за тепло- и водоснабжение несут местные власти. Как можно решать местные проблемы, если регулирование ценовой политики в этом секторе находится на другом уровне власти? Полное содержательное противоречие...

А что такое тарифное регулирование в социальном плане? Это некий компромисс между поставщиками и потребителями с точки зрения того, какое качество услуг мы хотим иметь в конкретном поселении. То есть в любом случае это ответственность самого местного сообщества, которую нужно выражать через соответствующие институты - через органы местного самоуправления. Сегодня мы платим мало - завтра будем платить гораздо больше. А если не будем платить, или повторится история Еревана или Тбилиси, где системы теплоснабжения уже нет вообще, или наши дети будут платить втридорога. Эту проблему местное сообщество должно осознать в каждом отдельном случае. Ее нельзя решать где-то там высоко и далеко. Другое дело, что для ее успешного решения нужны достаточно жесткие методические правила того, как это делать. Такие правила, безусловно, должны быть прописаны на федеральном уровне.

Регулирование - это ответственность двух сторон, регулятор тоже должен нести ответственность. И определение меры ответственности регулятора - это и есть задача федерального законодательства. Самый простой пример: если изменилась стоимость электроэнергии, стоимость воды должна автоматически измениться, иначе водоканалы никогда не будут инвестиционно привлекательными.

Есть еще один очень серьезный аспект, на котором я хочу остановиться. Очень много разговоров о том, что привлечение частного оператора приведет к резкому повышению тарифов. На мой взгляд, страхи эти несколько преувеличены. Сегодня все мы говорим о страшной неэффективности сектора: технологической (колоссальные потери как в теплоснабжении, так и в водоснабжении), управленческой (раздутые штаты, все работы водоканал выполняет собственными силами, хотя 40% работ носит сезонный характер, и заграничные водоканалы имеют совершенно другое соотношение собственных и подрядных работ и т.д.). И все это мы как потребители так или иначе оплачиваем. Первая задача бизнеса - превратить эти деньги в собственные доходы. Задача простая: мы сегодня оплачиваем операционные потери, бизнес берет инвестиционные деньги, улучшает технологическое состояние, снижает неэффективность, возвращает заемные деньги и формирует собственные дополнительные доходы. Институт экономики города просчитывал варианты этой схемы. Только несколько цифр по системам водоснабжения: потери воды в системах - до 50%, излишняя численность персонала - до 30%, перерасход электроэнергии - до 25%. Здесь колоссальные возможности для того, чтобы заниматься реальным бизнесом.

Задача государства - решить две проблемы: создать нормальную, понятную методику ценообразования, последовательную, заинтересовывающую сокращением затрат (здесь нет никаких чудес, мир эту дорогу прошел), и сформировать систему взаимоотношений: как частный бизнес может управлять муниципальной или государственной собственностью.

Партнерство бизнеса и власти - один из самых ключевых вопросов регионального развития. В первую очередь, мы должны по­нять, каким образом оно будет развиваться, с какими проблемами мы столкнемся и как бу­дем их решать. Кировская область - одно из уникальных мест России. Она находится на границе Поволжья, Урала, русского севера. Регион обладает большой сырьевой базой, имеет высокий производственный, научный и кадровый потенциал, развитую сеть ком­муникаций.

Кировская область - типичный дотаци­онный регион, имеющий совокупность сис­темных проблем социально-экономического развития. К ним относятся: низкий уровень газификации, недостаточное развитие транс­портной инфраструктуры, дефективное ис­пользование лесного фонда и др. Однако мы хотим изменить эту ситуацию я уже начали работать в этом направлении. Мы понима­ем, что успешное развитие бизнеса - это за­лог стабильного, успешного развития регио­на. Поэтому Правительство области после­довательно отстаивает базовые ценности предпринимательства, такие как экономичес­кая свобода, социальная ответственность, новаторство и предприимчивость. По суще­ству, в области создается переговорная пло­щадка, на которой согласуются позиции ре­гиональных и российских деловых кругов, государственных и общественных институ­тов. Проведение семинара-диалога «Россий­ский бизнес: становление и развитие» - на­глядный тому пример, так как здесь в конст­руктивном формате действительно проводит­ся диалог

Если рассматривать целевые ориентиры деятельности, то у органов власти они обще­известны: это удвоение ВВП и повышение ка­чества жизни населения. У бизнеса, в соот­ветствии с уставом, - это максимизация при­были. Так каким же образом возможно уста­новление партнерских отношений? В этой связи хотелось бы вспомнить следующее выс­казывание: работав бизнесе - это своего рода езда на велосипеде. Развиваешься - дви­жешься дальше, останавливаешься - падаешь. В этом сравнении заложена реальная осно­ва, и этот подход, на наш взгляд, в своей прак­тической деятельности должен брать на воо­ружение бизнес как российский, так и регио­нальный, и в том числе органы исполнитель­ной власти, потому что в целом спектр парт­нерства возможен на основе единых интере­сов, целью которых является обеспечение конкурентоспособности и развития в целом.

Важным практическим механизмом партнерства власти и бизнеса является фор­мирование имиджа области как инвестици­онно привлекательной территории. С одной стороны, по оценке независимых экспертов,

Кировская область представляет собой инве­стиционно привлекательный регион и отно­сится к группе регионов с незначительным инвестиционным потенциалом и умеренным риском. По интегральному инвестиционному риску область занимает 52 место, по законода­тельному удерживает седьмую позицию, а по криминальному - девятую. Международное рейтинговое агентство «Fitch Rating» присвои­ло нашему региону высокие кредитные рейтин­ги, отметив стабильность по долгосрочному прогнозу; при этом была учтена совокупность факторов, которые свидетельствуют о больших потенциальных возможностях региона.

Вместе с тем необходимо отметить, что Правительством области, Законодательным собранием во взаимодействии с представи­телями бизнеса проделана серьезная работа по формированию законодательной базы в рамках инвестиционной деятельности, по системе господ держки. Необходимо отметить, что разработан ряд важнейших нормативно - правовых актов, среди которых представле­ны законы о регулировании инвестиционной деятельности, о налоге на имущество Киров­ской области и т. д. Законодательным Собра­нием области была утверждена в виде обла­стного закона целевая программа повышения инвестиционной привлекательности, предус­матривающая привлечение инвестиций и но­вых технологий в экономику Кировской об­ласти на период с 2007 по 2009 гг.

Усиление государственной поддержки в целом позитивно отразилось на общем объе­ме инвестиций в основной капитал, однако объективно необходимо отметить, что в ос­новном инвестиции направляются на под­держание имеющегося потенциала предпри­ятий. Проведенные исследования показыва­ют, что только 17% опрошенных руководите­лей предприятий предполагают вкладывать крупные средства в развитие. На наш взгляд, этого недостаточно, так как при подобном подходе не возможно обеспечить конкурен­тоспособность предприятий и эффективное развитие по реализации инвестиционных программ Кировской области.

Аналогичная картина наблюдается при анализе инвестиционной активности бизне­са в целом. Около 48% предпринимателей не занимаются инвестициями вообще или вкла­дывают незначительные средства. Надо при­знать, что это является следствием не только низкой активности бизнес-сообщества, но и недостаточной комплектности и системнос­ти государственной поддержки инвестици­онных проектов.

На сегодняшний день согласительные процедуры при выборе земельного участка, при подборе инвестиционной площадки для реализации инвестиционных проектов зат­руднительны, поскольку существует распы­ленность средств бюджета, направленных на поддержку инвестиционной деятельности; слабая комплексность в решении вопроса повышения инвестиционной привлекатель­ности в регионе; недостаточная информиро­ванность потенциальных инвесторов о ресур­сах и возможностях региона и формах под­держки, о конкурсах на право ее получения.

В ближайшее время необходимо пред­принять следующие действия: активизациро - вать информационную политику, повысить уровень инвестиционной открытости в со­циально-экономическом развитии региона.

Позиционирование Кировской области на национальном и мировом уровнях - это и экономический, и инвестиционный потен­циал. Сегодня ставится задача разработать информационно-технологические аспекты, продвижения инвестиционного имиджа ре­гиона. Данное направление представляет вза­имный интерес, обеспечивая конкурентоспо­собность региональной экономики и пред­приятий области.

России нужна новая экономически эф­фективная региональная политика. От ее на­личия зависит и ситуация в регионах. Мы должны в тесном сотрудничестве с бизнесом проработать весь перечень крупных проектов, создать модель частно-государственного партнерства с четким разграничением взаим­ных интересов и обязательств бизнеса и го­сударства. Государство должно сосредото­чить свои усилия на развитии транспортной, энергетической, телекоммуникационной, со­циальной инфраструктур. Бизнес должен ре­ализовать на этой основе инвестиционные проекты.

У Кировской области есть предпосылки к созданию логистического центра. Сегодня разработана транспортная стратегия развития области до 2040 г. Кроме того, уже сформи­рованы возможности для того, чтобы пред­принять усилия по более рачительному ис­пользованию природных ресурсов, ориенти­руясь на инновационный путь развития ре­гиональной экономики. Нужно сделать каче­ственные шаги по переработке природных ресурсов, созданию производств с высокой добавленной стоимостью и на этой основе развивать инновационную экономику Реаль­ная основа процесса инновационного под­хода в региональной экономике лежит в кон­солидации всех сил, потому что бизнес, го­сударство и наука в отдельности запустить этот масштабный процесс не в состоянии. Только объединив усилия, мы сможем обес­печить конкурентоспособность и динамизм в развитии Кировской области.

В ближайшие годы Правительство обла­сти намерено продолжать содействие разви­тию корпоративного сектора на основе пуб­личности, саморегулирования и деловой эти­ки. Сегодня в нашей практической деятель­ности необходимо реализовывать проектный подход в решении вопросов социально-эко­номического развития, а также внедрять сис­тему корпоративного управления. Необходи­мо вести последовательную политику, на­правленную на создание стабильных и рав­ных условий для бизнеса. Это придает биз­несу уверенность в предсказуемости действий органов власти. Правительство области на­чало работу над перспективой и выстраива­ет программу действий, которая позволит перейти от политики «латания дыр» к поли­тике созидания. Комплексный подход взаи­модействия бизнеса, власти, науки и обще­ственных организаций позволит, с одной сто­роны, создать системную модель партнер­ства, закрепить ее основные цели, принци­пы и методы организации, определиться, на­конец, со сферами применения и основными механизмами. С другой стороны, такой под­ход позволит упорядочить теоретический опыт и практическую базу, существующую на сегодняшний день в Российской Федерации.

Итак, предмет партнерства бизнеса и вла­сти на лицо, поэтому необходимо консоли­дировать наши усилия и системно и серьез­но работать в этом направлении.

Партнерство власти и бизнеса в коммунальном секторе

Сиваев Сергей Борисович

Сегодня кризисная ситуация с унитарными предприятиями для всех очевидна и стоит вопрос о том, куда идти дальше. В решении этого вопроса можно выделить три подхода.

Первый условно назовем «немецкой» или «североевропейской моделью», когда коммунальные предприятия тепло- или водоснабжения являются акционерными, основной пакет акций которых или все 100% принадлежит муниципалитету. Эта модель сейчас в России обсуждается как наиболее привлекательная. Вторая возможность организации взаимодействия власти и бизнеса - это муниципальная собственность на инженерные инфраструктурные объекты и управление этими объектами на контрактных условиях бизнесом. Эта модель сейчас интенсивно развивается по всему миру, но законодатели ее французы, поэтому назовем ее условно «французская модель». И третья модель - приватизация, когда коммунальные объекты переходят в полную собственность частных компаний. В сфере водоснабжения только два государства пошли по этому пути - это Великобритания и Чили. Поэтому назовем модель «английской».

Если провести сравнение этих вариантов развития, то, на мой взгляд, для России приемлема только вторая модель. Недостаток первой модели в том, что она ориентирована не на реальный бизнес. Конечно, это лучше, чем унитарные предприятия; она вписывает муниципальные акционерные общества в единую правовую среду, создает инструменты управления ими, создает систему взаимоотношений между властью и этими акционерными обществами через институты совета директоров, через управляющих акционеров и так далее. Но она не решает ключевую задачу - формирование эффективного частного менеджмента. Потому что в любом случае все политические риски, связанные с влиянием муниципалитета на этот бизнес, остаются. Они не формализуются в рамках контрактных отношений. Бизнес не пойдет в эти предприятия, потому что влияние власти на эти предприятия критически велико и оно перманентно. Эта форма организации ориентирована на получение бюджетных денег. Пример Восточной Германии - яркое тому подтверждение. Там ликвидировали остатки социалистической системы, создав акционерные муниципальные компании, и накачали эти компании федеральными бюджетными деньгами. Они себе могут это позволить, но мы себе позволить такого практически не можем. И еще вопрос, нужно ли это себе позволять. Поэтому такой путь для России крайне проблематичен.

Второй путь, связанный с закреплением собственности за органами местного самоуправления и с привлечением частного бизнеса для управления этой собственностью, на мой взгляд, видится крайне привлекательным для России. В отличие от третьей модели полной приватизации, мы никогда не должны забывать, что сфера коммунального обслуживания - это сфера социальная, высокорискованная для России в силу наших климатических проблем, в силу нашей огромной территории и других особенностей. Эта сфера даже в благополучной Англии сейчас вызывает серьезные конфликты, так как она требует очень серьезной правовой среды и культуры взаимоотношений между публичным характером предоставления услуг и интересами частного бизнеса. У нас таких отношений нет и четкого правового поля тоже нет.

Нужно отметить, что вариант, где собственность остается муниципальной, а работает на ней частный бизнес,- это путь, по которому сейчас идут в первую очередь страны третьего мира. И это понятно: в Западной Европе принципиальные решения о вопросах управления коммунальной инфраструктурой принимались гораздо раньше. Но в то же время это путь, по которому сейчас активно пошла Восточная Европа. Можно говорить о формах контрактных отношений между управляющей организацией - частным бизнесом - и органом местного самоуправления. Это может быть просто договор возмездного оказания услуг или договор аренды, но в конечном счете это будет то, что сейчас в России не работает, - концессионное соглашение. Разница между этими договорами - в распределении обязанностей и рисков. Смысл договора концессии в том, что полную ответственность за состояние коммунальной инфраструктуры несет частный оператор. Для этого заключается контрактное соглашение, формируется соответствующая тарифная политика, концессионер принимает на себя определенные инвестиционные обязательства. В этой ситуации задача органов местной власти - не принимать участие в управлении, а только отслеживать через систему мониторинга, через систему целевых показателей, насколько концессионер выполняет свои обязанности, справляется он со своей задачей или не справляется.

То, что сейчас происходит в России, - это первые шаги к тому, чтобы эта ситуация развивалась. История с инициативой «Российских коммунальных систем», информация об аренде водоканала в городе Перми - это как раз попытки выстроить такие взаимоотношения. Однако пока здесь все чрезвычайно рискованно.

Еще один очень важный момент. Мы говорим о привлечении инвестиций. Сегодня, на мой взгляд, принципиально важно, говоря об этом, несколько сместить акценты. Не только, а может и не столько о привлечении инвестиций должна идти речь. Необходимо привести в коммунальный сектор эффективный бизнес-менеджмент. Это гораздо важнее, чем инвестиции, потому что инвестиции - следствие эффективного менеджмента. В отсутствии эффективного менеджмента никакие инвестиции не помогут, потому что деньги закапывались у нас в землю не раз. Но ключевой вопрос здесь в том, как частный бизнес может оценить риски вхождения в этот сектор. бизнес власть коммунальный муниципальный

Основных рисков, по существу, два. Первый - отсутствие должной культуры договорных отношений как между собственником и оператором, так и между оператором и потребителями коммунальных услуг. В коммунальном секторе у нас договоры сейчас практически не работают. Скажем, во Франции нормальной является ситуация, когда на обсуждение договора концессий тратится от полугода, год и даже больше, потому что слишком много нюансов, которые нужно оговаривать. И даже после этого они заключают так называемые «открытые договоры» и в течение 25 лет, например, каждые 5 лет возвращаются к этому разговору и анализируют ситуацию, связанную с выполнением обязательств концессионера, существующую ситуацию по тарифной политике и так далее.

Вторая проблема - ценообразование, тарифное регулирование. О варианте концессионных соглашений можно говорить только в том случае, если ответственность за регулирование услуг тепло- и водоснабжения будет лежать на органах местного самоуправления, потому что ключевая позиция договора сдачи собственности в аренду или в концессию - это договоренность о том, как будет выстраиваться ценовая политика. Если мы в этот процесс вовлекаем третью сторону, ясно, что риски не договориться или нарушить договоренность существенно возрастают.

Много разговоров о том, что не хватает квалификации на местном уровне для принятия грамотных решений по регулированию тарифов. Отчасти это так, но на самом деле не хватает просто нормальной методологической базы. Законодательно ответственность за системы жизнеобеспечения, за тепло- и водоснабжение несут местные власти. Как можно решать местные проблемы, если регулирование ценовой политики в этом секторе находится на другом уровне власти? Полное содержательное противоречие…

А что такое тарифное регулирование в социальном плане? Это некий компромисс между поставщиками и потребителями с точки зрения того, какое качество услуг мы хотим иметь в конкретном поселении. То есть в любом случае это ответственность самого местного сообщества, которую нужно выражать через соответствующие институты - через органы местного самоуправления. Сегодня мы платим мало - завтра будем платить гораздо больше. А если не будем платить, или повторится история Еревана или Тбилиси, где системы теплоснабжения уже нет вообще, или наши дети будут платить втридорога. Эту проблему местное сообщество должно осознать в каждом отдельном случае. Ее нельзя решать где-то там высоко и далеко. Другое дело, что для ее успешного решения нужны достаточно жесткие методические правила того, как это делать. Такие правила, безусловно, должны быть прописаны на федеральном уровне.

Регулирование - это ответственность двух сторон, регулятор тоже должен нести ответственность. И определение меры ответственности регулятора - это и есть задача федерального законодательства. Самый простой пример: если изменилась стоимость электроэнергии, стоимость воды должна автоматически измениться, иначе водоканалы никогда не будут инвестиционно привлекательными.

Есть еще один очень серьезный аспект, на котором я хочу остановиться. Очень много разговоров о том, что привлечение частного оператора приведет к резкому повышению тарифов. На мой взгляд, страхи эти несколько преувеличены. Сегодня все мы говорим о страшной неэффективности сектора: технологической (колоссальные потери как в теплоснабжении, так и в водоснабжении), управленческой (раздутые штаты, все работы водоканал выполняет собственными силами, хотя 40% работ носит сезонный характер, и заграничные водоканалы имеют совершенно другое соотношение собственных и подрядных работ и т.д.). И все это мы как потребители так или иначе оплачиваем. Первая задача бизнеса - превратить эти деньги в собственные доходы. Задача простая: мы сегодня оплачиваем операционные потери, бизнес берет инвестиционные деньги, улучшает технологическое состояние, снижает неэффективность, возвращает заемные деньги и формирует собственные дополнительные доходы. Институт экономики города просчитывал варианты этой схемы. Только несколько цифр по системам водоснабжения: потери воды в системах - до 50%, излишняя численность персонала - до 30%, перерасход электроэнергии - до 25%. Здесь колоссальные возможности для того, чтобы заниматься реальным бизнесом.

Задача государства - решить две проблемы: создать нормальную, понятную методику ценообразования, последовательную, заинтересовывающую сокращением затрат (здесь нет никаких чудес, мир эту дорогу прошел), и сформировать систему взаимоотношений: как частный бизнес может управлять муниципальной или государственной собственностью.

Размещено на Аllbest.ru

В последние годы в нашей стране стало активно использоваться понятие «государственно-частное партнерство» (далее сокращенно ГЧП), пришедшее из зарубежной практики управления. Можно утверждать, что на современном этапе развития нашей страны ГЧП стало самостоятельным институтом в системе государственного управления, имеющим правовую, научную и практическую основу. При этом следует заметить, что, несмотря на активное использование данного понятия в современной научной литературе, ГЧП как одна из форм взаимодействия власти и бизнеса в нашей стране имеет сравнительно небольшую историю.

Во времена СССР сама возможность сотрудничества государства и бизнеса представлялась невозможной в виду полного отсутствия в структуре экономики страны частного предпринимательства и института частной собственности в целом, а регулирующую роль экономических отношений единолично выполняло государство.

После распада СССР и начала рыночных преобразований в Российской Федерации наметилась противоположная тенденция - освобождение экономики страны от чрезмерного государственного вмешательства, и вопрос ГЧП получил должное развитие.

В современных экономических условиях, определяющихся влиянием множества внешних факторов, среди которых напряженная геополитическая обстановка в мире, санкционное давление на экономику нашей страны и проявившиеся вследствие этого негативные процессы замедления темпов экономического развития, развитие института ГЧП представляется одним из наиболее эффективных методов структурной перестройки экономики нашей страны, заключающейся в переходе от экономики, основанной на эксплуатации сырьевых отраслей, к экономике знаний и развитию высоких технологий.

Прежде чем рассмотреть сущность понятия ГЧП, рассмотрим историю его возникновения.

Термин «государственно-частное партнерство» в нашей стране возник путем дословного перевода англоязычного термина public-private partnership, или сокращенно PPP. Этот термин возник на Западе в конце 80-х гг. прошлого столетия для обозначения особых отношений государства и бизнесаВ. Варнавский, А. Зельднер, В. Мочальников, С. СильвестровОсновы государственно-частного партнерства (теория, методология, практика) / В. Варнавский. - М., 2015. С. 36..

Однако интерес к такому рода отношениям государства и предпринимательства существует достаточно давно, например, общеизвестен тот факт, что в 16 в. в Франции с использованием форм ГЧП происходило строительство каналов в городах. Также ГЧП в форме концессий применялось многими странами при реализации масштабных проектов строительства железных дорог на рубеже 19-20 вв. Волкова Е.М. Государственно-частное партнерство: теоретико-методологический аспект // Вопросы экономики и права. 2012. № 2. С. 27-30. .

Примечательно, что и в нашей стране также имеется исторический опыт применения ГЧП. В Российской империи во второй половине 19 в. именно на основе ГЧП также были построены железные дороги, металлургические предприятия, реализовывались проекты в сфере городского хозяйства (в частности, в водо- и энергоснабжении).

Таким образом, те или иные формы сотрудничества между частным сектором и государством существовали всегда.

В том виде, в котором ГЧП используется сейчас в развитых странах, данный институт сложился в 80-90-е годы прошлого столетия. Основные сегменты производственной и социальной инфраструктуры, находились, как правило, в государственной или муниципальной собственности. Но функции по строительству и управлению объектами инфраструктуры стали постепенно передаваться в частные руки35.

При этом не происходило изменения базовых отношений собственности, поскольку государство передавало частному сектору только права владения и пользования, оставляя за собой право распоряжения объектами.

Одновременно центральные и муниципальные органы управления, учитывая особое место объектов инфраструктуры как важных систем жизнеобеспечения, усиливали регулирующие, контрольные и надзорные функции за деятельностью частных операторов и совершенствовали для этого законодательную и организационно-управленческую базу. Так сформировался институт ГЧП в современном виде.

В настоящее время государственно-частное партнерство является важнейшим условием нормального развития и функционирования рыночной экономики. Это подтверждается опытом как развитых, так и развивающихся стран, активно использующих механизмы ГЧП. С одной стороны. ГЧП позволяет интегрировать бизнес-модели в государственную сферу, с другой - предложить решение наиболее острых проблем государственной политики. А в современных условиях сложные формы организации хозяйства диктуют необходимость такого взаимодействия еще в большей степени.

На сегодняшний день в мировой практике ГЧП нет единого термина, обозначающего партнерство бизнеса и власти.

Так, например, Всемирный банк, Международный валютный фонд (МВФ), Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и большинство стран Европы используют аббревиатуру PPP (Public-Private Partnership). Именно перевод с английского данного понятия и сформировал в отечественной практике термин «государственно-частное партнерство».

Однако в мировой практике слово «public», что переводится как государство, трактуется несколько шире, чем простая совокупность учреждений, выполняющих властные функции. Оно выступает в качестве обобщающего субъекта общественной власти, включающей все уровни управления - национальный (федеральный), региональный и муниципальный. Таким образом, под «public» понимается совокупность общественных институтов, которые реализуют свои властные полномочия и играют важную роль в развитии общественных процессов Ганжа И.В. Сущность и современный взгляд на государственно-частное партнерство // Ученые записки Российской Академии предпринимательства. 2013. № 7. С. 30-40..

Общее определение ГЧП дает Всемирный банк - форма соглашения между публичной и частной сторонами по поводу производства и оказания инфраструктурных услуг, заключаемая как средство повышения эффективности бюджетного финансирования и с целью привлечения дополнительных инвестиций Панкратов А.А. Государственно-частное партнерство в современной практике: основные теоретические и практические проблемы. М., 2012. С. 51. .

В странах Европейского Союза под ГЧП понимаются в общем виде формы кооперации между общественными властями и бизнесом, которые служат цели финансирования, модернизации, строительства, управления и оказания услуг, а также эксплуатации инфраструктуры Варнавский В.Г. Государственно-частное партнерство: некоторые вопросы теории и практики // Мировая экономика и международные отношения. 2011. № 9. С. 41-50. .

Здесь следует отметить, что при таком общем подходе в разных странах ЕС существуют собственные дефиниции ГЧП, например, в Великобритании применяется термин «частная финансовая инициатива» (Private Finance Initiative - PFI). а во Франции - «концессия» и «сообщества смешанной экономики» (SEM).

В США. Австралии и Канаде используется обозначение РРР (Public- Privatg-Partnershrp), и под ним понимается закрепленное в договорной форме соглашение между государством и частной компанией, позволяющее последней в согласованной форме участвовать в государственной собственности и исполнять функции, традиционно лежащие в сфере ответственности публичной власти Панкратов А.А. Государственно-частное партнерство в современной практике: основные теоретические и практические проблемы. М., 2012. С. 53..

В российской научной литературе последних лет также приводится значительное количество трактовок понятия ГЧП. Обобщив их, можно отметить, что ГЧП понимается, как правило, в двух плоскостях.

В теоретическом контексте под ГЧП понимается система отношений государства и бизнеса в договорной (контрактной) форме, которая широко используется в качестве инструмента национального, международного, регионального, городского, муниципального экономического и социального развития и планирования.

С практической точки зрения, это конкретные проекты, реализуемые различными государственными органами и бизнесом совместно ити только частными компаниями на объектах государственной и муниципальной собственности.

Отечественные исследователи, разрабатывая определение понятия государственно-частного партнерства, выделяют ряд родовых признаков, присутствие которых обязательно в каждом реализуемом проекте и позволяет дифференцировать этот механизм от других форм взаимодействия государства и бизнеса Борщевский Г.А. Государственно-частное партнерство. М., 2015. С. 48..

Прежде всего, предмет ГЧП. В качестве предмета ГЧП может выступать государственная и муниципальная собственность, а также услуги, оказываемые государством, муниципальными органами власти и бюджетными организациями.

Следующий признак - обязательное наличие договорных отношений. Партнерство оформляется специальным договором (соглашением, контрактом) между государством и участниками со стороны частного сектора.

Кроме того, необходимо акцентировать внимание на еще одном обязательном условии (или признаке) ГЧП - соинвестирование государством и частными компаниями и разделение рисков между всеми участниками проекта. Также проект может финансироваться исключительно частным партнером.

Наконец, сроки ГЧП являются также специальным родовым признаком ГЧП. Проект ГЧП действует в течение фиксированного, закрепленного договором срока, по завершении которого объект либо передается государству, либо партнерство может быть продолжено на основе нового договора.

В контексте вышеизложенного считаем наиболее полным и отражающим сущность следующее определение государственно-частного партнерства: государственно-частное партнерство представляет собой юридически оформленную (как правило, на фиксированный срок), предполагающую соинвестирование и разделение рисков систему отношений между государством и муниципальными образованиями, с одной стороны, и гражданами и юридическими лицами - с другой, предметом которой выступают объекты государственной и/или муниципальной собственности, а также услуги, исполняемые и оказываемые государственными и муниципальными органами. организациями. учреждениями и предприятиями Варнавский В.Г. Государственно-частное партнерство: некоторые вопросы теории и практики // Мировая экономика и международные отношения. 2011. № 9. С. 41-50. .

Несмотря на не самые благоприятные условия для развития ГЧП в нашей стране есть достаточно много примеров его успешной реализации.

Так, к началу 2016 г. в нашей стране на разных стадиях своего жизненного цикла реализуется порядка 1285 ГЧП проектов (рис. 7) По материалам Единой информационной системы ГЧП в РФ [Электронный ресурс] // Интернет-портал Единая информационная система ГЧП в РФ [Офиц. сайт]. URL: http://www.pppi.ru/ .

Рисунок 7. - Реализация ГЧП проектов в РФ

Как видно из данных рисунка 7, основными сферами реализации ГЧП проектов в нашей стране являются транспортная, коммунальная, энергетическая и социальная сферы.

Основными формами реализации ГЧП проектов в нашей стране являются концессии (рис. 8) По материалам Единой информационной системы ГЧП в РФ [Электронный ресурс] // Интернет-портал Единая информационная система ГЧП в РФ [Офиц. сайт]. URL: http://www.pppi.ru/ .

Рисунок 8. - Распределение проектов ГЧП по формам

Как видно из данных рисунка, более половины ГЧП-проектов в России реализуются на основе концессионных соглашений, 18% проектов осуществляются в форме, определенной региональным законодательством и остальная часть - это проекты, реализуемые в формах, близких к ГЧП. К таким формам относят, как правило, аренду государственной или муниципальной собственности с инвестиционными обязательствами, контракты жизненного цикла в рамках законодательства о закупках.

ГЧП оказывает существенное влияние на экономическое развитие. Экономическое содержание ГЧП исследователи рассматривают со следующих сторон:

• - ГЧП как часть системы мер государственного регулирования в целях реализации экономической политики, стимулирования инновационной активности, привлечения инвестиций в развитие инфраструктуры и социальную сферу;
• - ГЧП с точки зрения привлечения частного сектора к деятельности по предоставлению общественных услуг (в таких областях, как ЖКХ. здравоохранение, образование, транспорт, городское хозяйство и др.);
• - ГЧП как инструмент привлечения частной инициативы и инвестиций при сохранении государственного контроля над активами (недра, объекты инфраструктуры, предприятия, имеющие высокое социальное или оборонное значение и т.д.).

Частный сектор в рамках ГЧП обеспечивает предпринимательскую инициативу, управление коммерческими рисками, экономию затрат и сжатые сроки реализации проекта. Публичный сектор (государство или муниципальные власти) обеспечивает согласование публичных интересов, дает долгосрочные гарантии установления справедливых тарифов в случае, если тарифы регулируемые, обеспечивает управление рисками, связанными с социально-экономическим развитием, а также устанавливает стандарты качества услуг и осуществляет контроль.

На современном этапе ГЧП все больше рассматривается как один из способов перехода к рыночным формам государственного участия в развитии социально значимых проектов, поддержке инвестиционной деятельности.

Посредством применения ГЧП возможно преодоление таких «узких мест» публичного управления, как недостаточное качество управления государственной собственностью, недостаток инвестиционных ресурсов, отсутствие инновационных технологий, низкие экономическая эффективность и налоговая дисциплина.

Следует отметить, что в теоретическом смысле государственно-частное партнерство выгодно всем - государству, бизнесу, обществу. Интересы каждой из сторон заключаются в следующем48.

Интерес государства в ГЧП определяется тем. что. во-первых, оно перекладывает на бизнес бремя расходов по инвестированию и содержанию своего имущества в надежде на то. что таким образом удастся повысить эффективность его функционирования. Во-вторых, посредством ГЧП государство отказывается от неэффективных форм ведения хозяйства, освобождается отряда экономических функций (строительства, эксплуатации, ремонта и пр.). которые частные компании выполняют более качественно. В- третьих. прибегнув к ГЧП. государство отчасти смягчает остроту социально- экономических проблем.

Интерес частного бизнеса в участии в проектах ГЧП связан прежде всего с возможностью получения в долговременное владение государственные активы, при этом чаще всего на льготных условиях. Также частная компания в рамках долгосрочного контракта с государством получает гарантированный рынок сбыта своей продукции. Кроме того, осуществляя инвестиции, частная компания имеет высокие гарантии их возврата, так как государство, будучи ее партнером, разделяет риски по обеспечению минимального уровня рентабельности.

В некоторых случаях, к примеру, в сфере ЖКХ, государство даже идет на то, чтобы оплачивать из бюджета расходы частного оператора при условии повышения им качества коммунального обслуживания. И, наконец, частные компании, обладая хозяйственной свободой, могут повышать доходность своего бизнеса за счет опыта, знаний, ноу-хау, инвестиций, имея при этом минимальный уровень риска, связанного с предпринимательской деятельностью.

Общество, как третья заинтересованная сторона при реализации проектов ГЧП может ожидать повышения качества услуг и снижения цен на них. Часто при помощи такого партнерства удается частично решить некоторые социальные проблемы. Экономический эффект для общества состоит также в сокращении сроков проектирования и сооружения объектов инфраструктуры, более высокой эффективности строительства. На первый взгляд, может показаться, что ГЧП, в основе которого лежит не конкуренция, а кооперация и разделение рисков между государством и бизнесом, противоречит базовым ценностям рыночной экономики и свободной конкуренции, что ГЧП размывает границы между государственным и частным секторами, поскольку для его успешного осуществления государственные структуры вынуждены разделять логику бизнеса, а последний, в свою очередь, освоить государственную логику и открыть свои внутренние процессы общественному контролю.

Однако это не соответствует действительности. В настоящее время представление о том, что ГЧП - это отказ неэффективного государства в сферах, где его может заменить эффективный частный бизнес, разделяется все меньшим и меньшим числом исследователей и практиков. В последнее время значительно изменились сами участники ГЧП (бизнес и государство), а также произошла трансформация секторов, где традиционно действовало государство Черенков В.В. Нужное сотрудничество. Возможности использования государственно-частного партнерства в России // Креативная экономика. 2014. № 11. С.108-116. .

В частном секторе возникли и стали быстро развиваться практики социальной корпоративной ответственности, в государственном управлении все активнее используются инструменты предпринимательского подхода к организации управления - проектное управление. Поэтому представление о неэффективном государстве, которое должно передать эффективному частному бизнесу производство общественных благ, постепенно уходит в прошлое.

Документы