Произведения и герои: Персонажи. Расин жан. Расин жан батист

Расин Жан

Ифигения

Жан Расин

Ифигения

Перевод И. Я. Шафаренко и В. Е. Шора

Предисловие

Едва ли есть сюжет, более любезный поэтам, чем принесение в жертву Ифигении. Но по поводу отдельных весьма существенных обстоятельств этого жертвоприношения поэты расходятся во взглядах. Одни, как например Эсхил в "Агамемноне", {1} Софокл в "Электре", {2} а вслед за ними Лукреций, {3} Гораций и многие другие, настаивают, {4} что кровь дочери Агамемнона Ифигении пролилась на самом деле и что она умерла в Авлиде. В этом легко убедиться - достаточно прочесть в начале первой книги Лукреция:

Aulide quo pacto Trivia! virginis arara

Ipliianassai turparunt sanguine foede

Duclores Danaura, etc. {*}

{* Было в Авлиде ведь так, что жертвенник Тривии девы

Ифианассниой {5} был осквернен неповинною кровью,

Пролитой греков вождями...

(Лат. Перевод Ф. Петровского)}

И у Эсхила Клитемнестра говорит, {6} что ее муж Агамемнон, недавно умерший, встретит в преисподней дочь свою Ифигению, которую некогда принес в жертву.

Другие поэты, напротив, уверяют, что Диана, пожалев юную царевну, похитила ее в ту самую минуту, когда жертвоприношение должно было совершиться, и перенесла в Тавриду, а на месте Ифигении оставила лань или какое-то другое животное. Такой версии придерживались и Еврипид, и Овидий, включивший этот сюжет в свои "Метаморфозы". {7}

Существует и третья версия предания об Ифигении, не менее древняя, чем обе предыдущие. Многие авторы и среди них Стесихор, {8} один из древнейших и наиболее известных лирических поэтов, вполне допускали, что некая царевна, носившая имя Ифигении, действительно была принесена в жертву, но считали, что это была другая Ифигения, дочь Елены и Тесея. Елена утверждают они - не осмеливалась признать ее своей дочерью, так как боялась сознаться Менелаю в том, что до него состояла в тайном браке с Тесеем. {9} Павсаний {"Коринф", с. 125.} {10} приводит слова поэтов, придерживавшихся такого мнения, и называет их имена, а сверх того добавляет, что в Аргосе так думали все.

И, наконец, отец поэтов Гомер был настолько далек от мысли, что Ифигения, дочь Агамемнона, была принесена в жертву в Авлиде или перенесена в Скифию, что в девятой книге "Илиады", {11} где описываются события, происходившие через десять лет после появления греков у стен Трои, повествует, как Агамемнон выражает Ахиллу желание выдать за него дочь свою Ифигению и сообщает ему, что она осталась дома, в Микенах.

Я привел здесь все эти столь разноречивые мнения и, в частности, эпизод, рассказанный Павсанием, потому, что именно ему я обязан удачной находкой - образом Эрифилы: {12} без него я никогда бы не взялся за мою трагедию. Можно ли даже помыслить, чтобы я осквернил сцену чудовищным убийством столь добродетельной и прелестной юной особы, какой следовало изобразить Ифигению. И можно ли предположить, чтобы я довел пиесу до развязки лишь с помощью "богини из машины", {13} посредством чудесного превращения, которому, пожалуй, поверили бы во времена Еврипида, но которое в наше время показалось бы совершенно бессмысленным и неправдоподобным. {14}

Во всяком случае, могу прямо сказать: я был очень доволен, когда нашел у древних авторов вторую Ифигению, которую я волен был изобразить такой, как мне хотелось: попав сама в беду, к коей она стремилась толкнуть соперницу, она безусловно заслуживает наказания, но при этом все же вызывает известное сочувствие. Таким образом, развитие действия пиесы заложено уже в самой ее завязке, и достаточно было первого представления, чтобы понять, какое удовольствие я доставил зрителям, спасая в конце пиесы добродетельную царевну, судьба которой волновала их на всем ее протяжении, - и спасая ее не с помощью чуда, в которое они никогда бы не поверили, а совсем иным путем.

Имеет свое основание и мотив похода Ахилла на остров Лесбос, который он завоевал и с которого привозит Эрифилу перед тем, как появиться в Авлиде. Эвфорион Халкидский, {15} поэт, хорошо известный древним и с почтением упоминаемый Вергилием {Эклога X.} и Квинтилианом, {"Об образовании оратора", кн. X.} рассказывает об этом походе Ахилла. В одной из своих поэм, как указывает Парфений, {16} он говорит, что Ахилл осуществил завоевание острова Лесбос {17} до того, как присоединился к греческому войску, и что там он даже встретил некую царевну, которая воспылала к нему любовью.

Вот те главные отклонения от скупого рассказа Еврипида, которые я себе позволил. Что же касается страстей, то здесь я старался следовать ему самым строгим образом. Я признаю, что обязан Еврипиду многими местами в моей трагедии, заслужившими одобрение публики, и признаю это тем охотнее, что ее похвалы лишь укрепили меня в почтительном восхищении древними авторами. По тому, какое впечатление производило на нашем театре все, что я позаимствовал у Гомера или у Еврипида, я с удовольствием убедился, что здравый смысл и разум одни и те же во все времена. Вкус Парижа оказался схож со вкусом Афин: моих зрителей волновало то же самое, что некогда вызывало слезы у самых ученых греков и заставляло их говорить, что среди всех поэтов Еврипид самый трагический, "tрayikwtatoc", то есть что он удивительно умеет вызывать страх и сострадание - главные эффекты, на которых зиждится трагедия.

После всего этого меня весьма удивляет, что с недавних пор мои современники выказывают такое отвращение к столь великому поэту по поводу его "Алкесты". {18} Здесь идет речь отнюдь не об "Алкесте", но я в самом деле слишком многим обязан Еврипиду, чтобы не проявить хоть некоторую заботу о его памяти и чтобы упустить случай примирить его с этими господами. {19} Я убежден, что поэт представляется им таким безнравственным лишь потому, что они плохо прочли произведение, за которое строго его осуждают. Чтобы доказать, что у меня есть основание так говорить, я выбрал самое важное из их возражений. Я говорю "самое важное", ибо они повторяют его на каждой странице, даже не подозревая, что и оно может быть оспорено в свою очередь.

В "Алкесте" Еврипида есть одна чудесная сцена, где умирающая Алкеста, чувствуя, что жизнь из нее уходит, обращает к мужу прощальные слова. Адмет, в слезах, умоляет ее собрать все силы и не сдаваться. Алкеста, перед глазами которой уже стоит смерть, говорит так:

Харонову ладью я вижу пред собою

И взмах его весла над черною рекою;

Я слышу кормчего. "Не медли! - он кричит.

Тебя здесь ждут. Иди! Спускайся к нам в Аид!"

Мне бы хотелось лучше выразить в этих стихах прелесть, которою они полны в оригинале, но смысл их все же передан точно. И вот как наши господа поняли это место. К несчастью, им в руки попало одно злополучное издание Еврипида, где издатель в латинском тексте забыл проставить сбоку "Al.", означающее, что здесь начинается речь Алкесты. Рядом со следующей строчкой стоит "Ad.", показывающее, что далее ей отвечает Адмет. Именно из-за этого недоразумения нашим критикам и пришла в голову более чем странная идея - они вложили в уста Адмета и те слова, которые Алкеста обращает к мужу, и те, которые она слышит из уст Харона, и на этом основании предположили, что Адмет, хотя он находится в полном здравии, "уже видит Харона, явившегося за ним"; таким образом, в то время, как на самом деле в этом пассаже Еврипида Харон нетерпеливо торопит Алкесту и требует, чтобы она не медлила и шла к нему, эти господа поняли текст так, будто там испуганный Адмет уговаривает Алкесту умереть поскорее, боясь, что в противном случае Харон вместо жены схватит его самого. По их словам, "... он увещевает ее быть мужественной, не проявлять трусости и умереть добровольно и прерывает прощальную речь жены, чтобы поторопить ее умереть". Их послушать, так Адмет недалек от того, чтобы самому ей в этом помочь! А такие чувства им кажутся чрезвычайно грубыми и низменными; это и естественно - нет человека, который в подобном случае не возмутился бы! Непонятно только, как они могли приписать такое Еврипиду! В действительности, даже если бы другие издания, где это злополучное "Al." стоит на своем месте, не обличали злосчастного издателя, введшего публику в заблуждение, уже следующих стихов и речей, которые произносит Адмет в этой сцене, более чем достаточно, чтобы не дать читателям впасть в столь нелепую ошибку, ибо там Адмет, и в мыслях не держа ускорить смерть Алкесты, восклицает, что "все смерти вместе были бы для него менее мучительны, чем видеть жену в таком состоянии". Он умоляет Алкесту взять его с собой, ибо не сможет жить, если она умрет: вся жизнь его в ней, и он существует лишь для нее.

Не более удачливы наши критики и в других своих возражениях. Так, например, они говорят, что Еврипид изобразил двух престарелых супругов, что Адмет - старый муж, а Алкеста - царица уже в возрасте. Но Еврипид позаботился о том, чтобы опровергнуть их предположения, - для этого довольно одного стиха, где хор говорит, что Алкеста совсем молодой, в расцвете сил, умирает за своего молодого супруга.

Действие происходит в Авлиде, в лагере Агамемнона Тоскующий царь будит верного слугу Аркаса. Тот чрезвычайно удивлён удручённым видом своего господина: потомку богов Агамемнону во всем благоволит удача - недаром на его дочери хочет жениться бестрепетный воитель Ахилл, главнейший из греческих героев. Ифигения скоро прибудет вместе с матерью в Авлиду, где должен совершиться брачный обряд. Царь плачет, и Аркас испуганно спрашивает, не случилось ли какого несчастья с его детьми или супругой. Агамемнон в ответ восклицает, что не допустит смерти дочери. увы, он совершил ужасную ошибку, но твёрдо намерен её исправить. Когда небывалый штиль сковал греческие корабли в гавани, братья Атриды обратились к жрецу Калхасу, и тот возгласил волю богов: греки должны принести в жертву юную деву, в чьих жилах течёт кровь Елены - путь на Трою будет закрыт, пока Ифигения не взойдёт на алтарь Дианы. Потрясённый Агамемнон готов был вступить в борьбу с коварной судьбой и отказаться от похода, но хитроумный улисс сумел переубедить его. Гордость и тщеславие пересилили родительскую жалость: царь дал согласие на страшную жертву и, чтобы заманить Ифигению с Клитемнестрой в Авлиду, прибегнул к обману - написал письмо от имени Ахилла, который в то время выступил в поход против врагов своего отца. Герой уже вернулся, однако пугает царя не гнев его, а то, что Ифигения в счастливом неведении летит навстречу своей любви - к своей гибели. Лишь преданный Аркас может предотвратить беду: нужно перехватить женщин в пути и сказать им, будто Ахилл желает отложить свадьбу и что виной тому Эрифила - пленница, вывезенная с Лесбоса. Истинную подоплёку никто не должен узнать, иначе ахейцы взбунтуются против малодушного царя, а Клитемнестра никогда не простит замысла отдать на заклание дочь.

В шатёр Агамемнона являются Ахилл и Улисс. Юный герой, не подозревая об уловке с письмом, жаждет пойти под венец с любимой - кроме того, ему не терпится покарать надменный Илион. Агамемнон напоминает ему о неизбежной гибели под стенами Трои, но Ахилл не желает ничего слушать: парки возвестили матери Фетиде, что её сына ждёт либо долгая жизнь в безвестности, либо ранняя гибель и вечная слава - он выбирает второй жребий. улисс с удовлетворением слушает эти пылкие речи: напрасно Агамемнон боялся, что Ахилл воспрепятствует жертвоприношению, без которого не состоится долгожданный поход. Угадывая смятение царя, Улисс укоряет его за отступничество: в своё время именно Агамемнон заставил женихов Елены поклясться в том, что они станут её верными защитниками - ахейцы оставили дома, любимых жён и детей только ради поруганной чести Менелая. Царь гневно отвечает, что о величии души легко рассуждать, когда льётся чужая кровь - вряд ли Улисс проявил бы подобную непоколебимость в отношении собственного сына Телемака. Тем не менее слово будет сдержано, если Ифигения прибудет в Авлиду. Быть может, боги не хотят её гибели: она могла задержаться в пути или же мать приказала ей остаться в Аргосе. Царь осекается на полуслове, увидев своего слугу Эврибата Тот сообщает, что царица прибыла, хотя свадебный поезд сбился с дороги и долго плутал в тёмном лесу. С Клитемнестрой и Ифигенией едет юная пленница Эрифила, которая желает вопросить жреца Калхаса о своей судьбе. Греческое войско ликует, приветствуя семью любимого царя. Агамемнон в ужасе - теперь дочь обречена. Улисс, догадавшись об уловке царя, пытается утешить его: такова воля богов, и смертным нельзя роптать на них. Зато впереди ждёт блистательная победа: Елена будет возвращена Менелаю, а Троя повержена во прах - и все это благодаря мужеству Агамемнона!

Пленница Эрифила раскрывает душу наперснице Дорине. Судьба преследует её с младенчества: она не знает своих родителей, и было предсказано, что тайна рождения откроется ей лишь в смертный час. Но самое тяжкое испытание ждёт её впереди - это свадьба Ифигении и Ахилла. Эрифила признается изумлённой Дорине, что влюбилась в героя, который отнял у неё свободу и девичью честь - этот кровавый злодей покорил её сердце, и только ради него она отправилась в Авлиду. Завидев Агамемнона с дочерью, Эрифила отходит в сторону. Ифигения ластится к отцу, пытаясь понять причину его явного смущения и холодности. Царь спешит уйти, и Ифигения делится своими тревогами с Эрифилой: отец печален, а жених не показывается на глаза - быть может, он теперь думает только о войне. Входит взбешённая Клитемнестра с письмом в руке. Намерения Ахилла изменились: он предлагает отсрочить свадьбу - такое поведение недостойно героя. Царской дочери не пристало ждать от него милости, поэтому обе они должны немедленно покинуть лагерь. Эрифила не может скрыть своей радости, и Ифигения внезапно догадывается, отчего пленница так стремилась в Авлиду - причиной тому вовсе не Калхас, а любовь к Ахиллу. Теперь все стало понятно - и удручённый вид отца, и отсутствие жениха. В этот момент появляется сам Ахилл, и Ифигения гордо объявляет ему о своём немедленном отъезде. Изумлённый Ахилл обращается за разъяснениями к Эрифиле: он тaк спешил увидеться с невестой, хотя Агамемнон и твердил, что дочь не приедет - отчего же Ифигения избегает его и что означают туманные речи Улисса? Если кто-то вздумал над ним подшутить, он воздаст обидчику сполна. Эрифила поражена в самое сердце: Ахилл любит Ифигению! Но ещё не все потеряно: царь явно боится за дочь, царевну в чем-то обманывают, от Ахилла что-то скрывают - возможно, ещё удастся насладиться мщением.

Клитемнестра изливает свои обиды Агамемнону: они с дочерью уже готовы были уехать, но тут явился встревоженный Ахилл и умолил их остаться - он поклялся отомстить презренным клеветникам, обвинившим его в измене Ифигении. Агамемнон с готовностью признает, что напрасно доверился ложному слуху. Он лично отведёт дочь к алтарю, но царице не следует показываться в лагере, где все дышит предчувствием кровопролития. Клитемнестра ошеломлена - лишь матери подобает передать дочь в руки жениха. Агамемнон непоколебим: если царица не хочет прислушаться к просьбе, пусть подчинится приказу. Как только царь уходит, появляются счастливые Ахилл и Ифигения. Царевна просит жениха даровать свободу Эрифиле в этот радостный для них обоих час, и Ахилл с готовностью обещает.

Верному Аркасу поручено отвести Ифигению к алтарю. Слуга дал зарок молчать, но не выдерживает и сообщает о том, какая судьба уготована царевне. Клитемнестра падает к ногам Ахилла, умоляя спасти дочь. Герой, потрясённый унижением царицы, клянётся поразить любого, кто посмеет поднять руку на Ифигению - царю же придётся ответить за свой обман. Ифигения умоляет жениха смирить свой гнев: никогда она не осудит горячо любимого отца и во всем покорится его воле - конечно, он спас бы её, если бы это было в его силах. Ахилл не может скрыть обиды: неужели отец, обрекающий её на смерть, ей дороже того, кто выступил на её защиту? Ифигения кротко возражает, что любимый ей дороже жизни: она бестрепетно встретила весть о скорой смерти, но едва не лишилась чувств, услышав ложный слух о его измене. Наверное, своей безмерной любовью к нему она и разгневала небеса. Эрифила, оставшись наедине с Дориной, клокочет от ярости. Как испугался за Ифигению бестрепетный Ахилл! Этого она сопернице никогда не простит, и тут все средства хороши: Агамемнон, судя по всему, не потерял надежды спасти дочь и хочет ослушаться богов - об этом кощунственном замысле нужно оповестить греков. Тем самым она не только отомстит за свою поруганную любовь, но и спасёт Трою - Ахилл никогда больше не встанет под знамёна царя. Клитемнестра язвительно приветствует мужа - теперь ей известно, какую судьбу он уготовил дочери. Агамемнон понимает, что Аркас не сдержал слова. Ифигения нежно утешает отца: она не посрамит своего рода и без страха подставит грудь под жертвенный клинок - ей страшно только за любимых, за мать и за жениха, которые не хотят смириться с подобной жертвой. Клитемнестра объявляет, что не отдаст дочь и будет сражаться за неё, как львица за своё дитя. Если Менелай жаждет обнять неверную жену, пусть платит собственной кровью: у него тоже есть дочь - Гермиона. Мать уводит Ифигению, а в царский шатёр врывается Ахилл. Он требует объяснений: до его ушей донёсся странный, позорный слух - будто бы Агамемнон решился умертвить собственную дочь. Царь надменно отвечает, что не обязан Ахиллу отчётом и волен распоряжаться судьбою дочери. За эту жертву Ахилл может винить и самого себя - разве не он больше всех рвался к стенам Трои? Юный герой в ярости восклицает, что не желает и слышать о Трое, которая не сделала ему никакого зла - он дал обет верности Ифигении, а вовсе не Менелаю! Раздражённый Агамемнон уже готов обречь дочь на заклание - иначе люди могут подумать, будто он испугался Ахилла. Однако жалость берет верх над тщеславием: царь велит жене и дочери в строжайшей тайне покинуть Авлиду. Эрифила на мгновение колеблется, но ревность оказывается сильнее, и пленница принимает решение все рассказать Калхасу.

Ифигения вновь в греческом лагере. Все пути для бегства закрыты. Отец запретил ей даже думать о женихе, но она мечтает увидеться с ним в последний раз. Является полный решимости Ахилл: он приказывает невесте следовать за ним - отныне она должна подчиняться мужу, а не отцу. Ифигения отказывается: гибель страшит её меньше, чем бесчестье. Она клянётся поразить себя собственной рукой - царская дочь не будет покорно ждать удара. Обезумевшая от горя Клитемнестра проклинает предавшую их Эрифилу - сама ночь не изрыгала более страшного чудовища! Ифигению уводят, и вскоре Клитемнестра слышит громовые раскаты - это Калхас проливает на алтаре кровь богов! Аркас прибегает с известием, что Ахилл прорвался к жертвеннику со своими людьми и выставил вокруг Ифигении охрану - теперь жрецу к ней не подступиться. Агамемнон, не в силах смотреть на гибель дочери, закрыл лицо плащом. В любую секунду может начаться братоубийственная резня.

Входит улисс, и Клитемнестра вскрикивает от ужаса - Ифигения мертва! улисс отвечает, что кровь на алтаре пролилась, но дочь её жива. Когда все греческое войско уже готово было броситься на Ахилла, жрец Калхас вдруг возгласил о новом знамении: на сей раз боги точно указали жертву - ту Ифигению, что была рождена Еленой от Тесея. Гонимая своей страшной судьбой, девушка прибыла в Авлиду под чужим именем - как рабыня и пленница Ахилла. Тогда воины опустили мечи: хоть многим было жаль царевну Эрифилу, все согласились с приговором. Но Калхас не сумел поразить дочь Елены: кинув на него презрительный взгляд, она сама пронзила свою грудь мечом. В тот же миг на алтаре показалась бессмертная Диана - явный знак того, что мольбы ахейцев достигли небес. Выслушав этот рассказ, Клитемнестра возносит горячую благодарность Ахиллу.

Основные персонажи

Ахилл , знаменитый герой
Улисс , друг Агамемнона
Клитемнестра , жена Агамемнона
Ифигения , дочь Агамемнона
Эрифила, дочь Елены и Тесея

Сюжет

Действие происходит в Авлиде перед Троянской войной . Агамемнон собрал флот и был готов выступить в Трою , но боги наслали на море штиль . Теперь греческие корабли не могут сдвинуться с места. Царь спросил совета у жреца , который велел принести в жертву дочь Ифигению:

Ужаснувшийся Агамемнон решил поначалу ослушаться богов, но мудрый Улисс напомнил ему о долге перед греками, избравшими Агамемнона своим царем. Тогда он написал письмо от лица Ахилла - Ахилл зовёт возлюбленную в Авлиду, чтобы вступить с ней в брак перед осадой Трои. Сам же Ахилл в это время отправился в поход на Лесбос и, как полагал Агамемнон, задержится там надолго, поэтому не сможет помешать жертвоприношению. Однако Ахилл моментально разобрался с врагами и уже вернулся. Агамемнон измучился и сам не рад собственному плану:

Агамемнон хочет каким-то образом заставить Клитемнестру с Ифигенией повернуть назад и посылает новое письмо о том, что Ахилл передумал жениться и решил отложить брак до тех пор, пока над Троей не будет одержана победа. К Агамемному приходит Ахилл, до которого дошли слухи о будущем браке. На самом деле, он счастлив наконец-то соединиться с возлюбленной. Внезапно прибывает царица-мать и Ифигения, не получившая второго письма. В это время Эрифила, пленница Ахилла с Лесбоса, сознаётся служанке в тайной к нему любви.

Ифигения счастлива встретиться с отцом, но Агамемнон ведет себя холодно и отстранённо. Ифигения с матерью не видят причины для такой холодности, но вдруг получают второе «письмо Ахилла», который якобы изменил планы насчет свадьбы. Царица винит Эрифилу и считает, что та соблазнила жениха. Ифигения убита горем, и ни о чем не подозревающий Ахилл поражен тем, как она его встречает. Все так стремятся отговорить героя от свадьбы, что он начинает что-то подозревать. Агамемнон меняет планы и соглашается на брак дочери с Ахиллом, решив убить Ифигению прямо у алтаря. Он старается отослать жену из лагеря, не вызывая подозрений, но слуга царя проговаривается Клитемнестре и Ахиллу. Ахилл клянется защищать Ифигению, но та вдруг просит его повременить и защищает Агамемнона:

Она приходит к отцу и говорит, что с радостью подчинится любому его приказу. Агамемнон же опять изменил решение, теперь отпускает дочь с Клитемнестрой из лагеря и велит торопиться, пока новость об их побеге не дошла до жреца Калхаса. Ифигения, напротив, готова защитить честь отца и лечь под жертвенный нож, как вдруг появляется Улисс и сообщает, что жертва уже принесена. Эрифила, не знавшая своих родителей, пошла к Калхасу. Выяснилось, что она и есть дочь Елены и Тесея, а её настоящее имя - Ифигения. Узнав об этом, гордая Эрифила не дала жрецу к себе прикоснуться и закололась кинжалом.

См. также

Примечания

Ссылки

Полный текст (рус.) в Библиотеке Максима Мошкова .
Оригинальный текст пьесы (фр.)

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Ифигения (Расин)" в других словарях:

Жан (Jean Racine, 1639 1699) знаменитый французский трагический поэт классик. Происходил из одворянившейся провинциальной буржуазно чиновничьей семьи. Р. в Ферте Милоне (Шампань). Получил превосходное образование в янсенистской школе Пор Рояля,… … Литературная энциклопедия

1. героиня трагедии Еврипида «Ифигения в Авлиде» (405 г. до н.э.). И. дочь Агамемнона и Клитемнестры. Когда ее отец возглавил войско греков, плывущее к стенам Трои, боги, разгневанные на вождя ахейцев, не послали им попутного ветра. Жрец Калхант… … Литературные герои

Расин, Жан У этого термина существуют и другие значения, см. Расин (значения). Жан Расин фр. Jean Baptiste Racine Имя при рождении: Жан Бати … Википедия

Расин (Racine) Жан (21.12.1639, Ферте Милон, графство Валуа, ныне департамент Эн, ≈ 21.4.1699, Париж), французский драматург, член Французской академии (1673). Сын чиновника. Отойдя от янсенистов (см. Янсенизм), в школах которых получил… … Большая советская энциклопедия

Ифигения (персонаж трагедии Ж. Расина «Ифигения»)

Ифигения (Iphigénie) — героиня трагедии Ж. Расина «Ифигения» («Iphigénie», пост. 1674, изд. 1675). Ифигения — дочь царя Микен Агамемнона и Клитемнестры. Впервые появляется во II действии. Но только в III действии (явл.5) узнает, что отец вызвал ее в Авлиду, потому что она должна быть принесена в жертву богам, чтобы они позволили грекам отправиться на Троянскую войну. До этого момента Ифигения думает, что ее в Авлиде ждет любимый ею Ахилл для того, чтобы заключить с ней брак. Тайна, которую она не знает и которую знает зритель с самого начала трагедии, создает двойное восприятие этого персонажа. Мучась беспочвенными страхами и напрасно ревнуя возлюбленного к Эрифиле, Ифигения выступает только как страдающая девушка, но не как трагическая героиня. Переход от первой ко второй не совершается мгновенно. Узнав страшную весть о своей судьбе, Ифигения защищает отца от гнева Ахилла, признается Ахиллу в любви, советуется с матерью, как недопустить его встречи с Агамемноном. Она говорит, что встретила «без дрожи о скорой смерти весть». Зато когда узнала о мнимом охлаждении Ахилла, «Мгновенно для меня затмился белый свет», — вспоминает Ифигения (Акт III, явл. 6; пер. И. Я. Шафаренко и В. Е. Шора). Ифигения живет только любовью, ее потерять страшнее, чем жизнь.

В IV действии Ифигения произносит монолог, в котором говорит Агамемнону: «Я вам принадлежу и вашему приказу — / Любому! — подчинюсь без колебаний, сразу...» (Акт IV, явл.4), но просит отца все же сохранить ей жизнь — не ради себя, а для того, чтобы уберечь от страданий возлюбленного и мать. Агамемнон хочет спасти Ифигению, по ее попытка к бегству пресекается Эрифилой.

Только в V действии у Ифигении окончательно созревает сознательное решение отдать свою жизнь во имя победы греков. И когда Ахилл предлагает ей уйти с ним, Ифигения гордо отказывается презреть дочерний долг: «Но отвратить меня от моего обета / Вам не удастся, нет! Я честь свою спасу, / Своей рукой себя я в жертву принесу» (Акт V, явл. 2). Последние слова, которые Ифигения произносит на сцене: «Готова к смерти я. Ну, Эврибат, — ведите!» (Акт V, явл. 3). Ифигения сама выбирает свою судьбу, что делает ее трагической героиней. При этом она разрешает спор между долгом и чувством в пользу долга. Вслед за Корнелем Расин спасает таких героев от грозящей им гибели: «Можно ли даже помыслить, чтобы я осквернил сцену чудовищным убийством столь добродетельной и прелестной юной особы, какой следовало изобразить Ифигению», — указывает он в предисловии к трагедии (1675). В одном из вариантов мифа спасение приходит от богини Артемиды, которая подменяет на алтаре Ифигению ланью и уносит ее в Тавриду, где делает своей жрицей. Но принцип правдоподобия, столь важный для эстетики классицизма, при этом нарушается, и Расин отвергает такой финал: «...Можно ли предположить, чтобы я довел пиесу до развязки лишь с помощью «богини из машины», посредством чудесного превращения, которому, пожалуй, поверили бы во времена Еврипида, но которое в наше время показалось бы совершенно бессмысленным и неправдоподобным». Драматург блестяще решает проблему, введя образ Эрифилы — второй Ифигении, дочери Елены, которую должны принести в жертву и которая, вредя Ифигении, сама готовит себе печальную участь. При таком построении сюжета снова оказывается, что Ифигения напрасно мучится, выбирая между жизнью и смертью, ведь смерть предназначена не ей. Однако зритель узнает об этом лишь из монолога Улисса (Акт V, явл.6), то есть после того, как Ифигения покинула сцену, после гибели Эрифилы, которую только Ифигения и оплакала. Образ Ифигении не успевает утратить черты трагического героизма. Возникает дополнительный мотив, сыгравший заметную роль в развитии психологизма: способность персонажа принять героическое решение важнее реальных поступков, событий и обстоятельств.

Основной источник образа Ифигении — трагедия Еврипида «Ифигения в Авлиде». В своем предисловии Расин отдает Еврипиду дань восхищения, но спорит с его изложением развязки. При этом называются «Агамемнон» Эсхила, «Электра» Софокла, произведения Лукреция, Горация, в которых говорится о действительном принесении Ифигении в жертву, «Илиада» Гомера, в которой Ифигения и через десять лет после начала Троянской войны живет в Микенах, а Агамемнон готов выдать ее замуж за Ахилла. Расин ссылается на Стесихора и Павсания, считавших, что в жертву была принесена другая Ифигения, называет ряд других источников, откуда им взяты некоторые детали.

Образ Ифигении популярен в искусстве. Наиболее известны трагедия Гёте «Ифигения в Тавриде», оперы «Ифигения в Авлиде», «Ифигения в Тавриде» Глюка, оперы Скарлатти. К образу Ифигении дважды обращался «отец балета» Ж. Ж. Новер, поставив в 1773 г. в Вене «Ифигению в Тавриде» на музыку Ф. Аспельмайера и в 1793 г. в Лондоне «Ифигению в Авлиде» на музыку Миллера. В живописи — картины Тьеполо, Бёклина. Выдающимся событием был балет «Ифигения в Авлиде», исполненный Айседорой Дункан (Нью-Йорк, 1908). Заметным явлением стал греческий фильм «Ифигения» (по Еврипиду, 1977, реж. М. Какоянис, оп. Г. Арванитис, музыка М. Теодоракиса).

Первая исполнительница роли Ифигении — М. Шанмеле (18.8.1674, Версаль, затем — Бургундский отель, Париж). По воспоминаниям Н. Буало и сына драматурга Л. Расина, она разучивала роли с голоса Расина, который был великим декламатором. «Шанмеле так хорошо справлялась, — отмечал современник, — что они (зрители) вынуждены были проливать слезы, какова бы ни была сила их ума и какое бы усилие они над собою ни делали». В роли Ифигении Сара Бернар дебютировала в Комеди Франсез (1862).

Текст: Расин Ж. Трагедии. Л., 1977. (Лит. памятники).

Вл. А. Луков

Произведения и герои: Персонажи.

Жан Расин

Ифигения

Перевод И. Я. Шафаренко и В. Е. Шора

Предисловие

Aulide quo pacto Trivia! virginis arara

Ipliianassai turparunt sanguine foede

Duclores Danaura, etc. {*}

{* Было в Авлиде ведь так, что жертвенник Тривии девы

Ифианассниой {5} был осквернен неповинною кровью,

Пролитой греков вождями...

(Лат. Перевод Ф. Петровского)}

Открытие бизнеса

Основные персонажи

Сюжет

См. также

Примечания

Ссылки

Смотреть что такое "Ифигения (Расин)" в других словарях:

Ифигения (персонаж трагедии Ж. Расина «Ифигения»)

Вам также может понравиться