Владимир Михайлович Мясищев – это выдающийся советский авиаконструктор. Он создал самолёты, которые во времена холодной войны оставили СССР в неприкосновенности! Владимир Михайлович Мясищев стал известен в середине 50-х годов 20-го века. Тогда его самолёты были, первый раз показаны широкой публике. Владимир Михайлович Мясищев прошёл все этапы становления главным конструктором, начиная с рядового чертёжника. Дело в том, что именно в начале 50-х годов, в СССР появилась необходимость в самолётах одновременно и с большой грузоподъёмностью и с большой дальностью полёта. Такая необходимость была вызвана появлением ядерного оружия, которое нужно было доставить за океан. Сталину подсказали про генерала Мясищева. Вот и поручили заняться созданием таких самолётов. Забегая немного вперёд, скажем, что если бы Н. С. Хрущёв был чуточку умнее, и повернулся бы к КБ « лицом» , а не « задом», то уже в 70-х годах 20-го века наша страна, а может быть и весь цивилизованный мир летали бы не на дозвуковых, а на сверхзвуковых лайнерах!

Владимир Михайлович Мясищев родился 28-го сентября 1902-го года в городе Ефремов Тульской губернии. Он рос обычным ребёнком, без конкретной привязанности к технике. В возрасте 11-ти лет поступил в Ефремовское реальное училище с математическим уклоном. Отличником там не был, но и отстающим тоже. Учился в основном на четвёрки. Впервые Владимир Михайлович Мясищев заинтересовался авиацией во время учёбы в училище, но это не связано с самим училищем. Получилось так, что в Гражданскую войну через город Ефремов на Южный фронт перелетал отряд красных военных лётчиков. До этого Владимир Михайлович Мясищев видел самолёты только на картинках в журналах, а тут представилась возможность их потрогать! Позже в своих воспоминаниях Мясищев сам написал, что именно это событие произвело на него неизгладимое впечатление и определило его дальнейшую судьбу.

В 1918-м году Владимир Михайлович Мясищев окончил Реальное училище. После революции 1917-го года в нашей стране была разруха, и даже голод! В это же время в нашей стране шла Гражданская война. С учётом тяжёлого времени Владимир Михайлович Мясищев брался за любую работу. Сначала был счётоводом в частной конторе, потом делопроизводителем в райвоенкомате, был даже актёром в театре в своём родном городе Ефремов. Тяжёлые годы вырабатывают сильный характер. Видимо в эти времена Владимир Михайлович Мясищев приобрёл такой характер!

В 1920-м году Владимир Михайлович Мясищев переехал в Москву и поступил в Московское Высшее Техническое училище на механический факультет. В то время студентам платили за учёбу не денежную стипендию, а выдавали продовольственный паёк, но прожить на него было невозможно. Поэтому Владимир Михайлович Мясищев устроился на подработку. Вечером он подрабатывал педагогом в Детском доме. Через некоторое время получил должность Председателя школьного Совета. Несмотря на должность, для дополнительного заработка приходилось иногда, и разгружать вагоны!

В Московском Высшем Техническом училище среди преподавателей были ученики и сподвижники основателя российской аэродинамики профессора, Николая Егоровича Жуковского (смотри статью «Николай Егорович Жуковский») . В то время вообще в нашей стране царил дух становления и развития авиации!!! Тем более авиационная тема существовала в техническом училище, где работали преподаватели ученики Жуковского. Всё это вместе с юношеской памятью о военных самолётах подстегнуло интерес Владимира Михайловича Мясищева к авиации. На третьем курсе, когда пришло время выбирать специальность, Владимир Михайлович Мясищев выбрал аэродинамику. Находясь на учёбе, он продолжал работать. В 1924-м году пришёл в НОА ВВС – Научно Опытный Аэродром Военно-Воздушных Сил. Сначала работал там чертёжником , потом получил должность конструктора. Там он получил бесценный опыт проектирования самолётов.

Учёба в училище подходила к концу, и пришло время выбирать тему дипломной работы. Владимир Михайлович Мясищев выбрал тему «цельнометаллические истребители». Дело в том, что в тот момент это была совершенно новая тема. В тот момент ЦЕЛЬНОМЕТАЛЛИЧЕСКИЕ истребители были ещё только лишь В ЗАДУМКЕ. Причём сам Владимир Михайлович Мясищев, будучи конструктором на Научно Опытном Аэродроме не занимался цельнометаллической авиацией совсем. В то время в СССР в 1925-м году существовал один единственный цельнометаллический самолёт разведчик, «АНТ-3» конструкции А. Н. Туполева (смотри статью «Андрей Николаевич Туполев») . Несмотря на новизну и сложность дипломной темы Владимир Михайлович Мясищев успешно защитил диплом!

Самолёт КБ Владимира Михайловича Мясищева М-55 Высотный самолёт

В 1926-м году Мясищев окончил ВУЗ и был отправлен работать в ЦАГИ (Центральный Аэрогидродинамический институт). Там он начал работать под руководством Владимира Михайловича Петлякова, возглавлявшего отдел крыла. В числе первых работ Владимира Михайловича Мясищева стала разработка крыла для тяжёлых бомбардировщиков « ТБ-1» и « ТБ-3». Так же он принимал участие в проектировании бомбовых отсеков для этих бомбардировщиков, что тоже было новым делом, требовавшим множества стендовых испытаний. В самом начале производственной карьеры Владимир Михайлович Мясищев проявил себя талантливым конструктором. Причём он мог совмещать конструирование с научно-исследовательской работой!

Одновременно с трудовой деятельностью Владимир Михайлович Мясищев увлекался планеризмом. Он регулярно приезжал в Коктебель для участия во всесоюзных соревнованиях планеристов. Дело в том, что почти все знаменитые советские авиаконструкторы прошли школу планеризма. В то время самостоятельное создание планеров было наилучшим учителем в деле становления хорошим авиаконструктором! Летом 1929-го года во время отпуска в Крыму Владимир Михайлович Мясищев впервые встретился со своей будущей женой. На 3-й день знакомства они пошли в ЗАГС.

После возвращения из отпуска уже с женой Владимир Михайлович Мясищев продолжил работать в ЦАГИ. Вскоре А.Н.Туполев предложил трудолюбивому конструктору возглавить отдел экспериментальных самолётов. Будучи в этом отделе Владимиру Михайловичу Мясищеву поручили спроектировать торпедоносец «Т-1» (АНТ-41). Самолёт был спроектирован и даже прошёл испытания. Это был первый в СССР именно целевой самолёт, и именно торпедоносец, причём на нём было применено несколько оригинальных конструкторских решений. Но в одном из полётов Т-1 разбился и на этом существование этого самолёта закончилось.

Американский самолёт DC-3

В 30-х годах 20-го века СССР крайне нуждался в пассажирских и транспортных самолётах. В тот момент советские авиаконструкторы не могли предложить надёжную конструкцию. Тогда советское правительство договорилось о покупке в Америке передового пассажирского самолёта « DC- 3».

Американский самолёт DC-3

Этот самолёт как раз можно было использовать в обоих вариантах и в пассажирском и в транспортном. Владимир Михайлович Мясищев вошёл в комиссию по получению самолёта и необходимой технической документации. После возвращения в СССР Владимир Михайлович Мясищев досконально изучил чертежи, переделал дюймовые меры в метрические. Затем ему поручили организовать серийное производство DC- 3 на заводе N 84 в Филях. Здесь он впервые в СССР внедряет американскую новинку – плазово шаблонный метод производства самолётов. В дальнейшем такой метод позволял массово использовать взаимозаменяемость узлов и агрегатов самолётов.

Довести начатое дело Владимиру Михайловичу Мясищеву не дали. В 1938-м году он был арестован и отправлен в ЦКБ-29. Это закрытое конструкторское бюро. Оно являлось тюрьмой. Её официальное название ЦКБ-29 НКВД. Там находились многие авиационные конструктора. А.Н.Туполев (смотри статью «Андрей Николаевич Туполев») со своим коллективом занимался конструированием самолёта под названием «103». Петляков создавал истребитель «100». Владимир Михайлович Мясищев работал под руководством Петлякова, но самостоятельно сумел в тюремных условиях спроектировать эскиз дальнего высотного бомбардировщика.

Правительство страны заметило проект Владимира Михайловича Мясищева и разрешило создать собственное авиационное конструкторское бюро. В том же 1938-м году он представил рабочий проект дальнего высотного бомбардировщика « ДВБ-102».

Самолёт Владимира Михайловича Мясищева ДВБ-102

Новизна этого самолёта состояла в том, что в нём была заложена ГЕРМЕТИЧНАЯ кабина для 4-х пилотов, большой бомбовый отсек длиной 6 метров под бомбы КРУПНОГО калибра, ДИСТАНЦИОННО УПРАВЛЯЕМЫЕ пушки. В тюрьме Владимир Михайлович Мясищев всегда думал о своей семье – жене и дочери.

Он всегда знал, что они ждут его возвращения. В тюрьме он регулярно получал от семьи письма. Только благодаря им, он не опускал руки.

В июле 1940-го года Владимира Михайловича Мясищева перевели в Омск без права выезда. Семья переехала к нему. В Омске он продолжил работу над ДБВ-102. Первую опытную машину построили летом 1941-го года после начала войны. На испытаниях она показала хорошие результаты скорости и высоты полёта. Только дальность оказалась существенно меньше ожидаемой, поэтому самолёт в серию не пошёл. Но Владимир Михайлович Мясищев получил за этот самолёт благодарность от правительства и государственную премию. Это был 1942 год и премию он отдал в фонд дальней авиации, хотя жизнь в это время была очень тяжёлой.

В 1942-м году в авиационной катастрофе погиб Владимир Михайлович Петляков. Естественно встал вопрос, кто его заменит. На тот момент в советской авиации пикирующий бомбардировщик В.М.Петлякова, «Пе-2» являлся основным бомбардировщиком, поэтому нельзя было допустить ни малейшего срыва в его производстве. Выбор пал на В 1943-м году он с частью своего КБ был направлен на Казанский завод, где серийно выпускался Пе-2. В годы войны было создано около 10-ти модификаций этого самолёта.

В 1944-м году Владимир Михайлович Мясищев получил звание генерал майора! В то время все авиационные конструктора получали воинские звания, однако это не означало получение воинской должности. В 1945-м Мясищева наградили орденом Суворова!

Несмотря на заслуги, в 1946-м году КБ Владимира Михайловича Мясищева расформировали. Сотрудников КБ Мясищева перевели работать в КБ С.В.Ильюшина (смотри статью «Сергей Владимирович Ильюшин») . Сам Владимир Михайлович Мясищев был назначен деканом самолётостроительного факультета Московского Авиационного Института, где он начал читать курс «конструкция и проектирование самолётов». Работает добросовестно с полной отдачей. В МАИ Владимир Михайлович Мясищев 5 лет растил молодых инженеров. Его лекции были больше похожи на практическую подготовку авиационных конструкторов, чем на теоретический курс! Его учениками были выдающиеся авиаконструкторы Генрих Васильевич Новожилов, Алексей Андреевич Туполев (смотри статью «Алексей Андреевич Туполев») . Кроме лекций Владимир Михайлович Мясищев продолжил заниматься своим привычным делом – конструированием самолётов.

В это время Владимир Михайлович Мясищев задумал спроектировать ДАЛЬНИЙ РЕАКТИВНЫЙ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ бомбардировщик. В этом проекте он задействовал и студентов. Многие курсовые и дипломные работы, так или иначе, были связаны с этим самолётом! Получившийся проект Владимир Михайлович Мясищев направил в министерство авиационной промышленности. Там этот проект одобрили потому, что в условиях холодной войны СССР нуждался в стратегическом бомбардировщике способном доставить ЯДЕРНОЕ оружие ЗА ОКЕАН!

В 1951-м году Владимиру Михайловичу Мясищеву вновь поручают создать своё собственное КБ, для завершения работ по реактивному стратегическому бомбардировщику. Ему разрешили набирать людей из любых организаций. Естественно он вернул к себе тех конструкторов, с которыми он работал раньше. Так же конструкторскому бюро Владимира Михайловича Мясищева отдали в подчинение авиационный завод N 23 в Филях.

Самолёт Владимира Михайловича Мясищева М-4

При создании реактивного стратегического бомбардировщика руководствовались принципиально новыми идеями по аэродинамике и компоновке самолёта. Например, шасси на этом самолёте сделали так называемое «ВЕЛОСИПЕДНОЕ». Это значит, что ДВЕ ОСНОВНЫЕ стойки шасси располагались только на ФЮЗЕЛЯЖЕ самолёта друг за другом, а на самых концах крыльев располагались только маленькие, поддерживающие крылья, стойки шасси. Меньше, чем за год с момента образования КБ Владимира Михайловича Мясищева на завод в филях было отправлено 55 000 чертежей! Грандиозная работа! Новизна этого проекта подняла завод на новый уровень технического развития. В ходе изготовления реактивного стратегического бомбардировщика создавались специальные лаборатории для испытаний отдельных агрегатов. Владимир Михайлович Мясищев придавал большое значение стендовым испытаниям. Он говорил, что ЛУЧШЕ ОБНАРУЖИВАТЬ ИЗЪЯНЫ НА ЗЕМЛЕ.

В 1952-м году изготовили первый экземпляр самолёта. Он получил обозначение «М». В октябре по Москве-реке его перевезли для испытаний на аэродром имени Жуковского. На первой стадии испытаний самолёт проходит наземные испытания. Самолёт Владимира Михайловича Мясищева был создан в фантастические сроки! От начала проектирования до первого взлёта прошло всего 22 месяца! Срок фантастический даже если бы он создавался с применением современной компьютерной техники! Для сравнения скажем, что американский « B -52» того же времени создавался 9 лет. Великобританский «Вулкан» (смотри статью «Неизвестные самолёты») создавали 6 лет. Единственным существенным недостатком самолёта был большой расход топлива, но это вина НЕ КБ Владимира Михайловича Мясищева, а КБ двигателей, в данном случае КБ А.А.Микулина.

Первый советский реактивный Владимира Михайловича Мясищева впервые взлетел 20-го января 1953-го года. Испытывал машину Фёдор Опадчий. По его словам самолёт оторвался от полосы легко! В 1954-м году 9-го мая самолёт показали на воздушном параде над Москвой. После завершения государственных испытаний самолёт был принят на вооружение. Ему присвоили название «М-4». Через 2 года было выпущено 19 штук М-4. По словам лётчиков летавших на этом самолёте М-4 был очень приятен в пилотировании и был очень «летучим»! Так же он был удобен в эксплуатации для авиатехников.

Самолёт Владимира Михайловича Мясищева 3-М

На достигнутом, Владимир Михайлович Мясищев не остановился. Далее он совершенствовал М-4. За несколько месяцев было разработано более 7 000 чертежей новой модификации самолёта! В декабре 1954-го года их передали на завод для создания первого опытного самолёта. Через год, в Жуковский был доставлен модифицированный экземпляр для испытаний. В марте 1956-го года лётчик-испытатель Марк Лазаревич Галлай поднял в воздух новый вариант самолёта. В полёте сначала возникла проблема с управлением, потом случился отказ одного двигателя, но самолёт удалось посадить. На земле неполадки быстро нашли и устранили. После всех испытаний самолёт Владимира Михайловича Мясищева запустили в серийное производство, обозначив его «3-М». Самолёт 3-М получил улучшенную аэродинамику и стал основным бомбардировщиком. Самолёты М-4 переделали в воздушные топливозаправщики, которые заправляли все типы самолётов дальней авиации без исключения.

Проект сверхзвукового пассажирского самолёта Владимира Михайловича Мясищева М-53

Параллельно с созданием реактивного стратегического бомбардировщика проектировало и реактивный пассажирский самолёт!

Проект сверхзвукового пассажирского самолёта Владимира Михайловича Мясищева М-53 Вариант

К сожалению он не получил дальнейшего хода. В КБ Мясищева разрабатывался даже реактивный самолёт с ЯДЕРНОЙ силовой установкой!

Проект самолёта Владимира Михайловича Мясищева Самолёт с ядерной силовой установкой М-60

К этой работе подключалась академия наук, десятки институтов! Кроме этого в мае 1954-го года правительство дало указание КБ Владимира Михайловича Мясищева заняться конструированием КРЫЛАТОЙ РАКЕТЫ, «Буран». К тому времени, когда у Мясищева был готовый стартовый образец, у С.П.Королёва уже полетела ракета « Р-7» с дальностью полёта около 12 000 км. Поэтому крылатую ракету Мясищева не приняли в производство.

Самолёт Владимира Михайловича Мясищева М-50

Следующей разработкой КБ Владимира Михайловича Мясищева стал сверхзвуковой стратегический бомбардировщик «М-50». В Мире ничего подобного не просто не было, но и не намечалось! Для того, чтобы охарактеризовать новизну этого самолёта приведём такие цифры. Из 410-ти наименований агрегатов машины, 242 являлись опытными, то есть которые раньше в авиации не применялись! На М-50 была внедрена большая степень автоматизации управления самолётом сократившая численность экипажа до 2-х пилотов! В советской авиации всегда СЛАБЫМ МЕСТОМ являлись ДВИГАТЕЛИ.

Самолёт Владимира Михайловича Мясищева М-50 На заднем плане самолёт Т-4

Советские авиадвигатели не редко не достигали необходимой мощности, не обладали достаточно длительным ресурсом и надёжностью и РАСХОДОВАЛИ слишком МНОГО ТОПЛИВА. Так и случилось с М-50, Владимира Михайловича Мясищева, для него не оказалось подходящих двигателей, хотя в остальном самолёт М-50 получился удачным. Первый раз М-50 взлетел в октябре 1959-го года. Из-за отсутствия для М-50 необходимых двигателей, самолёт так и не достиг сверхзвуковой скорости, упёршись в предел 0,99 Маха (смотри статью «Гиперзвуковая скорость») ! По этой причине назначение самолёта изменилось на экспериментальное. На нём опробовали всевозможные новшества.

Проект самолёта Владимира Михайловича Мясищева М-52К доработанный

Ещё один передовой проект КБ Владимира Михайловича Мясищева «М-52». Этот самолёт должен был стать основным сверхзвуковым бомбардировщиком СССР и превзойти характеристики М-50. При создании М-50 и М-52 широко использовался материал титан. Смогли построить планер М-52, но для него так же, не оказалось подходящих двигателей. М-52 так ни разу и не взлетел.

М-50 совершил свой последний полёт на воздушном параде в Тушино 9-го июля 1961-го года и после этого был передан в музей в Монино. Оба передовых проекта Владимира Михайловича Мясищева были закрыты. Закрытыми они оказались и по причине того, что тогдашний руководитель СССР Н.С.Хрущёв решил, что дни военной авиации сочтены и будущее только за ракетами.

Проект самолёта Владимира Михайловича Мясищева М-54

Кроме этого в 1960-м году КБ Владимира Михайловича Мясищева потеряло свою независимость и стало филиалом ракетного КБ В.Н.Челомея. Сам Владимир Михайлович Мясищев получил должность начальника ЦАГИ в городе Жуковский. Поначалу в ЦАГИ его принимали с трудом – как это нами — учёными будет руководить человек далёкий от науки. Но постепенно Владимир Михайлович Мясищев смог в течение 2-х лет переубедить научное сообщество! Впоследствии все сотрудники ЦАГИ отзывались о нём исключительно положительно!

В ЦАГИ Владимир

Михайлович Мясищев в основном занимался разработкой схем летательных аппаратов с большой сверхзвуковой скоростью, причём как обычной формы, так и принципиально новой. В число таких машин входили самолёты с изменяемой стреловидностью крыла и с вертикальным взлётом и посадкой. За время правления ЦАГИ Владимиром Михайловичем Мясищевым производственная база предприятия значительно увеличилась! Были построены новые корпуса для лабораторий, а так же новые стенды для наземных испытаний.

Владимир Михайлович Мясищев преуспел и на поприще внедрения новых учебных заведений. Для него лозунг «кадры решают всё» был не простым звуком! Благодаря нему, в Жуковском филиале Московского Физико-Математического института появился факультет аэромеханики и летательной техники.

В 1967-м году Владимира Михайловича Мясищева переводят на должность начальника ЭМЗ — это экспериментальный машиностроительный завод в городе Жуковский. Там было небольшое КБ. Владимиру Михайловичу Мясищеву пришлось заново собирать конструкторский коллектив. За 5 лет это ему удалось! Под его руководством были созданы новые лаборатории и стенды для испытаний агрегатов.

КБ Владимира Михайловича Мясищева взялось за проектирование многорежимного сверхзвукового стратегического бомбардировщика. Одновременно подобное задание получили фирма П.О.Сухого (смотри статью «Павел Осипович Сухой») и фирма А.Н.Туполева (смотри статью «Андрей Николаевич Туполев»).

В КБ Владимира Михайловича Мясищева была принята схема с изменяемой стреловидностью крыла, причём раньше, чем в том числе и у американцев на их самолёте B -1 B . КБ П.О.Сухого предоставило такую же схему, но отклоняемая часть крыла была достаточно короткой, а КБ А.Н.Туполева предоставило просто модификацию Ту-144 (смотри статью «Ту-144») . В результате победил проект КБ Владимира Михайловича Мясищева! Но тут вмешался авторитет и вес А.Н.Туполева, который был вхож в определённые правительственные круги и все наработки КБ Владимира Михайловича Мясищева по этому самолёту были переданы в КБ Туполева, которое фактически на базе самолёта Мясищева впоследствии выпустило самолёт Ту-160 (смотри статью «Ту-160»).

Коллектив Мясищева работал сразу по многим тематикам. Министр авиационной промышленности СССР П.В.Дементьев как-то раз сказал: « Проекты Владимира Михайловича Мясищева будут реализованы, когда будут забыты наши могилы!» Мало кто знает, что именно КБ Владимира Михайловича Мясищева спроектировало аэродинамическую схему будущего многоразового космического корабля «Буран» (смотри статью «Буран космический корабль») . Так же спроектировало кабину экипажа, систему жизнеобеспечения, систему спасения экипажа космического корабля «Буран».

На своём предприятии Владимир Михайлович Мясищев знал всё. Он замечал, в том числе и, например скрипящие двери или корявые плинтуса и ставил это на вид начальникам подразделений. Мясищев был умелым организатором работы. Он связывал воедино результаты работы таких подразделений как лабораторий, лётной службы, отделов, бригад.

Самолёт Владимира Михайловича Мясищева М-17 Полёт в стратосфере

Именно на ЭМЗ КБ Владимира Михайловича Мясищева спроектировало и построило такой самолёт как «М-17» . Он предназначался для уничтожения высотных аэростатов в стратосфере. Сложность создания М-17 заключалась в том, что этому самолёту предстояло летать на высотах до 22 000 метров на скоростях до 700 км/ч и продолжительностью полёта около 3,5 часов. Первый экземпляр М-17 взлетел через 2 месяца уже после ухода из жизни главного конструктора Владимира Михайловича Мясищева. Полёт первого самолёта М-17 оказался неудачным, самолёт разбился вскоре после взлёта. Через 3 с половиной года был построен 2-й экземпляр М-17, в котором были устранены недостатки первой машины. Впоследствии 2-й экземпляр М-17 применялся эффективно с полной отдачей!

Самолёт КБ Владимира Михайловича Мясищева М-55 Высотный самолёт

Продолжением развития М-17 стал самолёт «М-55» .

Позже в КБ имени Владимира Михайловича Мясищева на базе самолёта 3-М был создан транспортный вариант этой машины самолёт ВМ-Т, для перевозки крупногабаритных грузов.

Впоследствии самолёт ВМ-Т доставлял элементы ракетно-космической системы «Энергия-Буран» (смотри статью «Буран космический корабль») с завода на космодром «Байконур»! Всего ВМ-Т совершил 150 рейсов из Москвы и Куйбышева (сегодня Самара ) на «Байконур».

Проект сверхзвукового самолёта Владимира Михайловича Мясищева М-25

Авиаконструктор Владимир Михайлович Мясищев шёл непроторенными путями. Его неуёмная инженерная смелость, дар технического предвидения, тяга к необычным решениям увлекала весь коллектив КБ! Владимир Михайлович Мясищев был авиаконструктором – НОВАТОРОМ. Без такого подхода никогда не будет никакого прогресса ни в авиации, ни в любой другой технике!

Род деятельности:

авиаконструктор

Дата рождения:

Место рождения:

город Ефремов,

Тульская губерния

Гражданство:

Российская империяСССР

Дата смерти:

Место смерти:

город Москва

Награды и премии:

Владимир Михайлович Мясищев (15 сентября 1902, город Ефремов, Тульская губерния - 14 октября 1978, Москва) - советский авиаконструктор, Генеральный конструктор ОКБ-23 (англ.)русск..

Биография

Родился в семье служащих (по официальной биографии). На самом деле его отец был сыном одного из богатых ефремовских купцов, а мать - дочерью аптекаря, высланного в свое время из Польши за «неблагонадежность».

В Ефремове прошли его детство и юность, здесь он окончил в 1918 году реальное училище. В 1920 году поступил и в 1926 окончил Московское высшее техническое училище (МВТУ).

С 1923 года на научно-опытном аэродроме началась его конструкторская деятельность.

Деятельность

Мясищев прошёл большой творческий путь конструктора, учёного, профессора. В студенческие годы работал в ЦИАМ, в отделе В. Я. Климова и занимался авиационными двигателями, которые в СССР только начинали проектироваться. Несколько позже Мясищев был конструктором на научно-опытном аэродроме ВВС, а затем, как и многие авиационные конструкторы, в течение ряда лет работал в отделе опытного самолётостроения ЦАГИ.

В. М. Мясищев приобщился к авиации ещё будучи студентом МВТУ, совмещая учёбу с работой на научно-опытном заводе в качестве чертёжника, а затем конструктора. В дипломном проекте он разрабатывал тему цельнометаллических истребителей, которыми, к слову сказать, в своей конструкторской деятельности практически не занимался. Придя после окончания МВТУ в ЦАГИ, а точнее, в АГОС (аэрогидроопытное строительство), Мясищев стал работать в отделе, который возглавлял А. Н. Туполев, на первых порах - в бригаде крыла под руководством В. М. Петлякова. Уже в самом начале молодой инженер проявил себя как талантливый конструктор, успешно сочетавший проектные и научно-исследовательские работы. В этот период проектировался самолёт ТБ-1, затем ТБ-3, и В. М. Мясищев принимал участие в разработке крыльев для этих машин. Впоследствии он перешёл на более ответственную работу под руководством В. М. Петлякова. Мясищев занимался также конструированием фюзеляжа из тонкостенных хромоникелевых труб, что по тому времени было большой новинкой, причём задача состояла не только в освоении, но и в налаживании производства таких труб. Конструкция фюзеляжа себя полностью оправдала: самолёт ТБ-3 имел два бомбоотсека размером 2х5 м и мог нести бомбовую нагрузку до 10 т. Проектирование ТБ-3 явилось преддверием постройки самолёта «Максим Горький». Разработкой крыла для этой машины занимался Мясищев. Затем Владимир Михайлович перешёл в специализированное КБ А. Н. Туполева, которое выделилось из ЦАГИ в самостоятельную организацию. В новом бюро В. М. Мясищеву было поручено заниматься экспериментальными самолётами.

Несколько позднее В. М. Мясищеву поручили налаживание на заводе серийного производства транспортного самолёта, закупленного у американской фирмы «Дуглас». Творческая переработка конструкции применительно к отечественной технологии и установка отечественных двигателей позволили создать улучшенную модификацию самолёта ДС-3 - Ли-2. В нашей стране было выпущено около 14000 машин (в различных вариантах), прослуживших в авиации почти 40 лет.

В. М. Мясищев разделил судьбу многих других авиационных специалистов и был арестован в 1937 году. Находясь в заключении, он работал в печально знаменитом «спецтехотделе» и проектировал, как и А. Н. Туполев, и В. М. Петляков, свой вариант «сотки».

Владимир Михайлович начал проектировать высотный бомбардировщик и быстро рассчитал и начертил эскизный проект самолёта, что явилось основанием для «верхних инстанций» создать конструкторское бюро под руководством В. М. Мясищева. В нём и была продолжена работа над самолётом, и в 1938 году Владимир Михайлович представил рабочий проект дальнего высотного бомбардировщика ДВБ-102 с двумя мощными опытными двигателями М-120. Особенность самолёта заключалась в герметических кабинах для экипажа и оборудования. В начале войны на эвакуированном заводе выпускаются два первых опытных самолёта этого типа.

Самолёт имел двухкилевую схему хвостового оперения. По проекту машина должна была иметь хорошие лётно-технические характеристики.

На государственных испытаниях самолёт достиг скорости полёта 565 км/ч и высоты 11 500 м, однако дальность полёта оказалась равной 2230 км, что было значительно ниже запроектированной, и самолёт в серию не пошёл. При этом следует заметить, что высотная скоростная авиация в значительной мере в дальнейшем основывалась на идеях и принципах, заложенных в конструкции этого самолёта. В 1942 году один из самолётов совершил перелёт в Москву.

После трагической гибели в 1942 году конструктора В. М. Петлякова возникла необходимость в продолжении работ по дальнейшему совершенствованию самолёта Пе-2 - основного пикирующего бомбардировщика нашей авиации. В связи с этим часть сотрудников ОКБ и сам В. М. Мясищев были направлены на серийный завод, где выпускались самолёты Пе-2. За годы войны появилось не менее восьми модификаций этого бомбардировщика.

Необходимость в истребителе, обладавшем большой дальностью полёта, привела к созданию самолёта ДИС - дальнего истребителя сопровождения. Машина прошла заводские испытания. Дальность полёта без подвесных баков составляла 1700 км, а с подвесными баками - почти 4000 км. Это была, по существу, летающая крепость, так как самолёт имел две пушки калибра 20 мм в носовой части фюзеляжа, две пушки 37 мм (или 45 мм) снизу и одну пушку сверху. Скорость полёта ДИС на 50 км/ч превышала скорость немецкого истребителя Me-109.

В ОКБ В. М. Мясищева во время войны продолжались работы и по созданию бомбардировщиков. В частности, летом 1944 года был построен дальний высотный бомбардировщик ДВБ-108, внешне похожий на Пе-2И, но обладавший более мощными моторами. Ведущим конструктором самолёта был Михаил Кузьмич Янгель, будущий создатель советской ракетно-космической техники.

В конце 1945 года руководимый В. М. Мясищевым коллектив ОКБ разработал проект реактивного бомбардировщика РБ-17 с четырьмя турбореактивными двигателями РД-10. Самолёт имел две герметические кабины и трёхколёсное шасси, убирающееся в фюзеляж. Проектируемая скорость составляла 800 км/ч.

В октябре 1945 года большая группа работников ОКБ и серийного завода во главе с В. М. Мясищевым была награждена высокими правительственными наградами, однако через некоторое время конструкторское бюро было расформировано, что мотивировалось его малой отдачей, а сам Владимир Михайлович был назначен деканом самолётного факультета Московского авиационного института им. С. Орджоникидзе; затем профессор В. М. Мясищев стал заведовать кафедрой на этом факультете.

24 марта 1951 года решением правительства было воссоздано ОКБ главного конструктора В. М. Мясищева, перед которым ставится задача - создать стратегический реактивный самолёт, высота и дальность полёта которого в 1,5-2 раза, а взлётная масса в 3-4 раза превышали бы данные самолётов, имевшихся на вооружении. Большая поддержка новому ОКБ была оказана заместителем Председателя Совета Министров СССР В. М. Малышевым.

Несмотря на некоторый скептицизм, высказывавшийся по поводу возможности создания подобного самолёта, конструктор незамедлительно приступил к выполнению поставленной задачи, начав с организации сплочённого творческого коллектива энтузиастов. Владимир Михайлович смело привлекал к разработкам студенческую молодёжь, охотно помогавшую в проведении расчётов с целью обосновать возможности постройки самолёта. В работу по обеспечению создания самолёта было вовлечено большое число заводов-смежников.

Самолёт был запущен в серийное производство, одновременно в КБ проводились крайне необходимые работы, направленные на увеличение дальности полёта этого самолёта, для чего отрабатывалась дозаправка топливом в полёте, а также возможность использования его в транспортном и пассажирском вариантах. Владимир Михайлович был настроен оптимистично и стремился как можно полнее удовлетворить требования представителей ВВС, предлагая новые перспективные работы по созданию сверхзвукового тяжёлого бомбардировщика.

С появлением серийных истребителей со сверхзвуковой скоростью полёта и усилением средств ПВО конструкторское бюро В. М. Мясищева проработало схемы новых тяжёлых бомбардировщиков с турбореактивными двигателями, обеспечивающими сверхзвуковую и околозвуковую скорость полёта. Анализ, проведённый в КБ, показал, что для таких самолётов оптимальной является схема с треугольным крылом в плане.

В 1961 году на воздушном параде в Тушине состоялся первый показ нового самолёта - сверхзвукового ракетоносца М-50. Для постройки этого воздушного корабля потребовались не только широкие аэродинамические исследования, но и разработка конструкции планера из крупногабаритных прессованных панелей, исключающих трудоёмкий процесс клёпки. Кроме того, была освоена герметизация больших объёмов крыла и фюзеляжа, которые использовались как ёмкости для топлива.

Важный этап в деятельности В. М. Мясищева представляет его работа в 1960-1967 годах в качестве руководителя Центрального аэрогидродинамического института. Этот период характеризовался широкими исследованиями в области больших сверхзвуковых скоростей для летательных аппаратов как обычных, так и принципиально новых схем (самолёты с изменяемой стреловидностью крыла, вертикальных взлёта и посадки и др.). Владимир Мясищев направлял усилия возглавляемой им организации на разработку перспективных видов авиационной техники, изначально даже специалистам казавшихся несколько фантастичными.

Самолёты конструкторского бюро В. М. Мясищева до сих пор состоят на вооружении дальней авиации России, а те из них, которые оборудованы системой заправки в воздухе, позволяют преодолевать межконтинентальные расстояния другим самолётам.

Оригинальным применением одного из самолётов КБ В. М. Мясищева явилось использование его в качестве самолёта-носителя советского корабля многоразового использования «Буран» для доставки его с аэродрома завода-изготовителя на космодром Байконур.

Известные работы

М-50, Монино

М-50 (По классификации НАТО «Bounder»)

М-4

3М/М-6

ВМ-Т «Атлант»

М-17 «Стратосфера» (По классификации НАТО «Mystic-A»)

М-18

М-20

М-55 «Геофизика» (По классификации НАТО «Mystic-B»)

Память

Еще в конце 70-х в подмосковном Жуковском появилась улица Мясищева. 9 сентября 2003 года в его честь в Москве названа улица Мясищева.

76 лет назад, 25 июля 1940 года, Президиум Верховного Совета СССР принял решение о досрочном освобождении от отбытия наказания со снятием судимости авиаконструктора Владимира Михайловича Мясищева. Однако скоро только сказка сказывается… «Охранник разводит нас по „месту жительства“, как он это называет, по камерам, как думаем мы», - вспоминал авиаинженер Леонид Кербер свое появление в туполевской «шараге». - Дверь за нами замком не лязгает. Осматриваемся. По стенам 30 солдатских коек, покрытых байковыми одеялами, у каждой тумбочка, на ней пачка папирос «Дукат», окно в решетке, несколько стульев. Уже другой охранник произносит что-то вроде «пожалуйте ужинать». Человек полтораста, сидящих за столами, покрытыми белоснежными скатертями, одновременно поворачивают головы, кто-то вскрикивает, кто-то бежит навстречу, много знакомых, дружеских лиц, к нам тянутся руки. За разными столиками находим: А. Н. Туполева, В. М. Петлякова, В.М. Мясищева… одним словом, весь цвет русской национальной авиационной мысли". На рубеже 1937−1938 годов по авиационной отрасли страны прокатилась волна арестов. Брали и ведущих конструкторов, и простых инженеров, техников. Одним из первых исчез Туполев, затем целый ряд сотрудников Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ). В январе пришли за Владимиром Михайловичем Мясищевым (1902, Ефремов - 1978). К тому времени конструктор уже заработал авторитет в авиастроении. Он участвовал в создании тяжелых бомбардировщиков ТБ-1, ТБ-3, а также ТБ-4, ставшего предтечей самолета-гиганта «Максим Горький». Наладил выпуск пассажирских «дугласов» по лицензии, купленной в Америке - творчески переработанная конструкция и отечественные двигатели значительно улучшили машину, прослужившую в авиации под именем Ли-2 почти 40 лет. Словом, человек на виду, имевший много друзей и, конечно, врагов. Они вполне могли бы обвинить Мясищева в непролетарском происхождении - был он внуком богатого купца из города Ефремова тульской губернии, или в увлечении «не нашим» искусством - играл главные роли в Ефремовском народном театре, любил театр и музыку. Но вышло так, что арестованные коллеги назвали Владимира Михайловича среди других участников «антисоветской вредительской организации», возглавляемой Туполевым. В деле Мясищева хранится протокол его единственного допроса 11 февраля 1938 года, согласно которому арестованный признал «факт своего участия в антисоветской организации и своей вредительской деятельности». Признание особого значения не имело: сколько не признавших за собой вины людей - известных и совсем простых - сгинули в тюрьмах, на этапах, в лагерях ГУЛАГа… Мясищеву повезло. Его определили в Центральное конструкторское бюро № 29 (ЦКБ-29) - «шарашку», где «враги народа» в условиях строгой изоляции, но находясь на привилегированном положении по сравнению с обычными заключенными, создавали «крылья Родины». ЦКБ-29 составляли три самостоятельных бюро - Туполева, Петлякова и Мясищева. Каждое занималось своим проектом: первое - созданием пикирующего бомбардировщика, другое - высотным истребителем, третье - дальним высотным бомбардировщиком. Официальными руководителями КБ являлись офицеры НКВД. Технический уровень такого «руководства» иллюстрирует анекдотический случай. К начальнику бюро Мясищева обратились несколько зэков с предложением создать двухтактный бензиновый двигатель для бортового агрегата. «А какие употребляются сейчас?» - поинтересовался тот. - «Четырехтактные». - «Переходить сразу на двухтактные рискованно, - заметил начальник, - не лучше ли вам заняться трехтактными?» Впрочем, от «руководства» и не требовались технические знания. Его задачей было обеспечить конечный результат. На заводе № 156 по улице Радио в Москве, где находилось ЦКБ, заключенных сначала размещали по спальням, как придется. Позже им разрешили перемещаться по собственному выбору. В итоге в одном зале собрались работники К Б Туполева, этажом ниже в двух смежных - сотрудники Петлякова и Мясищева. «Хотя нас и водили три раза в месяц в душ, все же к утру воздух в спальнях напоминал что-то среднее между казармой и бесплацкартным вагоном», - свидетельствовал Кербер. Койка Туполева стояла в углу, по вечерам превращавшемся в технический совет, где обсуждались вопросы конструкции самолетов. На этих ежедневных сборах не бывало никого из «руководителей», поэтому люди чувствовали себя свободно. Ходили туда и Петляков с Мясищевым. Владимир Михайлович провел за решеткой в качестве подследственного больше двух лет. За это время он успел рассчитать и начертить эскизный проект дальнего высотного бомбардировщика, разработать рабочий проект машины. На ней впервые в мире предусматривались герметичные кабины для экипажа, такие же отсеки для оборудования и дистанционное управление вооружением. Проект рассматривался в верхах, когда в мае 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР заочно осудила Мясищева по ст.ст. 58−7 и 58−11 к 10 годам лишения свободы с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества. В тот же день был осужден его учитель Андрей Николаевич Туполев, которому «отвесили» 15 лет заключения. После приговора в жизни осужденных авиаконструкторов ничего не изменилось: та же «шарашка», та же работа - только Владимир Михайлович теперь занимался подготовкой к изготовлению опытных образцов своего бомбардировщика. Весть о начале Великой Отечественной войны повергла заключенных в растерянность, они ждали, что ЦКБ расформируют, а их отправят в лагеря. Тревога усилилась, когда личный состав КБ погрузили в вагоны и под конвоем отправили куда-то на восток. Зэки-авиаконструкторы не знали, что часть из них формально уже свободны, Президиум Верховного Совета СССР досрочно освободил их от отбытия наказания. В августе эшелоны прибыли в Омск. Там «туполевцам» и «петляковцам» предстояло на базе завода тракторных прицепов и недостроенного автосборочного организовать новый авиазавод и в декабре (!) начать выпуск самолетов. К Б Мясищева отправили за Иртыш, где на базе ремонтных мастерских авиашколы и аэродрома гражданского воздушного флота создавался другой авиазавод… Через день после прибытия группу конструкторов автобусом повезли из «шараги» в центр города. В областном управлении НКВД, рассказывал Кербер, «нас уже ждут и проводят в приемную. Секретарши, чины с любопытством рассматривают невиданных столичных «врагов». В приемной к ним присоединяют Мясищева и нескольких инженеров его КБ, доставленных пароходом из-за Иртыша: «Как и мы, они ничего не знают, как и нам, им не говорили ни слова - куда, зачем?» Через несколько минут открывается дверь, из нее выходят два генерала НКВД и Андрей Николаевич Туполев. Генерал подходит к столу, берет лист бумаги и начинает читать: «По докладу коллегии НКВД Правительство Союза постановляет освободить из-под стражи…» Полностью реабилитировали Владимира Михайловича лишь после смерти Сталина, в 1955 году… На начатом «с нуля» заводе под руководством Мясищева были изготовлены два опытных дальних бомбардировщика, один из них в 1942 году совершил успешный полет из Омска в Москву. За создание самолета Сталин поблагодарил К Б Мясищева телеграммой, конструкторам была выдана 25-тысячная премия, которую они передали в фонд обороны. К сожалению, машина не пошла в серию по объективным причинам. Но в дальнейшем высотная скоростная авиация в значительной мере опиралась на идеи и принципы, заложенные Владимиром Михайловичем и его сотрудниками в конструкцию этого самолета, отмечают специалисты. Во время войны Мясищев работал над созданием новой авиационной техники, в должности главного конструктора завода «доводил» после гибели Петлякова его пикирующий бомбардировщик Пе-2, в мирное время возглавлял КБ по созданию стратегических бомбардировщиков с турбореактивными двигателями, был профессором МАИ, директором ЦАГИ. По оценке коллег, он всегда шел на шаг, а то и на несколько шагов впереди своего времени. На самолетах Мясищева было установлено 19 мировых рекордов. И, конечно же, не случайно главный космический конструктор Сергей Королев называл Владимира Михайловича учителем - свою конструкторскую биографию Сергей Павлович начинал таким же заключенным, работая в «бригаде крыла» К Б Мясищева на улице Радио. С позиций сегодняшнего дня история с «посадкой» и «освобождением» Владимира Михайловича выглядит абсурдом. Но у вдохновителей и режиссеров этого абсурда была своя логика, в которой - как ни чудовищно это звучит - наряду с другими причинами была экономическая подоплека: интеллектуальный труд в условиях изоляции обеспечивал решение сложных технических задач в кратчайшие сроки. Не потому ли и аресты «врагов народа» имели волнообразный характер? Потребовались новые самолеты - посадили авиаконструкторов, и те сделали все, что от них требовалось. Возникли проблемы с автоматическим оружием? Что же, граждане специалисты, извольте «сесть» и решить… Жизнь Владимира Михайловича, писал доктор технических наук Генадий Амирьянц, была столь же драматичной, сколь и интересной, наполненной множеством событий, встреч, падений и взлетов; в ней были и унижения, и (реже) награды, обидные поражения и радостные достижения: «Человек Долга, он был, несомненно, гордым, но сдержанным и немногословным. Он не любил громких слов, и когда хотел сказать об особенно важном, начинал говорить все тише. Все, кто не был слеп, видели и ценили то, с каким достоинством он переносил и успех, и невзгоды».

На научно-опытном аэродроме началась его конструкторская деятельность.

Летом 1927 года женился на Елене Александровне Спендиаровой (1905-1981) - дочери известного армянского композитора Александра Афанасьевича Спендиарова (1871-1928). В 1930 году у них родилась дочь Мария.

Деятельность

Мясищев прошёл большой творческий путь конструктора, учёного, профессора. В студенческие годы работал в ЦИАМ, в отделе В. Я. Климова и занимался авиа­ционными двигателями, которые в СССР только начинали проектироваться. Несколь­ко позже Мясищев был конструктором на научно-опытном аэродроме ВВС, а затем, как и многие авиационные конструкторы, в течение ряда лет рабо­тал в отделе опытного самолётостроения ЦАГИ .

В. М. Мясищев, ещё будучи студентом МВТУ, совмещал учёбу с работой на научно-опытном заводе в качестве чер­тёжника, а затем конструктора. В дипломном проекте он разрабатывал тему цельнометаллических истребителей. Придя после окончания МВТУ в АГОС (аэрогид­роопытное строительство) ЦАГИ , Мясищев стал работать в отделе, который возглавлял А. Н. Туполев , на первых порах - в бригаде крыла под руководством В. М. Петлякова . В этот период проектировался самолёт ТБ-1 , затем ТБ-3 , и В. М. Мясищев принимал участие в разработке крыльев для этих машин. Мясищев занимался также конструированием фюзеляжа из тонкостенных хромоникелевых труб, причём задача состояла не только в освоении, но и в налаживании производства таких труб. Конструкция фюзеляжа себя полно­стью оправдала: самолёт ТБ-3 имел два бомбоотсека размером 2×5 м и мог нести бомбовую нагрузку до 10 т. Проектирование ТБ-3 явилось преддверием постройки самолёта «Максим Горький» . Разработкой крыла для этой машины занимался Мясищев. Затем Владимир Ми­хайлович перешёл в специализированное КБ А. Н. Туполева , которое выделилось из ЦАГИ в самостоятельную организацию. В новом бюро В. М. Мясищеву было поручено заниматься экспериментальными самолётами.

Несколько позднее В. М. Мясищеву поручили налаживание на заводе серийного производства транспортного самолёта, закупленного у американской фирмы «Дуглас» . Творческая переработка конструкции применительно к отечественной технологии и установка отечественных двигателей позволили создать улучшенную модификацию самолёта ДС-3 - Ли-2 . В СССР было выпущено около 14 000 машин (в различных вариантах), прослу­живших в авиации почти 40 лет.

В. М. Мясищев был аре­стован в 1937 году. Находясь в заключении, он работал в «спецтехотделе» и проектировал, как и А. Н. Туполев , и В. М. Петляков , свой вариант «сотки».

Владимир Михайлович начал проектировать высотный бомбардировщик и быстро рассчитал и начертил эскизный проект самолёта, что явилось основанием для «верхних инстанций» создать конструкторское бюро под руководством В. М. Мясищева. В нём и была продолжена работа над самолётом, и в 1938 году Владимир Михайлович представил рабочий проект дальнего высотного бомбардировщика ДВБ-102 с двумя мощными опытными двигателями М-120 . Самолёт имел много прогрессивных решений: шасси с носовой стойкой, герметичные кабины для экипажа и оборудования, дистанционно управляемое оборонительное вооружение. В начале войны на эвакуированном заводе выпускаются два первых опытных самолёта этого типа. Самолёт имел двухкилевую схему хвостового оперения.

На государственных испытаниях самолёт достиг скорости полёта 565 км/ч и высоты 11 500 м, однако дальность полёта оказалась равной 2230 км, что было значительно ниже запроектированной, и самолёт в серию не пошёл. В 1942 году один из самолётов совершил перелёт в Москву.

После трагической гибели в 1942 году конструктора В. М. Петлякова возникла необходи­мость в продолжении работ по дальнейшему совершенствованию самолёта Пе-2 - основно­го пикирующего бомбардировщика нашей авиации. В связи с этим часть сотрудников ОКБ и сам В. М. Мясищев были направлены на серийный завод, где выпускались самолёты Пе-2 . За годы войны появилось не менее восьми модификаций этого бомбардировщика.

Необходимость в истребителе, обладавшем большой дальностью полёта, привела к со­зданию самолёта ДИС - дальнего истребителя сопровождения. Машина прошла заводские испытания. Дальность полёта без подвесных баков составляла 1700 км, а с подвесными бака­ми - почти 4000 км. Это была, по существу, летающая крепость, так как самолёт имел две пушки калибра 20 мм в носовой части фюзеляжа, две пушки 37 мм (или 45 мм) снизу и одну пушку сверху. Скорость полёта ДИС на 50 км/ч превышала скорость немецкого истребителя Me-109 .

В ОКБ В. М. Мясищева во время войны продолжались работы и по созданию бомбар­дировщиков. В частности, летом 1944 года был построен дальний высотный бомбардировщик ДВБ-108, внешне похожий на Пе-2И, но обладавший более мощными моторами. Ведущим конструктором самолёта был Михаил Кузьмич Янгель , будущий создатель советской ракетно-космической техники.

Несмотря на скептицизм, высказывавшийся по поводу возможности созда­ния подобного самолёта (в частности, А. Н. Туполев , которому первоначально ставилась задача создания такого самолёта, категорически от выполнения её отказался и аргументировал свою позицию лично И. В. Сталину), конструктор незамедлительно приступил к выполнению поставлен­ной задачи, начав с организации сплочённого творческого коллектива энтузиастов. Владимир Михайлович смело привлекал к разработкам студенческую молодёжь, охотно помогавшую в проведении расчётов с целью обосновать возможности постройки самолёта. В работу по обеспечению создания самолёта было вовлечено большое число заводов-смежников.

Самолёт был запущен в серийное производство, одновременно в КБ проводились работы, направленные на увеличение дальности полёта этого самолёта, для чего отрабатывалась дозаправка топливом в полёте , а также возможность использования его в транспортном и пассажирском вариантах. Владимир Михайлович был настроен оптимистично и стремился как можно полнее удовлетворить требования представителей ВВС , предлагая новые перспектив­ные работы по созданию сверхзвукового тяжёлого бомбардировщика .

С появлением серийных истребителей со сверхзвуковой скоростью полёта и усилени­ем средств ПВО конструкторское бюро В. М. Мясищева проработало схемы новых тяжёлых бомбардировщиков с турбореактивными двигателями, обеспечивающими сверхзвуковую и околозвуковую скорость полёта. Анализ, проведённый в КБ, показал, что для таких самолё­тов оптимальной является схема с треугольным крылом в плане.

Известные работы

• на airwar.ru
• на aviation.ru (недоступная ссылка с 30-11-2013 (1908 дней))
• Гай, Давыд . , 1984 г.

Гражданские Военные Специальные Ракеты Проекты

Отрывок, характеризующий Мясищев, Владимир Михайлович

– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.

Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.

1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d"Ideville. «Une ville occupee par l"ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu"on m"amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.

В. М. Мясищев приобщился к авиации еще будучи студентом Московского высшего технического училища, совмещая учебу с работой на научно-опытном заводе в качестве чертежника, а затем конструктора. В дипломном проекте он разрабатывал тему цельнометаллических истребителей, которыми, к слову сказать, в своей конструкторской деятельности практически не занимался. Придя после окончания МВТУ в ЦАГИ, а точнее, в АГОС (аэрогидроопытное строительство), Мясищев стал работать в отделе, который возглавлял А. Н. Туполев, на первых порах – в бригаде крыла под руководством В. М. Петлякова. Уже в самом начале молодой инженер проявил себя как талантливый конструктор, успешно сочетавший проектные и научно-исследовательские работы. В этот период проектировался самолет ТБ-1, затем ТБ-3, и В. М. Мясищев принимал участие в разработке крыльев для этих машин.

Впоследствии он перешел на более ответственную работу под руководством В. М. Петлякова. Мясищев занимался также конструированием фюзеляжа из тонкостенных хромоникелевых труб, что по тому времени было большой новинкой, причем задача состояла не только в освоении, но и в налаживании производства таких труб. Конструкция фюзеляжа себя полностью оправдала: самолет ТБ-3 имел два бомбоотсека размером 2х5 м и мог нести бомбовую нагрузку до 10 т. Проектирование ТБ-3 явилось преддверием постройки самолета «Максим Горький». Разработкой крыла для этой машины занимался Мясищев. Затем Владимир Михайлович перешел в специализированное КБ А. Н. Туполева, которое выделилось из ЦАГИ в самостоятельную организацию. В новом бюро В. М. Мясищеву было поручено заниматься экспериментальными самолетами.

Особенностью самолета-разведчика Р-6, в постройке которого активно участвовал В. М. Мясищев, были водяные и масляные радиаторы, убранные вместе с заборниками и выходными каналами в крыло для уменьшения сопротивления.

В этот период в группе Мясищева велись исследования устойчивости и управляемости на планерах бесхвостой схемы. Правда, в тридцатые годы эта схема представляла в основном теоретический интерес и нашла свое воплощение в конкретных конструкциях лишь в послевоенные годы. В настоящее время необходимость работ, направленных на совершенствование аэродинамических форм самолета (уборка в фюзеляж бомб, торпед и хвостового колеса в полете), очевидна, а в те годы требовались не только доказательства целесообразности того или иного новшества, но и, как говорят, «вживание» его в существующий привычный облик самолета, тем более что внедрение новшеств не всегда обходилось без происшествий. Так, например, случилось и с торпедоносцем АНТ-41 в 1936 г., когда опытный самолет попал в полете в элеронно-крыльевой флаттер. Машину посадить не удалось, а летчик и штурман спаслись на парашютах, после чего работы над самолетом были прекращены.

Несмотря на неудачу с самолетом АНТ-41, эта машина интересна по своей концепции и проектным данным. Самолет мог быть бомбардировщиком или торпедоносцем, хотя его внешние формы больше походили на истребитель с гладкой обшивкой фюзеляжа вместо применявшейся в то время гофрированной обшивки. Для уменьшения аэродинамического сопротивления применялось также убирающееся в мотогондолы шасси, а бомбы и торпеды располагались в отсеках фюзеляжа, кроме того, радиаторы охлаждения моторов размещались в крыльях. По схеме самолет АНТ-41 являлся двухмоторным среднепланом, на котором предполагалось достигнуть максимальных скоростей полета до 400 км/ч, высоты 9500 м и дальности 4200 км. В качестве бортового вооружения самолет имел носовую вращающуюся башню с пулеметом, верхнюю турельную пушечную установку и выпускаемую башню с пулеметом. На борту самолета размещались две бомбы или торпеды по 1000 кг каждая. Испытания самолета АНТ-41 в варианте торпедоносца начались еще в августе 1934 г.

Несколько позднее В. М. Мясищеву поручили налаживание на заводе серийного производства транспортного самолета, закупленного у американской фирмы «Дуглас». Творческая переработка конструкции применительно к отечественной технологии и установка отечественных двигателей позволили создать улучшенную модификацию самолете ДС-3 – Ли-2. В нашей стране было выпущено около 14000 машин (в различных вариантах), прослуживших в авиации почти 40 лет.

В. М. Мясищев разделил судьбу многих других авиационных специалистов и был арестован в 1937 г. Находясь в заключении, он работал в печально знаменитом «спецтехотделе» и проектировал, как и А. Н. Туполев, и В. М. Петляков, свой вариант «сотки».

Преемник Петлякова

Владимир Михайлович начал проектировать высотный бомбардировщик и быстро рассчитал и начертил эскизный проект самолета, что явилось основанием для «верхних инстанций» создать конструкторское бюро под руководством В. М. Мясищева. В нем и была продолжена работа над самолетом, и в 1938 г. Владимир Михайлович представил рабочий проект дальнего высотного бомбардировщика ДВБ-102 с двумя двигателями. Особенность самолета заключалась в герметических кабинах для экипажа и оборудования. В начале войны на эвакуированном заводе выпускаются два первых опытных самолета этого типа. На них были установлены двигатели АШ-71 воздушного охлаждения вместо предполагавшихся по проекту двигателей ВК-120ТК, с которыми дальность полета превышала бы 4000 км, а максимальная бомбовая нагрузка равнялась 4 т. ДВБ-102 представлял собой первый в мире высотный бомбардировщик с герметическими кабинами для экипажа и оборудования, трехколесным шасси и дистанционным управлением вооружением. Бомбы большого калибра располагались внутри фюзеляжа. Самолет имел двухкилевую схему хвостового оперения. По проекту машина должна была иметь хорошие летно-технические характеристики.

На государственных испытаниях самолет достиг скорости полета 565 км/ч и высоты 11 500 м, однако дальность полета оказалась равной 2230 км, что было значительно ниже запроектированной, и самолет в серию не пошел. При этом следует заметить, что высотная скоростная авиация в значительной мере в дальнейшем основывалась на идеях и принципах, заложенных в конструкции этого самолета.

В 1942 г. один из самолетов совершил перелет в Москву. За создание Д13Б-102 В. М Мясищев получил благодарность и был удостоен Государственной премии.

После трагической гибели в 1942 г. конструктора В. М. Петлякова возникла необходимость в продолжении работ по дальнейшему совершенствованию самолета Пе-2 – основного пикирующего бомбардировщика нашей авиации. В связи с этим часть сотрудников ОКБ и сам В. М. Мясищев были направлены на серийный завод, где выпускались самолеты Пе-2. За годы войны появилось не менее восьми модификаций этого бомбардировщика. На Пе-2 были выполнены следующие работы: усовершенствована турельная пулеметная установка и усилено бронирование кабин летчика и стрелка-радиста; установлены более мощные двигатели и улучшена аэродинамика самолета (главным образом за счет улучшения отделки наружных поверхностей и капотирования моторов); снижена пожароопасность посредством заполнения баковых отсеков нейтральным газом, который подавался в пространство над горючим. Результатом этой работы явилось увеличение скорости самолета на 40 км/ч. С начала 1943 г. после модификации самолет имел высокую живучесть и большую скорость и не уступал появившемуся на фронте немецкому модифицированному истребителю.

Хотя эти работы производились в годы войны, когда основной задачей промышленности было обеспечение фронта техникой, В. М. Мясищев смог усовершенствовать опытную базу завода Это помогало не только совершенствовать серийную продукцию, но создавать новые модификации. Одной из таких серийных модификаций являлся самолет Пе-2Б, дальность полета которого достигала 1400 км при максимальной скорости 540 км/ч Самолет Пе-2Р имел комплекс фоторазведывательной аппаратуры, его дальность полета составляла 1700 км при максимальной скорости 580 км/ч.

Существовали также модификации скоростного бомбардировщика Пе-2М, двухместного истребителя Пе-3М и, наконец, самолета Пе-2 «Параван» для преодоления аэростатов заграждения. Не следует забывать, что эта работа производилась в военное время.

Наиболее совершенной была модификация Пе-2И. На этот самолет устанавливались два мотора ВК-107А мощностью по 1675 л. с. каждый. Некоторые конструктивные решения на этом самолете сходны с самолетом АНТ-41, например схема среднеплана с модифицированным крылом, разработанным в ЦАГИ, «утопленные» в крылья радиаторы охлаждения моторов и др. Особенностью самолета являлось также дистанционное управление огнем пушечной установки, что впоследствии стало широко применяться на других боевых самолетах.

На государственных испытаниях в 1944–1945 гг. он развил максимальную скорость 656 км/ч (на 65 км/ч выше самого скоростного по тому времени английского бомбардировщика «Москито», не имевшего, кстати сказать, оборонительного вооружения). К этому можно добавить, что максимальная скорость истребителей того времени ненамного превышала скорость бомбардировщика Пе-2И.

Необходимость в истребителе, обладавшем большой дальностью полета, привела к созданию самолета ДИС – дальнего истребителя сопровождения. Машина прошла заводские испытания. Дальность полета без подвесных баков составляла 1700 км, а с подвесными баками – почти 4000 км. Это была, по существу, летающая крепость, так как самолет имел две пушки калибра 20 мм в носовой части фюзеляжа, две пушки 37 мм (или 45 мм) снизу и одну пушку сверху. Скорость полета ДИС на 50 км/ч превышала скорость немецкого истребителя Me-109.

В ОКБ В. М. Мясищева во время войны продолжались работы и по созданию бомбардировщиков. В частности, летом 1944 г. был построен дальний высотный бомбардировщик ДВБ-108, внешне похожий на Пе-2И, но обладавший более мощными моторами. Этот самолет развивал скорость полета до 700 км/ч и достигал высоты 12000 м. Затем ОКБ спроектировало самолет ДВБ-109 с мощными моторами ВК-109. Бомбардировщик должен был достигать скорости полета 720 км/ч и высоты 12500 м. Ведущим конструктором самолета был Михаил Кузьмин Янгель, будущий создатель советской ракетно-космической техники,

Позже были разработаны проекты четырехмоторных бомбардировщиков ДВБ-202 и ДВБ-203 с максимальной взлетной массой 45 т и бомбовой нагрузкой 16 т. На самолетах имелись три герметических кабины, трехколесное шасси и дистанционно управляемое вооружение. Однако война близилась к концу и потребность в этих самолетах отпала. Приближалась к концу и эра монопольного использования в авиации поршневых двигателей.

В конце 1945 г. руководимый В. М. Мясищевым коллектив ОКБ разработал проект реактивного бомбардировщика РБ-17 с четырьмя турбореактивными двигателями РД-10. Самолет имел две герметические кабины и трехколесное шасси, убирающееся в фюзеляж. Проектируемая скорость составляла 800 км/ч.

В октябре 1945 г. большая группа работников ОКБ и серийного завода во главе с В. М. Мясищевым была награждена высокими правительственными наградами, однако через некоторое время конструкторское бюро было расформировано, что мотивировалось его малой отдачей, а сам Владимир Михайлович был назначен деканом самолетного факультета Московского авиационного института им. С. Орджоникидзе; затем профессор В. М. Мясищев стал заведовать кафедрой на этом факультете.

С Владимиром Михайловичем Мясищевым мы встретились уже после войны, когда решались вопросы, связанные со строительством герметических кабин для самолетов-бомбардировщиков. Без герметизации, как известно, невозможны полеты на больших высотах и скоростях. Изучая последние достижения в авиации, мы обратили внимание на самолет ДВБ-102, построенный, как уже говорилось, в начале войны. Он одиноко стоял в отдаленном конце тогда еще действовавшего Центрального аэродрома в Москве. Самолетом заинтересовалось командование ВВС, и в частности К. А. Вершинин, впоследствии главный маршал авиации. В результате профессору МАИ В. М. Мясищеву было предложено начать работу над принципиально новой проблемой послевоенной авиации – созданием реактивных самолетов-гигантов взлетной массой более 200 т.

ОКБ Мясищева

24 марта 1951 г. решением правительства было воссоздано ОКБ главного конструктора В. М. Мясищева, перед которым ставится задача – создать стратегический реактивный самолет, высота и дальность полета которого в 1,5 – 2 раза, а взлетная масса в 3–4 раза превышали бы данные самолетов, имевшихся на вооружении. Большая поддержка новому ОКБ была оказана заместителем Председателя Совета Министров СССР В. М. Малышевым.

Несмотря на некоторый скептицизм, высказывавшийся по поводу возможности создания подобного самолета, конструктор незамедлительно приступил к выполнению поставленной задачи, начав с организации сплоченного творческого коллектива энтузиастов. Владимир Михайлович смело привлекал к разработкам студенческую молодежь, охотно помогавшую в проведении расчетов с целью обосновать возможности постройки самолета. В работу по обеспечению создания самолета было вовлечено большое число заводов-смежников.

Компоновка самолета (устремленный вперед фюзеляж» скошенные назад и слегка опущенные крылья) поражала своей новизной. Размещение турбореактивных двигателей на стыке крыла с фюзеляжем, непривычно большие размеры грузового отсека, шасси необычного (велосипедного) типа, большие герметические кабины о многое другое являлись новинкой в практике самолетостроения. В целях обеспечения заданных летных данных, надежности и боеспособности создаваемого комплекса проводилась огромная, расписанная буквально по часам работа не только в конструкторском бюро, но и в научных институтах, на серийных заводах. 1 мая 1952 г. последний чертеж был сдан в производство, а в начале 1953 г. самолет совершил свой первый полет. Без преувеличения можно сказать, что работа КБ над созданием этого самолета в содружестве с крупнейшим авиационным заводом, а также научными институтами была выполнена в рекордно короткий срок, а первый испытательный полет рассеял все сомнения относительно реальности существования современного боевого тяжелого реактивного самолета.

Самолет был запущен в серийное производство, одновременно в КБ проводились крайне необходимые работы, направленные на увеличение дальности полета этого самолета, для чего отрабатывалась дозаправка топливом в полете, а также возможность использования его в транспортном и пассажирском вариантах. Приятное впечатление оставляли встречи и беседы с Владимиром Михайловичем, который был настроен оптимистично и стремился как можно полнев удовлетворить требования представителей ВВС, предлагая новые перспективные работы по созданию сверхзвукового тяжелого бомбардировщика.

В начале 1955 г. совершил первый полет и вскоре был запущен в серийное производство новый самолет конструкторского бюро – «201». На авиационном параде в Тушино на нем впервые была продемонстрирована дозаправка топливом в полете. Присутствовавшие на параде главнокомандующие военно-воздушными силами США, Великобритания и Франции выразили удивление в связи с появлением воздушных гигантов В. М. Мясищева В первомайском параде 1956 г. также принимал участие этот огромный флагман, возглавлявший группу грозных: воздушных кораблей. Печать всего мира опубликовала снимки этих самолетов и их предполагаемые летные данные. Не меньшую сенсацию вызывали сообщения о рекордах, а их было 19, установленных на самолетах этого типа. Такому количеству мировых рекордов мог бы позавидовать каждый конструктор. В одном из полетов самолет с грузом 10 т поднялся на высоту 15600 м, а с грузом 55 т – на высоту 13000 м.

Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что Владимир Михайлович очень ответственно подходил к требованиям военных специалистов. Так, в декабре 1952 г. при рассмотрении макета одного из самолетов проектировщикам были предъявлены дополнительные требования, продиктованные стремлением добиться лучшего вооружения самолета. В частности, необходимо было увеличить количество и номенклатуру бомб, загружаемых в самолет, что приводило к изменению конструкции и массы самолета. Помимо этого, предлагалось установить радиолокационный прицел (первая попытка применения данной аппаратуры на скоростном реактивном бомбардировщике), что вызывало увеличение лобового сопротивления из-за значительных габаритов антенны прицела. Высказывалось также мнение о возможности сократить численность экипажа. Все эти требования были приняты и реализованы. Такое же внимательное отношение со стороны сотрудников конструкторского бюро и его главного конструктора встретило предложение военных специалистов ускорить проведение совместных испытаний.

С появлением серийных истребителей со сверхзвуковой скоростью полета и усилением средств ПВО конструкторское бюро В. М. Мясищева проработало схемы новых тяжелых бомбардировщиков с турбореактивными двигателями, обеспечивающими сверхзвуковую и околозвуковую скорость полета. Анализ, проведенный в КБ, показал, что для таких самолетов оптимальной является схема с треугольным крылом в плане. В одном из проектов самолет с перспективными двигателями должен был иметь крейсерскую скорость до 1350 – 1450 км/ч и высоту полета над целью до 17000 м.

Постройка и проектирование сверхзвукового стратегического самолета потребовали проведения огромной научно-исследовательской и опытно-экспериментальной работы, включая создание лаборатории, оснащенной аэродинамическими трубами со скоростями потока, соответствующими числам М=0,95, М = 3, М = 6. В этой лаборатории были выполнены эксперименты по исследованию аэродинамики тяжелых сверхзвуковых самолетов, а также взлета и посадки.

Помимо работ над самолетами-бомбардировщиками в ОКБ Мясищева проводились работы по созданию экспериментального летательного аппарата с максимальной скоростью полета 3200 км/ч, в конструкции которого применялись новые материалы, и в частности нержавеющая сталь и титан.

Важный этап в деятельности Владимира Михайловича Мясищева представляет его работа в 1960 – 1967 гг. в качестве руководителя Центрального аэрогидродинамического института. Этот период характеризовался широкими исследованиями в области больших сверхзвуковых скоростей для летательных аппаратов как обычных, так и принципиально новых схем (самолеты с изменяемой стреловидностью крыла, вертикальных взлета и посадки и др.). В. М. Мясищев направлял усилия возглавляемой им организации на разработку перспективных видов авиационной техники, казавшихся иногда даже несколько фантастичными.

Оригинальным применением самолета В. М. Мясищева явилось использование его в качестве самолета-носителя советского корабля многоразового использования «Буран» для доставки его с аэродрома завода-изготовителя на космодром Байконур.

Справочники