Вопрос 9 Понятие категорического императива и проблема свободы воли у Канта

Две вещи поражают человека-это звездное небо над ним и моральный закон в нем.

И. Кант

Иммануил Кант (1724-1804)-немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии. Всю жизнь прожил в Кенигсберге (восточная Пруссия, ныне Калининград 1). Различают два периода его творчества:«докритический» и «критический» . Самое значительное достижение первого периода-космогоническая гипотеза образования солнечной системы (гипотеза Канта-Лапласа), а также модель Галактики, в виде звездного диска с экватором, в плоскости млечного пути. Второй период 2 (после 1770) назван критическим по названию основных сочинений зрелого философа«Критика чистого 3 разума», «Критика практического разума», «Критика способности рассуждения». В первой разбирается вопрос о возможности познания, во второй изложено этическое учение Канта, в третей-эстетика.

Свою философию Кант видел как средний путь между сенсуализмом и рационализмом, материализмом и идеализмом, он назвал ее критическим идеализмом или идеализмом трансцендентальным.

Учение о суждениях (гносеологическая классификация суждений)

Кант выделяет знание эмпирическое (апостериорное) и чистое (априорное). На это деление перекрестным образом накладывается другое деление-на аналитическое (объясняющее) знание и синтетическое (расширяющее).

Термины логики

Субъект суждения – логическое подлежащее, предмет суждения (в предложении «атом делим» , атом – субъект суждения).

Предикат -логическое сказуемое, то что в суждении высказывается о предмете суждения (в предложении «атом делим» , «делим» – предикат).

Аналитическое суждение не прибавляет знания об предмете суждения. Например «квадрат имеет четыре угла»-- аналитическое суждение, так как в понятии квадрата уже содержится информация о том, что он четырехугольник (на языке логики: в аналитическом суждении содержание предиката вытекает из содержания субъекта.).

В синтетическом суждении сообщается дополнительная информация о предмете суждения (содержание предиката не вытекает из содержания субъекта, а добавляется к нему «извне»).

Четкое деление не всегда возможно. Суждение «атом делим» в начале века было синтетическим, так как содержало новое знание. Сейчас оно аналитическое, так как со школьной скамьи учат, что атом состоит из ядра и электронов и его сложный состав подразумевается уже в самом определении.

Все аналитические суждения априорны (аналитических апостериорных не бывает-см. таблицу). Опытные суждения всегда синтетичны (их предикаты черпают знание из внешнего опыта).

Вопрос о существовании синтетических априорных суждений (правый нижний угол таблицы) очень важен, так как наука нуждается в суждениях, расширяющих наше знание, и при этом достоверных, каковыми они в случае их опытного происхождения (как считает Кант) быть не могут.

Кант замечает, что в математике, хотя и существуют аналитические суждения, присутствуют также и синтетические (в утверждении 5+7=12 предикат (12) обладает содержанием не вытекающим из понятий 5 и 7. Другой пример: суждение «прямая-есть кратчайшая линия между точками» -- предикат «кратчайшее расстояние» не следует из понятия прямой (ну это тоже еще можно поспорить…)). Математические знания также внеопытны, и потому они априорны. Итак, в математике, с точки зрения Канта мы видим образец науки, где соединяется достоверность (от априорности) и синтетичность, увеличивающая знание. (Кант также очень уважал механику Ньютона, и также считал ее образцом научного знания. Но можно ли ее отнести в правый нижний угол таблицы я не уверен, потому лучше не говорить, пока прямо не спросит).

Этика Канта (изложена в «Критике практического разума»)

Кант-противник теории этики Гольбаха и Гельвеция (фр. Просветители), о том, что мораль образуется в ходе опыта человеческого общежития (т.е. нельзя всем бить в морду и при этом не получить сдачи). В своем философии Кант, отвергает эмпирический характер этики, и в то же время пытается сделать этику автономной по отношению к религии.

Моральные и легальные поступки. Категорический императив

Императив -правило, принуждающее нас поступать определенным образом.

Кант выделяет условные (гипотетические) императивы и категорический императив.

Условные императивы, зависят от внешних условий, они эмпиричны. Например: лавочник знает, что он должен торговать честно, иначе он растеряет свою клиентуру. Этот поступок легален, его нельзя осуждать, но он не морален в высшем смысле, так как сопряжен с выгодой, совершен под действием условного императива.

Моральные поступки – моральные в высшем смысле, восходят к высшему принципу-категорическому императиву, имеющему неопытное, априорное происхождение. Он требует поступать нравственно ради самой нравственности.

Различие между моральными и легальными поступками не в самих поступках, а в мотивах.

Самым нравственным поступком будет спасение врага. Дружба, любовь не имеют моральной ценности, так как руководствуются условным императивом. Получается парадоксальная ситуация: наиболее моральны те поступки, которые совершаются с наибольшим отвращением. Это послужило поводом для многочисленных насмешек над этикой Канта (стихотворения Шиллера).

Первая: «Поступай так, чтобы максима (субъективный принцип) твоего поведения на основе твоей воли могла стать всеобщим законом». (переводя на человеческий: Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой).

Но в такой формулировке Канту трудно избежать эмпирической природы категорического императива. По сути он мало отличается от императива «честного лавочника».

Кант предлагает альтернативную формулировку:

«Поступай так, чтобы всегда относится к человечеству и в своем лице, и в лице другого как к цели, но никогда-лишь как к средству». (Лавочник должен быть честным с покупателями ради их самих , а не только как с средством обогащения).

Три постулата этики Канта

Постулат свободы : Свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам,-это одно и то же. (т.е. именно благодаря свободной воле мы можем действовать согласно категорическому императиву, и не подчинятся условным, связанным с личной выгодой и борьбой за существование)

Бессмертие души. Этим Кант фактически признает, что невозможно жить одной идеей долга, отказавшись от всякой надежды на счастье. Впрочем, Кант пытается уйти от христианского понимания посмертного воздаяния. Только в перспективе бесконечности душа может рассчитывать на полное выполнение категорического императива.

Существование Бога. Для первого и второго постулата необходим гарант-Бог, следовательно он должен существовать. (Так бесславно заканчивается попытка Канта создать независимую от религии нравственность). Новшество Канта в том, что он выводит Бога из морали, а не мораль из Бога.

Дополнения

Трансцендентный -недоступный познанию, находящийся за пределами опыта (см. вещь в себе )

Трансцендентальный -изначально присущий рассудку, предшествующий опыту, но предназначенный лишь для того, чтобы сделать возможным опытное познание (см. априорные формы чувственности и категории).

Вещь в себе

Кант различал вещи, такие, какими они нам кажутся («вещи для нас» ) и такие, какие они есть сами для себя («вещи в себе» ). Если о «вещах для нас» (феноменах ) мы судим по информации, даваемой нашими органами чувств, то о вещах в себе мы ничего знать не можем, и имеем о них предельно абстрактные, «чистые» понятия (ноумены ). Ноумены не дают ничего для познания вещей в себе, но позволяют нам о них мыслить. Вещи в себе трансцендентны, т. е. непознаваемы.

Как писал Ленин, в вещах себе одновременно проявляются и материалистические и идеалистические тенденции в философии Канта. «Когда Кант допускает, что нашим представлениям соответствует нечто вне нас, какая-то вещь в себе-то тут Кант материалист». (Здесь он противостоит Юму, который вообще сомневается в существовании внешней реальности). «Когда он объявляет эту вещь в себе непознаваемой, трансцендентной, потусторонней,-- Кант идеалист» (и здесь он приближается к Юму).

Вещь в себе и свобода человека

Человек также двойственен, он и вещь в себе (и здесь он свободен), но он и вещь (объект изучения) для себя (чувственная информация о собственном теле) и для других. Человек, как явление для себя и для других не свободен (есть детерминизм).

Этику Кант также выводит из двойственной природы человека. Человек как вещь в себе-добр и нравственен. Человек как явление (вещь для других), более зол, чем добр.

Априорные формы чувственности. Категории

Внешние вещи вызывают в человеке чувственные восприятия, но сами по себе они неупорядочены, хаотичны. Чувственный опыт возникает только тогда, когда к ним примешиваются априорные, трансцендентальные формы. Это 1) априорные формы чувственности и 2) категории.

Априорные формы чувственности -пространство и время. По Канту время и пространство не существуют реально. Они лишь способ, с помощью которого упорядочиваются наши восприятия.

После того, как восприятия упорядочены с помощью априорных форм чувственности, вступает в работу рассудок. При помощи категорий, которые также априорны, рассудок превращает совокупность наших ощущений в понятия (можно смотреть на стол, но не видеть его, а воспринимать лишь набор точек разной интенсивности и цвета). Всего категорий 12. Они разбиваются на 4 группы: 1. категории количества 2. категории качества 3. категории отношения (с помощью них одно явление признается причиной второго) 4. категории модальности (благодаря им у нас появляется представление о существовании внешних предметов).

Итак, наш опыт делится на две части априорную (трансцендентальную) и эмпирическую. Первая (априорные формы чувственности и категории) отвечает за формы в которых мы воспринимаем опыт, вторая наполняет эти формы конкретным содержанием.

Априорная часть опыта не имеет смысла без эмпирического наполнения (и этим пространство, время и категории Канта отличаются от врожденных идей Декарта). И наоборот – чистые эмпирические восприятия без априорных форм хаотичны и бессмысленны. «Мысли без созерцания пусты, созерцание без понятий слепы».

Трансцендентальная апперцепция (повторять три раза по утрам, натощак)

Апперцепция (перцепция (восприятие) + приставка ап- внутрь себя)-самосознание, самонаблюдение. Как уже говорилось, наше сознание конструирует внешнюю реальность, наполняя конкретным чувственным содержанием трансцендентальные формы. Осознание своей роли в этом конструировании, осознание своего «я» -- Кант называет трансцендентальной апперцепцией. В словаре иностранных слов еще написано, что трансцендентальная апперцепция-это изначальное единство сознания познающего субъекта, обусловливающего единство опыта (этого я уже совсем не понимаю, придется запомнить).

Как возможны математика, естествознание, метафизика?-три вопроса Канта, решаемые в «Критике чистого разума»

Достоверность математики обеспечивается по Канту существованием априорных форм чувственности (пространство, время) . Их достоверность именно в априорности (см. Учение о суждениях).

Естествознание возможно благодаря тем же априорным формам чувственности и еще категориям.

Метафизика возможна только как критика чистого разума. Как наука метафизика невозможна.

1 Так что Кант в некотором смысле не только прусский, но и «русский» философ. В 1974 году жители Калининграда торжественно отпраздновали 250-летие своего «соотечественника» и земляка.

2 Переворот в сознании Канта, произошел под действием философии Юма. «Он разбудил меня от догматической спячки», -- говорил сам Кант (зря, спал бы себе спокойно...)

3 «Чистого»-- означает свободного от эмпирии. Критика чистого разума-критика познания, к которому можно придти априори, способом доказательств.

Нравственный закон - объективный принцип воли. Поскольку он дается разумом, является законом разумных существ, то объективно необходимое оказывается также и субъективно необходимым. Разумность воли, собственно, и означает, что воля способна руководствоваться принципами, которые задает разум в качестве практически необходимых.

Однако одно дело - воля и разум сами по себе и другое дело - человеческие воля и разум. Человеческая воля руководствуется не только представлениями о законах, но на нее действуют и сами законы, она способна действовать по долгу и ей же свойственны побуждения, ее субъективные принципы могут быть необходимыми, и могут быть, а чаще всего и бывают, случайными. Короче говоря, она сообразуется не только с разумом.

Поэтому нравственный закон в случае человеческой воли выступает как принуждение, как необходимость действовать вопреки тем многообразным субъективным эмпирическим воздействиям, которые эта воля испытывает. Он приобретает форму принудительного веления - императива. И не просто императива, а специального императива предназначенного именно для нравственного закона.

Если представить себе совершенно добрую волю или святую волю, то она также руководствовалась бы нравственным законом, но для нее этот закон был бы единственным субъективным принципом действования и потому не выступал бы как императив. Императивы - это формулы отношения объективного (нравственного) закона к несовершенной воле человека.

Для того, чтобы описать специфическую императивность нравственности, все императивы человеческого поведения подразделяются Кантом на два больших класса: одни из них повелевают гипотетически, другие категорически. Гипотетические императивы можно назвать относительными, условными. Они говорят о том, что поступок хорош в каком-то отношении, для какой-то цели. Поступок оценивается с точки зрения его возможных последствий. Таковы, например, советы врача, которые хороши для человека, который хочет заботиться о своем здоровье.

Категорический императив предписывает поступки, которые хороши сами по себе, объективно, без учета последствий, безотносительно к какой-либо иной цели. В качестве примера можно сослаться на требование честности. Только категорический императив можно назвать императивом нравственности. И наоборот: только императив нравственности может быть категорическим.

Так как нравственный закон и не содержит в себе ничего, кроме всеобщей законосообразности поступков, то и категорический императив не может быть ничем иным как требованием к человеческой воле руководствоваться данным законом, привести свои максимы в соответствие с ним, о чем и говорит ставшая знаменитой нравственная формула Канта: «Таким образом, существует только один категорический императив, а именно: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Вся человеческая нравственность выводится из этого одного единственного принципа.

Закон ограничения максим условием их общезначимости для всех разумных существ означает, что каждое разумное существо необходимо рассматривать в качестве ограничивающего условия максим - того абсолютного предела, который категорически запрещено переступать. Разумное существо полагает себя в воле как цель.

Поскольку это делает каждое из них, то речь идет о принципе, который является субъективным и объективным (общезначимым) одновременно. Практический императив поэтому должен включать в себя идею самоцельности человека как разумного существа, субъекта возможной доброй воли и может быть переформулирован следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству».

Человечество (человечность, внутреннее достоинство, способность быть субъектом доброй воли) в лице каждого человека - не просто цель, а самостоятельная цель, самоцель. Эта цель является последней в том смысле, что она никогда не может быть полностью утилизована, превращена в средство. Она абсолютна в отличие от всех других целей человека, имеющих относительный характер. В этом смысле она негативна, участвует в поведении как ограничивающее условие - «как цель, вопреки которой никогда не следует поступать».

Основание нравственности (практического законодательства) объективно заключено в правиле (форме всеобщности), субъективно - в цели (каждое разумное существо как цель сама по себе). Категоричность, безусловность императива требует также третьего уточнения, а именно, предположения, что воля каждого разумного существа может быть нравственно законодательствующей. Только при таком допущении воление из чувства долга оказывается чистым, свободным от привходящего интереса. Отсюда - третья формула категорического императива, включающая «принцип воли каждого человека как воли, всеми своими максимами устанавливающей всеобщие законы». Это основоположение Кант называет принципом автономии воли.

Таковы три основные формулы (именно, основные формулы, потому что на самом деле, если принимать во внимание все оттенки, их больше, по подсчетам некоторых дотошных исследователей более десятка), три разных способа представлять один и тот же закон. Они взаимосвязаны между собой таким образом, что «одна сама собой объединяет в себе две других».

Как объяснить существование разных формул (редакций) категорического императива? Вопрос тем более законный, что в данном случае речь идет об одном единственном законе. Более того: не может существовать ни множественного числа, ни множества вариантов категорического императива, так как он безусловен, обладает абсолютной необходимостью. Сам Кант разные способы представлять принцип нравственности объясняет потребностями его практического применения: «Очень полезно один и тот же поступок провести через все три названных понятия и этим трем, насколько возможно, приблизить его к созерцанию». Это объяснение значительно более продумано и основательно, чем может показаться на первый взгляд.

Основным признаком, на который ориентируется Кант в поисках формулы нравственного закона, является его абсолютная необходимость. И он совершенно естественным образом задается методическим вопросом, как возможен абсолютно необходимый (безусловный) закон или категорический императив, который есть тот же самый закон, но только применительно к несовершенной человеческой воле. Вопрос этот можно сформулировать по-другому: какими свойствами должен обладать императив воли, чтобы он мог считаться категорическим, т.е. безусловным, абсолютным?

Он должен удовлетворять, как минимум, трем требованиям:

а) касаться формы поступков, а не их предметного содержания;

б) быть целью самой по себе;

в) уходить своими истоками в волю самого действующего субъекта.

Своими различными формулировками Кант показывает, что категорический императив удовлетворяет этим требованиям. Подобно тому как несущие строительные конструкции с особой тщательностью проверяются на мороз, жару и другие природные нагрузки, так и категорический императив испытывается Кантом на прочность с точки зрения основных параметров человеческих поступков - их содержания, цели и причины.

Он показывает, что по всем этим важнейшим критериям категорический императив доказывает свою безусловность. Он общезначим с точки зрения содержания ибо не предписывает никаких поступков, а касается только максим воли. Он абсолютен с точки зрения целей, ибо ориентирован на абсолютную цель, цель саму по себе. Он безусловен с точки зрения причины, ибо его причиной является сама воля разумного существа.

Категорический императив, таким образом, действительно един. И он - один. Различные его формулы представляют собой различные способы демонстрации этого единства и единственности категорического императива.

Поскольку только абсолютный закон является нравственным законом, то только безусловная воля является доброй волей. Эта мысль с педантичной основательностью разрабатывается Кантом в исследовании категорического императива, о чем он сам говорит без какой-либо двусмысленности: «Та воля безусловна добра, которая не может быть злой, стало быть, та максима которой, если ее делают всеобщим законом, никогда не может противоречить себе. Следовательно, принцип: поступай всегда согласно такой максиме, всеобщности которой в качестве закона ты в то же время можешь желать - также есть высший закон безусловно доброй воли; это единственное условие, при котором воля никогда не может сама по себе противоречить, и такой императив есть категорический императив».

КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ –в этике Канта синоним морального императива, обозначение нравственной нормы как формально независимой в своих основаниях от каких бы то ни было фактических условий человеческого воления и потому безусловно обязательной к исполнению при любом составе наших фактических целей. Ему противоположен гипотетический императив как условная форма воления, при которой нравственная обязательность данного действия основана на предпосылке фактического или возможного желания субъекта. В отличие от гипотетического императива категорический императив выражает чистое нормотворчество морального разума. Критерий законности желания состоит поэтому в возможности для этого желания стать необходимым принципом воли вообще и ни в чем более: должно быть возможно желать субъективного принципа своей воли как закона всякой воли разумного существа. Этический формализм Канта состоит в акценте на форме воления; «формулой» же этой приемлемой формы воления является именно категорический императив, но не закон морали. Категорический императив запрещает ставить ценность воления в зависимость от его содержания, но тем самым отнюдь еще не ставит воления в зависимость от его же собственной формы: воля, подчиняющаяся категорическому императиву, подчиняется разуму, но не предмету; воля, форма ценностного определения которой описывается категорическим императивом, нравственна при любом конкретном содержании. Воля же, определение ценности которой обусловлено ее содержанием, при любом содержании своем во всяком случае внеморальна: ценность, движущая ею, не есть моральная ценность. Таков пафос кантианского формализма.

Т.о., место субъективной цели (при всей антропологической ее значимости) в этике заступает объективная цель, ценная не по личной прихоти полагающего ее, но совершенно независимо от содержания любого произвола – цель, метафизически самобытная и потому ценная сама по себе. Такова, по крайней мере, цель сохранения самого субъекта всех целей – человека в его всеобщем, или родовом бытии, как человечества в человеке. Эта разумная природа человечества и всякого вообще разумного живого есть цель сама по себе. Поэтому формальное качество всякой нравственной воли должно быть таково, чтобы в этой воле всегда и необходимо полагалась ценность разумной человечности как цель самой этой воли и условие принятия всех прочих целей, которые в отличие от этой цели приходится признать лишь субъективными. Итак, содержание или материя нравственного целеполагания определяется из соотнесения реального целеполагания с его модальной формой. Это подведение есть суждение, и потому нравственная действительность воли опосредуется моральной способностью суждения. Формальный принцип этой способности, определяющий отношение ее субъекта к нравственной форме воли (к категорическому императиву), дает завершающее определение нравственной воли, в котором признается компетенция субъекта повиноваться лишь тому, что он сам свободно признал за чистую ценность (не иметь иных законов личной воли, кроме удостоверяемых судом совести); этический закон с такой позиции предстает как категорический императив автономии (см. Автономия и гетерономия ) Формулировки категорического императива: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства» (Кант. Соч. в 6 т., т. 4, ч. 1. М., 1965, с. 347). «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» (там же, с. 270); каждый должен относиться к самому себе и к другому в соответствии с «идеей человечества как цели самой по себе» (там же). Для совершенной в добродетели воли категорический императив, по признанию самого Канта, силы не имеет: из нормы воли он превращается в описание естественной для нее формы воления. См. лит. к ст. «Критика практического разума» .

Но и личности следует быть такой, чтобы не поддаваться подавлению и тем более не соглашаться на него. Не позволять обращаться с собой, как с вещью, и не допускать в отношении себя какого бы то ни было произвола.

Такова одна из основных моральных обязанностей человека, сформулированных Иммануилом Кантом. Другой стороной этого требования является запрет на отношение к другим, как к вещи, т.е. использование их в качестве средства для достижения своих частных целей. «Безоговорочное отвержение рабства и беспощадное осуждение продажно-рабского образа мысли» утверждаются Кантом на основе учения о категорическом императиве - основополагающем принципе нравственности, нравственном законе.

Кант создал одно из наиболее проработанных деонтологических* учений о морали. В нем мораль предстает как опыт долженствования.

Человек по-разному побуждается к поступкам. Он может побуждаться в своей воле субъективно, т.е. произвольно выбирать правила совершения поступков, или объективно - с помощью разума. Субъективные правила воления Кант называет максимами, объективные - императивами.

Все императивы выражаются через долженствование. Однако характер их воления может быть разным. Совершение одних поступков необходимо ради достижения определенного практического результата; совершение других ценно и важно само по себе, безотносительно к какой- либо практической цели. Первый тип императивов Кант называет гипотетическими . Это императивы умения (указывающие, что надо сделать, чтобы достичь определенной цели) и благоразумия (указывающие, к каким целям надо стремиться, чтобы стать счастливым) . Императивы такого рода зависят от преходящих внешних или внутренних обстоятельств.

Второй тип представлен одним императивом - категорическим. Особенность категорического императива заключается в том, что он не ориентирует на какую-либо цель, но требует определенного рода поведения как ценного самого по себе. Категорический императив ничего не говорит о содержании поступка или его следствиях; он не говорит, к чему стремиться и что делать. Предмет категорического императива - принципы, обусловливающие поступок; он указывает, как надо делать и из чего при этом исходить. Это и есть моральный закон.

Первый практический принцип гласит: «Поступай только согласно такой максиме, относительно которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» . В этом принципе находит отражение надситуативный и надличностный характер нравственного воления, в чем заключается его универсальность, или всеобщность. Поступая определенным образом в отношении конкретного лица человек как бы предполагает, что он поступил бы таким же образом в отношении любого другого лица и в отношении него любому другому лицу следовало бы поступить так же.

Второй практический принцип гласит: «Поступай так, чтобы ты всегда использовал человечество и в своем лице, и в лице всякого другого человека также как цель, но никогда - только как средство» . Человек не может утверждать в качестве всеобщих какие угодно правила. По- лагание правила как всеобщего должно одновременно соотноситься с целью самой по себе. Такой целью является человек. Из этого принципа следует недопустимость утилизации кого-либо, точно так же, как недопустимость утилизации самого себя. Второй принцип категорического императива по-своему ограничивает первый принцип: всеобщность оказывается не единственным качеством моральности поступка. Моральный поступок еще и содержательно определен: он должен быть ориентирован на человека как такового безотносительно к каким-либо внешним обстоятельствам или характеристикам.

Третий практический принцип задает характер категорического веления. Утверждая некую максиму в качестве всеобщей, человек полагает ее как органичную часть «всеобщего законодательства» и тем самым выступает в качестве законодателя. Но, задавая закон, человек и подчиняется закону. Посредством третьего практического принципа Кант, не давая его строгой формулы, утверждает, что воля «должна быть не просто подчинена закону, а подчинена ему так, чтобы она рассматривалась также как самой себе законодательствующая и именно лишь поэтому как подчиненная закону (творцом которого она может считать самое себя)» .

Существенным моментом третьего практического принципа категорического императива является то, что он отражает автономию воли нравственного субъекта. Как и идея цели самой по себе, идея автономии воли содержится в представлении о безусловности долженствования. По замечанию Канта, многие мыслители связывали моральное долженствование с законом, но эта мысль не доводилась до положения, что это - закон, который человек устанавливает для себя сам, но устанавливает как всеобщий закон. Канту, можно сказать, принадлежит заслуга введения этого важного этического понятия - «принцип автономии воли», который он противопоставляет принципу гетерономии*. Принцип автономии доброй воли в наиболее абстрактной форме представляет традиционную для моральной философии идею незаинтересованности морального мотива, или бескорыстия.

Итак, долг, по Канту, это «практически безусловная необходимость поступка» . Поступок из долга безотносителен к конкретным обстоятельствам его совершения - он не выводится из опыта и не оправдывается опытом. Это действие не ради пользы и не из симпатии. Поступок из долга совершается не ради некой цели, которая посредством него достигается, а ради самого долга. Лишь совершение поступка из долга придает поступку нравственное достоинство.

Различные действия людей по-разному относятся к долгу. Некоторые действия могут быть хорошими, т.е. быть положительно значимыми для человека, полезными, но при этом не соответствовать долгу. Например, для действующего лица полезны, но противоречат долгу эгоистические действия, в которых интересы лица ставятся безусловно выше интересов других лиц. Есть действия, которые внешне соответствуют долгу, но не являются нравственными по существу; так, люди из корысти могут совершать действия, сообразные долгу. Наконец, люди могут совершать действия, сообразные с долгом, но не из долга, а из склонности и благорасположения. Такие поступки, говорит Кант, заслуживают похвалы и поощрения, но не нравственного одобрения. Лишь совершение поступка из долга придает поступку нравственное достоинство.

Моральный закон - единственный фактор, определяющий нравственную волю извне, уважение к закону и предопределяющий поступки человека, соответствующие долгу. Поэтому исполнение долга всегда предпочитается следованию каким-либо склонностям. Моральную ценность поступка определяет само по себе стремление исполнить закон, а не полученный результат.

Противопоставление долга и склонности - одна из характерных черт кантовской этики. Под склонностью Кант понимал любые влечения и порывы, которые отвечают потребностям, материальным интересам или душевному настрою человека. Даже благодеяние, оказанное только из симпатии, участливости или благорасположения, хотя и полезно благодетельствуемому, мало свидетельствует о моральности благодетеля. Совершение благодеяния есть долг, поэтому моральность человека, оказывающего благодеяния, определяется, по Канту, не самим фактом благодеяния, а тем, руководствуется ли он долгом.

Этот вывод может показаться странным с точки зрения практики реальных человеческих отношений. Но для Канта в первую очередь важно показать значимость беспристрастности и объективности морального мотива.

Как можно видеть, Кант в трактовке моральной императивности отвлекается от той стороны морали, которая представлена через общественную организацию, социальные институты, коммуникативные механизмы упорядочения поведения, и полностью переносит внимание на человека. Кант как будто бы говорит о том, что представляет собой моральный закон. Но по сути его речь не о «моральном законодательстве», не о правилах поведения, а о том, каким должен быть человек, чтобы моральное законодательство заработало. Человек должен быть неподневольным, способным мыслить неподражательно и принимать самостоятельные, ответственные решения. Как разумный и свободный субъект человек принадлежит не «земному», «материальному» миру явлений, где царит физическая причинность, а миру умопостигаемому, или «ноуменальному» - миру чистых смыслов.

В такой абстрактной форме Кант передал одну из наиболее важных и сложных для понимания характеристик морали, а именно, ту, что в морали (посредством морали) человек, будучи членом различных общественных объединений, включенным в социальные связи и зависимости, руководствуется собственным мнением. Это мнение принципиально - оно не подвержено переменам настроений, предпочтений, интересов; оно универсализуемо - высказывается в предположении, что может быть принято любым разумным существом в аналогичной ситуации. Не авторитет, не корысть, не нужда, а свободно принятые принципы становятся определяющим фактором решений и действий. Сообразно с этими принципами человек судит о себе и о других.

В эпоху Нового времени три основные философские направления (пантеизм, рационализм и натурализм) по-разному пытались ответить на вопрос о том, какое же моральное существо представляет собой человек. Декарт полагал, что среда и индивид противостоят друг другу. Гельвеций и его последователи, как и Руссо, писали о гармонии человека с природой.

На всем этом фоне критический взгляд Канта был весьма кстати. Он с сарказмом отзывался о современных ему моральных теориях. Он также попытался переосмыслить и иначе поставить существующие этические проблемы. Чем известна для многих из нас Категорический императив - именно этот термин чаще всего вспоминаем мы из вузовского курса.

Прежде всего, философ полагает, что человек не может и не должен руководствоваться исключительно собственными целями и интересами. Да, люди так поступают, но из этого возникает всеобщий хаос. Поэтому человек должен думать о своем «роде», то есть обо всех, и тогда он будет действовать по требованиям нравственного закона. Поэтому нам просто необходимо выйти за наш «частный» горизонт. Иммануила Канта - это высшая моральная заповедь философа, которая отвечает этой установке. Фактически, это требование к индивиду «заглянуть» за рамки своей конечности и увидеть других. Человек должен поступать так, чтобы и он сам, и иной представляли для него весь род людской. И с этой точки зрения он не может рассматривать других в качестве средства, а только и исключительно в качестве цели.

Понятие категорического императива для философа является основополагающим принципом учения о том, добродетели. Почему он носит такое название? Потому что его следует выполнять только ради него самого. Этот принцип сам по себе является повелением (imperativus по-латыни).

Он не нуждается в доказательствах или обоснованиях. Он представляет собою чистый вывод практического разума, сформулированный в разных трудах. От «Основы метафизики нравственности» до «Критики практического разума» мы видим категорический императив Иммануила Канта. О чем он говорит? О том, что любое разумное существо является целью само по себе. Этому принципу должна быть подчинена всякая моральность.

Что это значит? Кант разделяет природу и культуру на два враждебных мира. Во втором из них - интеллигибельном - находятся все ценности разума. Это мир свободы, а в природе господствует необходимость.

Если человек желает стать моральным существом, он должен жить так, как если бы жил в этой самой трансцедентальной вселенной. Так он возвысится из повседневной области до уровня совершенства. Категорический императив Иммануила Канта, по словам его автора, «светится изнутри». Поэтому он не требует доказательств в обычном смысле этого слова. Если им руководствоваться, то не найдешь себе награды в этом обществе, но в ином мире - это единственный принцип поведения.

Поскольку человек должен быть целью и высшей ценностью для других людей, он должен для этого возвыситься и преодолеть свою эгоистическую волю. Он должен поступать так, как если бы его действия были законом для других в том мире, где он хотел бы жить. Поэтому категорический императив Иммануила Канта логически приводит нас к следующему выводу. Настоящий моральный человек должен вести себя согласно этим высшим требованиям, а не руководствоваться принципами выгоды и целесообразности. Да, мы окружены целым океаном подлости и конформизма. Но только проявляя мужество и настойчивость, мы останемся верны самим себе и не предадим собственную личность.

Кадры