Так сложилось, что Какаду - не только один из крупнейших национальных парков Австралии (размером с половину Швейцарии, кстати говоря), но и место, где находятся очень крупные залежи урана. Надо признаться, что этот факт я узнал уже после нашей поездки в парк, и был немало удивлен: в прошлом я и сам занимался дОбычей (именно с ударением на первый слог) урана и эта тема мне отнюдь не чужая

Как добывают уран
Обычно все слышали про страшные и ужасные урановые рудники, но при этом мало кто представляет себе, как же добывают даже обычные железо и медь, не говоря уже про уран. Поэтому сначала на пальцах об этом нелегком деле.

Уран - самый тяжелый элемент, встречающийся на Земле в естественных условиях. Из 2 основных изотопов урана в земной коре 99,3% по массе приходится на уран-238 и лишь 0,7% на уран-235, который и используется при производство атомных реакторов.

Существуют 3 основных способа добычи урана. Первый способ - открытый, подходит для тех случаев, когда рудное тело находится близко к поверхности земли. При открытом способе добыче просто роют бульдозерами большую яму и экскаваторами грузят руду в самосвалы, которые везут ее к перерабатывающему комплекс.

Второй способ - подземный - используется при глубоком залегании рудного тела. Способ этот более дорогостоящий и, соответственно, подходит при высокой концентрации урана в породе. При подземном способе пробуривается вертикальная шахта, от которой отходя горизонтальные выработки. Глубина шахт может доходить до двух километров. В горизонтальных штреках шахтеры долбят породу, поднимают руду наверх на специальных грузовых лифтах и также везут дальше на перерабатывающий комплекс.

Что происходит на перерабатывающем комплексе? Данную схему можно считать классической, хотя она отнюдь не единственная и имеет много нюансов. Породу измельчают, смешивают с водой и удаляют ненужные примеси. Дальше проводят выщелачивание концентрата, обычно с помощью серной кислоты. Из раствора с помощью ионно-обменных смол выделяется осадок солей урана, имеющих характерный желтый цвет, за что они получили название желтый кек (от англ. yellow cake). Желтый кек еще содержит достаточно много примесей, от которых его надо очищают на аффинажном производстве и после прокаливанием получают закись-окись урана (U3O8) - конечный продукт, которым даже торгуют на бирже.

Я специально рассказал про переработку, но ничего не сказав про третий способ добычи. Он кардинально отличается от первых двух и называется скважинное подземное выщелачивание (СПВ). При СПВ бурят 6 скважин по углам шестиугольника, через которые в рудное тело закачивают серную кислоту. В центре шестиугольника бурят еще одну скважину и через нее выкачивают на поверхность раствор, насыщенный солями урана. Продуктивный раствор пропускают через сорбционные колонны, в которых соли урана собираются на специальной смоле. Смолу в свою очередь снова обрабатывают серной кислотой и так несколько раз, пока концентрация урана в растворе не станет достаточной. А дальше снова желтый кек, очистка и получение закиси окиси-урана

Опасности урановых рудников
Принято считать, что урановые рудники - это жутко опасная вещь, но в настоящее время урановые шахты при соблюдении техники безопасности не более опасны для здоровья шахтеров, нежели угольные. Наибольшую опасность там представляет скорее не радиация, а пыль, содержащая частицы урана и других тяжелых металлов, попадание которых в организм может привести к тяжелым заболеваниям внутренних органов.Также может быть опасно наличие в воздухе радиоактивного газа радона, но при работающей вентиляции его концентрации минимальны. При использовании же подземного выщелачивания вредность производства для рабочих становится не выше, чем для офисных работников - ни пыли, ни радона)) Шучу, конечно

Для экологии самым опасным является открытый способ добычи - это и огромная яма на месте рудника, и пыль с содержанием радиоактивных элементов, и хвостохранилища отработанной породы, которая за счет продуктов распада урана сохраняет около 85% радиационного фона извлекаемой руды. Опасно не только радиационное загрязнение продуктами распада урана, такими, как радон, радий, торий, но и общее загрязнение территории, в том числе солями тяжелых металлов (мышьяка, свинца, меди), ядовитыми для организма, и сульфидами, которые при взаимодействии с водой могут образовывать серную кислоту. Ну и никто не отменял всевозможные производственные аварии и разрушения вследствие стихийных бедствий, риск которых всегда присутствует.

При шахтном способе опасности в целом те же, что и при открытом, но отходов все-таки образуется меньше. Среди плюсов также отсутствие ямы.

Поэтому считается, что наименее вредным для экологии является подземное выщелачивание. Утверждается, что через 4-5 лет на месте выработки уже можно будет заниматься сельским хозяйством. Но не стоит забывать, что подземное выщелачивание может сильно ушудшить качество подземных вод, да и работа с серной кислотой вряд ли способствует повышению плодородия. Плюс применение подземного выщелачивания ограничено: его можно использовать только в песчанике и ниже уровня грунтовых вод

Итак, вернемся к Австралии и ее урановым проблемам. Поиск урана в австралийском Топ Энде начался в 1944 году. В 1949 году залежи урана были найдены в месте c романтическим названием Rum Jungle, где в 1950-1953 годах была построена первая в Австралии полностью функционирующая урановая шахта, а 1954 году запущен горно-обогатительный завод. И хотя Rum Jungle и находится совсем не в Какаду, а рядом с , ее история показательна, как пример того, чем опасны такие объекты

Предупреждение на въезде в Rum Jungle (1956)

Сначала добыча урановой руды на Rum Jungle производилась в шахте, но уже в 1953 году была запущена открытая выработка, глубина которой впоследствии составила более 100 метров. В 1957-58 годах урановая руда также добывалась на двух небольших открытых выработках, в нескольких километрах от первой выработки. Урановый концентрат с данных участков поставлялся в Англию по контракту до начала 1963 года.

World Nuclear Association

После окончания английского контракта на перерабатывающем заводе из остатков руды добывали медь, а также перерабатывали урановую руду с соседнего месторождения Rum Jungle Creek South. Однако на этот уран контрактов не было и большая часть его так и осталась на месте после закрытия завода в 1971 году. Всего в Rum Jungle было переработано 863 тыс. т руды и получено 3 530 т закиси-окиси урана (среднее концентрация закиси-окиси урана в руде - 0,44%)

Ответственной за шахту была Комиссия по атомной энергии Правительства Австралии, но добычей и управлением занималась группа Rio Tinto. Но после закрытия производства в 1971 году правительство отказалось рекультивировать место выработки, а Rio Tinto категорически отрицало свою ответственность за рекультивацию. Таким образом, шахту просто бросили и в последующие десять лет она стала самым сильным загрязнителем окружающей среды на всей территории Австралии.

Основной проблемой стало окисление сульфатов в хвостохранилищах с последующим образованием кислоты и тяжелых металлов, которые в сезон дождей смывались в ближайшую реку. Большой проблемой стала и открытая выработка на юге (Rum Jungle Creek South), которая быстро наполнилась водой и стала озером, причем единственным в округе, где не было крокодилов. Из-за этого озеро стало популярно у местных жителей как место отдыха, несмотря на повышенные уровни гамма излучения, радиоактивную пыль и высокие концентрации радона в воздухе.

Решением проблемы начали заниматься только в 1977 году. В 1983-1986 годах была реализована программа по удаления тяжелых металлов и нейтрализации хвостохранилищ:

Хвостохранилища и отходы добычи меди вывезли в одну из ям, оставшихся от открытой выработки.

Отвалы вскрышной (пустой) породы у выработок разровняли и накрыли саркофагами.

Провели очистку воды, собравшейся на месте открытых выработок

Вид сверху: 1983

Вид сверху: настоящее время

World Nuclear Association

Работы позволили снизить загрязнение металлами на 70% и существенно понизить уровень радиации. Открытая выработка Rum Jungle Creek South получила название Rum Jungle Lake Reserve. Регулярно проводятся работы по детальному изучение его безопасности для людей

(Pandanus On Lithcfield)

Однако, исследования показывают, что загрязнение подземных вод и близлежащих Finniss River и East Finniss River кислотами продолжается, а саркофаги, рассчитанные на 100 лет, уже требуют ремонта.

У рекультивированных отвалов: очевидно, что токсичные вещества продолжают поступать в реку (ExploreOz.com)

Mining Legacies

Сейчас австралийское правительство ищет новые пути очистки территории, но возможность полной рекультивации территории уранового рудника остается под вопросом

USA Liberalism

Урановая шахта Ranger находится в нескольких километрах от города Джабиру (Jabiru) - крупнейшего населенного пункта в Какаду - в самом центре национального парка. Урановый разрез и перерабатывающее производство находятся фактически бок о бок с отелями и гольфовым полем Джабиру

Jabiru и Ranger Mine

Месторождение Ranger, найденное в 1969 году, начала разрабатывать в 1980 году компания, входящая в группу Rio Tinto (ту самую, которая управляла Rum Jungle). Запасы урана в первой очереди (Ranger 1) закончились в 1995 году, а в 1997 году началась добыча руды из второй очереди месторождения карьера (Ranger 3).

В настоящее время Ranger является единственной действующей шахтой в регионе и производит более 3 тыс. т урана в год. Подъем руды из второй очереди должен закончиться в 2012 году, а переработку планируется продолжать до 2020 года. Однако есть планы по продолжению добычи урана из третьей очереди месторождения (Ranger 3 Deeps) с запасами около 35 тыс. т урана

Вид сверху: размер 2х2 км

Вид с вертолета

Открытая выработка, отвалы руды и вскрышной породы

Центр выработки все время подтапливается (ABC.NET.AU)

Основные экологические проблемы, связанные с добычей урана на месторождении Ranger, относятся к обращению с загрязненной водой. Проблемы возникли в первую очередь из-за того, что первоначальный проект, по которому осваивалось месторождение, оказался ошибочным. Поэтому во время сезона дождей регулярно случались и случаются утечки в близлежащие ручьи. Затапливалась и сама открытая разработка. Поэтому в сезон дождей производство неоднократно останавливалось на срок до шести месяцев. Самую бурную дискуссию вызвал случай в 2004 году, когда из-за технической ошибки загрязненная вода попала прямо в систему водоснабжения района и использовалась рабочими для приготовления пищи и бытовых нужд.

Случаются и более мелкие неприятности, как, например, разлив 17 тыс. л серной кислоты в 2004 году. Но проблема обращения с загрязненной водой остается самой острой и по сей день. Именно она может стать причиной того, что разрешение на разработку третеьй очереди так и не будет получено.

Сейчас стоимость работ по закрытию разработки и рекультивации земель по оценкам Rio Tinto составляет около 180 млн. австралийских долларов. Оценки экологов в 5 раз больше: 1 млрд. долларов

Месторождение Nabarlek в 70 км к северу от Джабиру на границе Arnhem Land было открыто в 1959 году. Месторождение небольшое, но с очень высоким качеством руды - содержание закиси-окиси урана в руде 2,0%.

В 1980 году на месторождении Nabarlek всего лишь за 4 месяца сухого сезона из открытой выработки было извлечено 600 тыс. т руды, из которой в 1981-1988 гг. было получено более 10 тыс. т закиси-окиси урана

Во время работы шахты и перерабатывающего завода не обошлось без происшествий. Из-за превышения уровня воды в техническом водоеме в сезон дождей часть загрязненных вод с шахты и завода была просто спущена на прилегающую территорию, в результате чего на ней погибла растительность, а качество воды в близлежащем ручье удалось восстановить только через 20 лет

В отличие от Rum Jungle, Nabarlek считается примером удачной рекультивации места добычи урана, удовлетворяющим современным требованиям. Высокая экологическая эффективность проекта обусловлена высоким вниманием общественности к проекту и планированием работ до начала проекта. Уникальность ситуации для австралийской и мировой практики заключается в том, что все хвостохранилища были помещены точно на место выработки.

Восстановительные работы на шахте и прилегающей территории проводились в середине 90-х годов. Часть оборудования была очищена от химического и радиологического заражения и продана, а не поддающиеся очистке части захоронены на дне карьера. Туда же поместили отходы переработки руды и засыпали сверху скальной породой. Сверху выработка была засыпана вскрышной породой и засеяна, чтобы место максимально слилось с окружающим пейзажем

Перерабатывающий завод, испарительный пруд и место хранения извлеченной руды

Место выработки (по центру) и место хранения вскрышной породы (слева) (World Nuclear Association)

South Alligator
В долине реки South Alligator во время "урановой лихорадки" 50-60 гг. прошлого века было открыто по крайней мере 16 месторождений урана (и еще одно - Sleisbeck - в 40 км к юго-востоку). Не все месторождения были экономически привлекательны, но в период с 1954 по 1964 в данной местности работало 13 урановых шахт

Местоположение шахт в парке Какаду

Месторождения и разработки урана в South Alligator Valley (www.environment.gov.au /)

Добыча велась как открытым способом, так и шахтным. Крупнейшими производителями урановой руды были шахты El Sherana, Saddle Ridge and Coronation Hill. Всего в South Alligator Valley было добыто 658 т урана и 312 кг побочного продукта производства - золота.

Месторождение Coronation Hill было открыто в год коронации королевы Англии - отсюда и название (Willie"s Walkabouts)

Часть урана перерабатывалась на маленьком горно-обогатительном комбинате рядом с Rockhole Mine (13,5 тыс. т урановой руды - 128 т закиси-окиси урана), часть - на бывшем золотом заводе в Moline (128 тыс. т урановой руды - 520 т закиси-окиси урана). Также часть руды возили на переработку в Rum Jungle

Перерабатывающий завод в Moline

В 1962 году завод в Rockhole Mine был закрыт. Позже в 1964 году завершилась добыча урана из руды в Moline, но еще до 1965 года там занимались добычей золота из хвостов переработки урана

После завершения работ шахты были заброшены, а рекультивационные работы не были произведены. Хвостохранилище в Rockhole Mine в течение 20 лет регулярно подмывалось в сезон дождей, а отходы попадали в реки и разносились во время наводнений

Работы по очистке территории начались только в 1986 году, а в 1987 году территория, на которой велась добыча урана, была включена в состав парка Какаду. Однако было установлено, что по многим причинам полностью очистить территорию уже не удастся, а можно удалить только самые опасные источники загрязнения, такие как хвостохранилища

Открытая выработка в Sleisbeck - до и после рекультивации

Закрытые входы в урановые шахты

Работы были завершены в 1992 году. Однако позже, как обычно бывает, случайно были обнаружены новые источники загрязнения, требующие немедленной консервации, что и сделали в 2000 году. Сейчас считается, что все опасные загрязнения удалены, а отходы добычи и производства урана надежно спрятаны. Радиационные показатели у месторождений лишь немного превышают норму

Месторождение Jabiluka было найдено в шестидесятых годах прошлого века в 20 км к северу от Джабиру. Запасы урана на месторождении - 120 тыс. т. Содержание закиси-окиси урана в руде - 0,42%

Jabiluka и Ranger

Большая плотина на месте разработки видна из космоса

Вид с вертолета (Choose Nuclear Free)

Как и Ranger, территория месторождения Jabiluka полностью окружена национальным парком Какаду. Из-за особого местоположения, работы по добыче урана тут были заморожены, едва начавшись. В 1997 году местные аборигены из клана Mirarr развернули серьезную компанию против шахты и сумели привлечь общественность на свою сторону. Активисты движения блокировали доступ к Jabiluka целых 8 месяцев, за которые было арестовано более 500 человек. В результате противостояния компания Rio Tinto, которой принадлежат права на разработку, была вынуждена пойти на существенные уступки. Было обещано, что разработка месторождения начнется только с согласия местных общин и только после закрытия разработки Ranger

Вероятно, что в будущем разработка месторождения все же начнется. Все-таки это сулит местным жителям и доходы, и сохранение уровня жизни. А аборигены сейчас все наглее и наглее больше и больше склоняются к получению экономических выгод для себя (грубо говоря, хотят жить как белые, ничего не делая), нежели к сохранению естественной среды

Месторождение Koongarra находится в уникальном месте - в 30 км к югу от Джабиру, в 3 километрах на восток от скалы Nourlangie (той самой, где наскальная живопись). При уникальности местоположения запасы урана тут довольно скромные - 12 тыс. т. Качество руды также среднее: содержание закиси-окиси урана около 0,8%

Местоположение месторождения Koongarra

Отсюда и до начала плато Arnhem простирается месторождение Koongarra

Участок с месторождением Koongarra был выведен из состава парка Какаду в 1979 году, а лицензию на разработку месторождения купила компания Areva. Однако разработка месторождения так и не была начата и, в отличие от Jabiluka, шахты тут по всей видимости не появится. Более 30 лет спустя - в 2011 году - с согласия аборигенов участок был возвращен в перечень мест Всемирного наследия ЮНЕСКО, что означает запрет на добычу полезных ископаемых на его территории

That"s all folks

По добыче урана Российская Федерация находится на пятом месте среди прочих стран мира. Самые известные и мощные месторождения - Хиагдинское, Количканское, Источное, Кореткондинское, Намарусское, Добрынское (республика Бурятия), Аргунское, Жерловое (Читинская область). В Читинской области производится добыча 93% от всего добываемого российского урана (в основном карьерным и шахтным способами). Немного по-другому обстоит дело с месторождениями в Бурятии и Кургане. Урановая руда в России в этих регионах залегает таким образом, что позволяет добывать сырье методом выщелачивания.

Всего в России прогнозируются залежи в 830 тонн урана, подтвержденных запасов имеется около 615 тонн. Это еще месторождения в Якутии, Карелии и других регионах. Поскольку уран является стратегическим мировым сырьем, цифры могут быть неточными, так как многие данные являются засекреченными, доступ к ним имеет только определенная категория людей.

Способы добычи урановой руды

Как и в любом горнодобывающем деле, существует определенная технология и способы по извлечению урана из породы. Все зависит еще и от того, какой именно изотоп находится в пласте литосферы. Добыча урановой руды осуществляется тремя способами.

Существует шахтный, карьерный и выщелачивающий способ добычи. Применение каждого из них зависит от состава изотопов и глубины залегания породы. Карьерная добыча урановой руды возможна при неглубоком залегании. Риск облучения минимальный. Нет проблем с техникой - широко применяются бульдозеры, погрузчики, самосвалы.

Шахтная добыча - более сложная. Этот способ применяется при залегании элемента на глубине до 2 километров и экономической рентабельности. Порода должна содержать высокую концентрацию урана, для того чтобы добывать ее было целесообразно. В штольне обеспечивают максимальную безопасность, это связано с тем, как добывают урановую руду под землей. Рабочие обеспечиваются спецодеждой, режим работы -строго лимитированный. Шахты оборудуются лифтами, усиленной вентиляцией.

Выщелачивание - третий способ - наиболее чистый с экологической точки зрения и безопасности сотрудников добывающего предприятия. Через систему пробуренных скважин закачивается специальный химический раствор. Он растворяется в пласте и насыщается урановыми соединениями. Затем раствор выкачивается и отправляется на обрабатывающие предприятия. Этот метод более прогрессивный, он позволяет уменьшить экономические затраты, хотя для его применения есть целый ряд ограничений.

В последние несколько все большей актуальности набирает тема ядерной энергетики. Для производства атомной энергии принято использовать такой материал, как уран. Он представляет собой химический элемент, относящийся к семейству актинидов.

Химическая активность этого элемента обуславливает тот факт, что он не содержится в свободном виде. Для его производства используются минеральные образования под названием урановые руды. В них концентрируется такое количество топлива, которое позволяет считать добычу этого химического элемента экономически рациональной и выгодной. На данный момент в недрах нашей планеты содержание этого металла превышает запасы золота в 1000 раз (см. ). В целом залежи данного химического элемента в грунте, водной среде и горной породе оцениваются в более чем 5 миллионов тонн .

В свободной состоянии уран представляет собой серо-белый металл, которому свойственно 3 аллотропических модификации: ромбическая кристаллическая, тетрагональная и объемно центрированная кубическая решетки . Температура кипения этого химического элемента составляет 4200 °C .

Уран является химическим активным материалом. На воздухе этот элемент медленно окисляется, легко растворяется в кислотах, реагирует с водой, но при этом не взаимодействует с щелочами.

Урановые руды в России принято классифицировать по различным признакам. Чаще всего они различаются условиями образования. Так, существуют эндогенные, экзогенные и метаморфогенные руды . В первом случае они представляют собой минеральные образования, сформировавшиеся под воздействием высоких температур, влажности и пегматитовых расплавов. Экзогенные урановые минеральные образования возникают в поверхностных условиях. Они могут формироваться непосредственно на поверхности земли. Это происходит из-за циркуляции подземных вод и накопления осадков. Метаморфогенные минеральные образования появляются, как результат перераспределения первично разнесенного урана.

В соответствии с уровнем содержания урана, эти природные образования могут быть:

супербогатыми (свыше 0,3%);
богатыми (от 0,1 до 0,3%);
рядовыми (от 0,05 до 0,1%);
убогими (от 0,03 до 0,05%);
забалансовыми (от 0,01 до 0,03%).

Современное применение урана

Сегодня уран чаще всего используется в качестве топлива для ракетных двигателей и ядерных реакторов. Учитывая свойства этого материала, он также предназначен для повышения мощности ядерного орудия. Этот химический элемент также нашел свое применение в живописи. Его активно применяют в качестве желтого, зеленого, бурого и черного пигментов. Уран также используется для производства сердечников для бронебойных снарядов.

Добыча урановой руды в России: что для этого необходимо?

Добыча радиоактивных руд осуществляется тремя основными технологиями. Если залежи руды сконцентрированы максимально близко к поверхности земли, то для их добычи принято использовать открытую технологию. Она предусматривает использование бульдозеров и экскаваторов, которые роют ямы большого размера и грузят полученные полезные ископаемые в самосвалы. Далее она отправляется в перерабатывающий комплекс.

При глубоком залегании этого минерального образования принято использовать подземную технологию добычи, предусматривающую создание шахты глубиной до 2-х километров. Третья технология существенно отличается от предыдущих. Подземное выщелачивание для разработки месторождений урана предполагает бурение скважин, через которые в залежи закачивается серная кислота. Далее осуществляется бурение еще одной скважины, которая необходима для выкачивания полученного раствора на поверхность земли. Затем он проходит процесс сорбции, позволяющий собрать соли этого металла на специальной смоле. Последний этап технологии СПВ – циклическая обработка смолы серной кислотой. Благодаря такой технологии концентрация этого металла становится максимальной.

Месторождения урановых руд в России

Россия считается одним из мировых лидеров по добыче урановых руд. На протяжении последних нескольких десятков лет Россия стабильно входит в топ-7 стран-лидеров по этому показателю.

Наиболее крупными месторождениями этих природных минеральных образований являются:

Крупнейшие месторождения по добыче урана в мире – страны лидеры

Мировым лидером по добыче урана считается Австралия. В этом государстве сконцентрировано более 30% всех мировых запасов. Наиболее крупными австралийскими месторождениями являются Олимпик Дам, Биверли, Рейнджер и Хонемун.

Главным конкурентом Австралии считается Казахстан, на территории которого содержится практически 12% мировых запасов топлива. На территории Канады и ЮАР сконцентрировано по 11% мировых запасов урана, в Намибия – 8%, Бразилии – 7%. Россия замыкает семерку лидеров с 5%. В список лидеров также входят такие страны, как Намибия, Украина и Китай.

Крупнейшими мировыми урановыми месторождениями являются:

Месторождение	Страна	Начало обработки
Олимпик-Дэм	Австралия	1988
Россинг	Намибия	1976
МакАртур-Ривер	Канада	1999
Инкай	Казахстан	2007
Доминион	ЮАР	2007
Рейнджер	Австралия	1980
Харасан	Казахстан	2008

Запасы и объемы добычи урановой руды в России

Разведанные запасы урана в нашей стране оцениваются в более чем 400 тысяч тонн. При этом показатель прогнозируемых ресурсов составляет более 830 тысяч тонн. По состоянию на 2017 год в России действует 16 урановых месторождений. Причем 15 из них сосредоточены в Забайкалье. Главным месторождением урановой руды считается Стрельцовское рудное поле. В большинстве отечественных месторождениях добыча осуществляется шахтным способом.

Уран был открыт еще в XVIII веке. В 1789 году немецкий ученый Мартин Клапрот сумел произвести из руды металлоподобный уран. Что интересно, этот ученый также является первооткрывателем титана и циркония.
Соединения урана активно используют в сфере фотодела. Этот элемент применяется для окрашивания позитивов и усиления негативов.
Главным отличием урана от других химических элементов является естественная радиоактивность. Атомы урана имеют свойство самостоятельно изменяться с течением времени. При этом они испускают лучи, невидимые глазу человека. Эти лучи делятся на 3 вида – гамма-, бета- альфа-излучения (см. ).

В январе этого года многие СМИ коротко сообщили новость, которая мало кем была оценена по достоинству, хотя для нашего атомного проекта она стала знаковой. Государственная корпорация «Росатом» одобрила инвестиции в дальнейшее строительство объектов инфраструктуры на сумму в 2,5 млрд рублей, а также на закупку технологического оборудования на сумму в 2,17 млрд рублей для Приаргунского промышленного горно-химического объединения. Коротко, по деловому Росатом известил нас о том, что ППГХО не только полностью восстановило свои мощности, но и приступает к своему обновлению, готовится к увеличению выпуска своей продукции. Эта продукция – уран.

Приаргунское – хотя до реки Аргунь от города Краснокаменска более 100 км. Что такое «горная химия» и вовсе не понятно, и получается, что единственное слово в аббревиатуре, смысл которого очевиден – «объединение». Для тех, кто живет и работает в Краснокаменске, все ясно и понятно, а вот многие ли из вас, уважаемые читатели, знают о втором по численности населения городе Забайкалья? А ведь было несколько лет, когда ППГХО был единственным предприятием на территории России, которое продолжало выпускать стратегически важнейшую продукцию – уран. И было время, когда это объединение было самым производительным в мире – тогда, когда уран требовался не только для атомной энергетики, но и для нашего ядерного оборонного комплекса. После вступления в силу договоров о сокращении количества ядерных боеголовок Россия не производит оружейный уран, и это сокращение спроса, а потом и ликвидация государственного заказа едва не привели к закрытию ППГХО, что было бы настоящей катастрофой для моногорода Краснокаменск. Но не зря ведь говорят, что главная ценность атомного проекта – люди, головами и руками, волей и целеустремленностью которых проект создавался и развивался. Специалисты, руководившие объединением, сделали все возможное и невозможное, чтобы предприятие и город выжили в самые непростые годы.

С 2008 года ППГХО стал структурной единицей Росатома , и с этого момента поэтапно, шаг за шагом объединение восстанавливалось, выходило на нужные атомной энергетике объемы производства, а в этом году, когда объединение отметило свой 50-летний юбилей, стало окончательно ясно – город и объединение будут развиваться. План готов, проекты проверены и перепроверены, впереди – большая работа. Справится ли Краснокаменск и ППГХО с тем, что задумано? Давайте пробежимся по истории города и объединения, чтобы понять – нет ни одной причины сомневаться в этом.

Вопреки академическим канонам

Начиналось все еще в 1940-е годы, когда местный охотник на тарбаганов (даурских сурков) из поселка Кличка по фамилии Стрельцов подобрал возле норок этих зверьков приглянувшиеся осколки камней красивого фиолетового цвета. Есть такая повадка у этих зверьков – все камешки, которые им приходится вытаскивать из-под земли при рытье норок, они складывают в аккуратные пирамидки. Стрельцов догадался отнести камешки геологами, и оказалось, что это – кусочки флюорита, очень ценимого в металлургии минерала, понижающего температуру плавления железной руды. Читинские геологи проверили информацию Стрельцова только в 1957 году – пробурили несколько шурфов, а потом и скважин. Да, флюорит тут был, но мало, разрабатывать его в такой дали от жилья и дорог смысла не было, и работы свернули. Но нашелся среди геологов и тот, кто проверил керны пород на радиоактивность, и один из образцов сшевельнул стрелку прибора – что-то тут было, судя по всему.

И вот тогда уже пошло сообщение в спецэкспедицию «Сосновская» – в те времена такие спецэкспедиции работали едва ли не по всей территории Союза, разворачивающемуся атомному проекту требовался уран, много урана. Но уровень радиоактивности был настолько мал, что никто пристального внимания на этот керн не обратил – стоило ли напрягаться из-за такой малости, когда уже пошли одно за другим открытия богатых месторождений в нашей Средней Азии? Да и по всем тогдашним научным канонам не могло быть в степи никаких урановых руд – большинство геологов были абсолютно уверены, что они имеют гидрогенный характер, вода вымывает их из коренных пород. Какая такая вода в степи? Нет ее, и не было никогда!

Ищукова Л.П.

В 1946 году на геологический факультет МГУ из Иркутска приехала учиться Лидия Ищукова. Ну, как «учиться» – закончить пятый курс и защитить диплом. В Иркутском университете она показала такой уровень, что тамошние преподаватели решили – пусть едет учиться не по учебникам, а к тем людям, которые эти учебники написали. В 1947 году, когда она уверенно защитила диплом, ей в один голос советовали оставаться на кафедре, чтобы заниматься наукой, но Лидия Ищукова заявила, что в геологии надо искать, а не бумажками шуршать, и отправилась обратно в Иркутск. И началась для нее Сосновская спецэкспедиция – Лидия Петровна участвовала в поисках урана в горах Саяна, в хребтах Кодара, на берегах Лены, Чары, Шилки и Чикоя. Набиралась опыта и упорно собирала материалы для того, чтобы доказать свою собственную «вздорную» теорию геотермального происхождения урановых руд. Схематично это выглядит так: в зоне вулканической деятельности раскаленные воды выносят растворенный уран из недр земли к поверхности, где он, охлаждаясь, выпадает в осадок. Ее изыскания уже в Забайкалье показали, что 250 миллионов лет тому назад в степи действовали целых четыре вулкана – значит, уран тут должен, обязан быть! Она искала и – не находила. Ей не верили, а она продолжала искать, пока весной 1963, чуть ли не в день своего 38-летия, не услышала от руководства, что у нее остался последний шанс, последний полевой сезон. И Ищукова, покопавшись в архивах экспедиции, решила проверить последнее место, в котором еще не успела побывать – Стрельцовское месторождение.

Ей помогли на веревке спуститься в заброшенный шурф с обледенелыми стенками. Сквозь лед пошли «солидные» рентгены, рентгены пошли и от отвалов былых поисков флюорита. И партия под руководством Лидии Петровны стала бурить. Каждые два метра выбирались керны, которые проверяли сразу. 50 метров, 70, 80, 100 – пусто. Разрешение было дано идти не глубже 250 метров, надежды таяли. До предельной отметки оставалось всего 30 метров, когда, 18 мая 1963 года, техник-геолог позвал начальницу взглянуть на какую-то необычную породу в очередном керне. Густо-вишневого цвета, порода была точно такой же, как на месторождениях Казахстана, где Ищукова тоже успела поработать. Поднесли прибор – и, как говорят геологи, «стрелка погнулась». Керн срочно отправили лабораторию на базу и продолжили бурение. День бурили – руда оставалась той же, «казахстанской». Второй день, третий – пласт не заканчивался, только через 40 метров снова пошла пустая порода. Пласт 40 метров толщиной – такого не было никогда и нигде, ни на одном известном в мире месторождении. К этому времени припылил обратно по степи грузовик, привезший подтверждение из лаборатории – сомнений нет, это действительно уран!

«Головой и лапками»

Через месяц на Стрелковском месторождении работали уже 18 буровых станков. Что ни скважина – то руда! В то время на территории СССР еще не было открыто ни одного месторождения с запасами более 1’000 тонн урановой руды, но Стрелковское будто смеялось над этими цифрами. Через год работы стало очевидно, что тут не менее 5’000 тонн, еще через год оценку подняли до 50’000 тонн. В общем, давайте прервем подробный рассказ и озвучим официальные данные:

«Всего в пределах Стрельцовского рудного поля открыто 19 месторождений урана, 16 признаны промышленными. К 2008 году на месторождениях поля было добыто около 130 тысяч тонн урана»

За короткий срок крошечная 324-я поисковая партия под руководством Лидии Петровны Ищуковой выросла в экспедицию численностью в 2’000 человек. Начальники приходили и уходили, а главным геологом 30 лет оставалась Лидия Ищукова – доктор геолого-минералогических наук, лауреат Ленинской премии, кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, заслуженный геолог РСФСР.

Даурский (монгольский, сибирский) сурок Тарбаган, Фото: aukcion.zapoved.net

Это она нашла и Краснокаменское месторождение – через год после Стрельцовского. Приметное такое место – там посреди степи скала торчит, да еще и красного цвета. Там нашли небольшую аномалию, но зачислили в неперспективные – такой она и оставалась, пока Лидия Петровна не решила ее перепроверить. И снова помощь оказал … тарбаган – едва ли не под ноги главному геологу выбросил камушек, а в нем прибор насчитал 400 микрорентген. Как говорила потом сама Лидия Петровна:

«Уран мы искали головой и лапками»

Лидия Ищукова продолжала искать уран едва ли не до последнего дня своей жизни – уже не «в поле», за письменным столом. Удивительный человек, она так и не уехала из Забайкалья, успев встретить здесь свое 88-летие. И почему-то есть подозрение, что после того, как будут приведены в порядок ее архивы, ППХГО неожиданно выяснит, что они знают про урановые месторождения Краснокаменска еще далеко не все.

Сталь Сергеевич Покровский

Первый «десант» строителей и производственников высадился посреди степи в начале 1968 года, а всего через два году «большой уран» уже начал пополнять стратегические запасы страны. Темп невероятный даже по тем временам, и обязаны Краснокаменск и ППГХО этой удивительной скорости тем, кто прибыл в составе этого «десанта» и тому человеку, который его возглавил. Сталь Сергеевич Покровский – еще одна легенда Забайкалья, да и всего нашего уранового проекта. До того, как приехать в тогдашнюю Читинскую область, Сталь Сергеевич был самым молодым директором одного из крупнейших предприятий урановой промышленности, Юго-восточного горно-обогатительного комбината на месторождении Майли-Су, что в Киргизии. Когда министр среднего машиностроения Ефим Славский подписал приказ о новом назначении Покровского, вместе со своим директором в забайкальские степи добровольно поехали его заместители, директора служб, ведущие инженеры – такое было время, когда трудности были вызовом, а не преградой.

Первая городская строительная площадка Краснокаменска, “Здесь будет город. Сентябрь 1967 год”, Фото: elib.biblioatom.ru

Начиналось все с нескольких домиков посреди степи, со строительства дорог и временного аэропорта, с определения мест для производственных сооружений и жилых кварталов будущего города. Месторождение сразу решили разрабатывать комбинированным методом, добывать урановую руду не только в шахтах, но и открытым способом, в карьерах. Карьер – это пыль при взрывных работах, потому Краснокаменск сразу и был поделен на жилую и промышленную зоны.

Радиация требует знаний и аккуратности

Нас часто пугают рассказами о страшной радиации на урановых рудниках, которая просто мгновенно убивает всех, кто там проработал больше месяца, а потому трудятся там только заключенные, жизни которых государству совершенно не дороги. Знакомо? Заключенные в атомных городах были – но только на общестроительных работах, в шахты и карьеры их не допускали, поскольку слишком высока ответственность всех работ, связанных с добычей и обогащением урана. Радиационная опасность, конечно, есть, но уровень ее бесконечно далек от газетных страшилок. Законы физики никто не отменял, давайте припомним, что говорит наука об урановой руде. Уран, безусловно, радиоактивный элемент – безо всякого внешнего воздействия, самопроизвольно, ядра его атомов время от времени распадаются на части, испуская при это альфа-частицы. Вот только делает это уран не очень охотно – период его полураспада составляет четыре с половиной миллиарда лет, то есть радиоактивный фон есть, но далеко не самый большой. Профессиональные специалисты по нагнетанию радиационных страхов тут же возражают:

«Но ведь мы имеем дело с тысячами тонн урановой руды, при таких ее количествах радиация чрезвычайно высока, потому все рабочие в урановых шахтах и умирают после суток работы!»

Вот только при этих криках стараются заглушить еще один простой факт – урановая руда считается «богатой», если содержание урана в ней составляет от 0,2 до 0,5 процента. На тонну породы – 2 килограмма урана, с тем самым периодом полураспада, вот и вся опасность. Все, что необходимо для того, чтобы ее избежать – соблюдение не самых выдающихся правил радиационной безопасности. Опасна пыль урановой руды – значит, работать можно только в специальных респираторах, только в специальной одежде. Опасен радиоактивный газ радон, скапливающейся в подземных выработках – значит, урановая шахта должна быть оснащена системой вентиляции, которая понизит его концентрацию до безопасных норм. Соблюдать эти нормы приходится самым тщательным образом, о чем подробно могут рассказать старожилы Краснокаменска, ветераны производства с 30-летним стажем.

Краснокаменск, Фото: 25525.ru

В самом городе радиационный фон чуть выше среднего по России, но укладывается во все медицинские нормы, так что горожане со счетчиками Гейгера по улицам, скверам и паркам не разгуливают. Проектировщики города учли даже местную розу ветров – Краснокаменск построен так, что ветер со стороны промышленной зоны уходит в степи, все продумано. Впрочем, без ошибок не обошлось – небольшой рабочий поселок, возникший в первые годы строительства, был построен слишком близко к промышленной зоне. Но это уже дела давно минувших дней – поселок ликвидирован, его обитатели получили новое комфортабельное жилье.

Новая жизнь старого карьера

Самые богатые по содержанию урана руды, да еще и неглубокого залегания были обнаружены на Тулукуйском месторождении, поэтому его и решили разрабатывать карьерным способом. Первую руду карьер Тулукуй выдал на-гора уже в 1970 году, а всего за время его разработки из него «вынули» более 4 миллионов кубометров горной породы. 300 с лишним метров глубины, 120 этажей вниз.

На дне уранового месторождения Тулукуй в Краснокаменске, Фото: svatoff.livejournal.com

На фотографиях видны входы в шахту №6, выработки которых находятся под дном карьера, работы в которых ППГХО планирует возобновить. Их в свое время прекратили из-за проблем с вентиляцией – в зимнее время, при отрицательных температурах, естественная тяга сверху вниз оказалась настолько велика, что обеспечить радиационную безопасность тогда было просто невозможно.

Вход в шахту, Фото: svatoff.livejournal.com

И именно здесь начнутся все работы по проекту, который разработан Росатомом , для которого предназначены инвестиции, о которых говорилось в начале статьи. 13 марта этого года, в день 50-летия ППГХО, здесь начался первый этап проекта – строительство понижающей подстанции, которая обеспечит электроэнергией новую систему вентиляции, насосы для серной кислоты, которая будет использоваться при блочном подземном выщелачивании. Этот метод позволяет значительно удешевить добычу урана, ведь мировые цены на спотовых рынках в последние годы не радуют добывающие организации. В нашей атомной корпорации разработана и действует ПСР (производственная система Росатома) – культура бережливого производства и система совершенствования производственных процессов, целью которой является обеспечение конкурентного преимущества на мировом уровне. Эта формулировка удобна тем, что применима к любым структурным единицам корпорации, хотя на каждой из них ПСР выстраивается индивидуально. На ППГХО ее уже активно внедряют – себестоимость производства за последние годы снизилась уже на 11% при двукратном росте производительности труда, а применение ПСР позволит улучшать эти показатели и в дальнейшем. И это точно получится – структура ППГХО будто для этого и предназначена, так уж ее тут строили те, кто строил объединения и города. Здесь все «свое», в Краснокаменск почти не требуется везти сырье, необходимое для обогащения урановых руд, не нужны и привозные энергетические ресурсы.

Производственное объединение

Давайте посмотрим внимательно на букву «О» в аббревиатуре. Шахта, что урановая, что любая другая – это множество механизмов, инструментов, машин, которые всегда должны быть в полном порядке, поэтому собственный ремонтно-механический завод вовсе не роскошь, и в составе ППГХО он есть. В последние годы РМЗ становится все более современным – линии станков с ЧПУ, автоматические сварочные аппараты, плазменная резка, литейный цех, который теперь уверенно производит высоколегированную сталь и сплавы цветных металлов, лаборатория неразрушающего контроля и дефектоскопии. Такое вот маленькое забайкальское чудо – Краснокаменск отдален от крупных городов, но производства тут оснащены по последнему слову техники.

Но самый главный завод в составе ППГХО – это, конечно, гидрометаллургический завод, ГМЗ. С рудников и карьеров сюда везут куски руды размером до 1 метра, а в большинстве случаев зерна урановых минералов во много раз меньше – от 0,01 до 1 мм. Понятно, что при таком соотношении эти зернышки надежно экранированы пустой породой, поэтому переработка руды начинается с ее измельчения, которое идет в три этапа – крупное и среднее дробление и тонкое измельчение.

Узел додрабливания концентрата на Гидрометаллургическом заводе ПАО «ППГХО», Фото: armz.ru

После того, как куски руды измельчены до размеров 10-20 мм, ее отправляют в барабанные мельницы, внутри которых появляется то самое «гидро» – вода. Тонкое измельчение происходит в водной среде, и полученная пульпа, смесь измельченной руды с водой. Пульпа самотеком вливается в гидравлические классификаторы, откуда то, что не удалось измельчить до необходимых размеров, снова отправляется в мельницу, а часть пульпы, классифицированная как «годная», уходит по конвейеру дальше.

Дробильный цех на Гидрометаллургическом заводе ПАО «ППГХО», Фото: armz.ru

Следующие стадии предварительного обогащения – радиометрическое, гравитационное и флотационное. После них концентрация урана становится значительно выше, но это – только начало, дальше в дело вступает серная кислота с обязательным присутствием оксида марганца. Кислота вымывает уран из пульпы, и полученный раствор после сгущения и фильтрации отправляется на концентрирование при помощи экстракции – праздник химии продолжается и на этом этапе. Описывать подробно ужасы этой стадии мы не будем исключительно из чувства сострадания. Нам кажется, что будет достаточно всего одной фразы, читать которую слабонервным категорически не рекомендовано. Готовы?

«Наибольшее распространение в урановой технологии экстракции получила додецилфософрная кислота, а из нейтральных акилфосфатов и при аффинаже применяется трибутилфосфат, который получают путем замещения в ортофосфорной кислоте всех трех водородов радикалами бутилового спирта»

Вот. Мы предупреждали.

Полученный в результате всего вышеописанных этапов производства химический концентрат урана остается осадить, обезводить, высушить и прокалить, чтобы получить конечную продукцию – желтый кек, или, языком химиков, закись-окись урана.

Задача ГМЗ – обеспечить повышение концентрации урана с исходных долей процента до 60-95% в зависимости от состава руды. Несмотря на красивый, чистый цвет, количество примесей в желтом кеке доходит до 20%, но их удаление происходит уже не на предприятиях ППГХО – это работа для аффинажных заводов АРМЗ. Из этого короткого описания ГМЗ мы видим, что для производства желтого кека необходимы серная кислота и магний. И еще одна «жемчужина» объединения – переоснащенный на новейшее оборудование завод по производству серной кислоты, который обеспечивает производство 180 тысяч тонн этого продукта. Этого достаточно не только для нужд ГМЗ, но и для удовлетворения спроса сторонних организаций. Если что, то на заводе серной кислоты есть «местечко» и для монтажа второй линии такой же мощности.

В 1984 году ППГХО вышло на максимальный в своей истории объем добычи – страна получила 6’000 тонн готовой закиси-окиси урана. Будет ли когда-нибудь повторено такое достижение, покажет время, не будем забывать о том, что тогда основной объем урана требовался не для атомной энергетики, а для производства оружейного урана. Поэтому сейчас вопрос нужно ставить иначе – Росатому нужно «просто» построить столько АЭС по всему миру, чтобы спрос и цены на уран выросли в несколько раз, тогда появится экономический смысл работы с более бедными рудами, которые сегодня зачислены в разряд «забалансовых». Уран в отвалах карьеров и рудников есть, просто его извлечение из породы обходится пока слишком дорого, но наши атомщики двигаются сразу в двух направлениях.

Строятся новые АЭС, в ближайшее время в нескольких странах начнется сооружение центров ядерной науки и технологий, заканчивается разработка «медицинского» реактора «Аргус-М», реализуются проекты исследовательских реакторов – каждый шаг на этом пути немного увеличивает спрос на уран. А на самом ППГХО, как мы уже говорили, продолжается внедрение новых технологий, идет смена парка оборудования, разрабатываются новые методы переработки руды, чтобы снижать и дальше стоимость производства урана.

Геологические методы конверсии

Покровский С.С.

В 1985 году к руководству страны пришли люди с новыми идеями, начались годы «перестройки», которые не прошли и мимо Краснокаменска. Добычу и производство урана эти умные люди приравняли к военному производству, сократив государственный заказ вдвое, до 3’000 тонн. Мало того – от руководства объединения потребовали приступить к конверсии. И только то, что во главе ППГХО стоял Сталь Сергеевич Покровский, уберегло объединение от производства тазиков и мясорубок – он поручил разработку конверсионных направлений работниками геолого-физической службы. Вот тогда и сказалось то, что геологическая служба все предыдущие годы вела разведку всех прилегающих территорий, бережно сохраняя данные не только об урановых рудах, но и о любых других полезных ископаемых.

В начале 80-х годов в 90 км западнее Краснокаменска было открыто месторождение цеолитовых туфов, с объемами этого минерала до 500 млн тонн. С этим минералом многие из нас хорошо знакомы, поскольку сфера его применения необычайно широка. Изучите надписи на упаковке с наполнителем для лотков ваших домашних питомцев – там обязательно найдется туф. Цеолит используют в строительной индустрии – он улучшает качество цемента, цеолит используют в кормах в животноводстве, в сельском хозяйстве для восстановления почв, цеолит нужен в бумажной промышленности, он используется в составе фильтров на АЭС, на нефтеперерабатывающих и химических производствах, для очистки бытовых сточных вод в городских канализациях – в общем, список получается тот еще. В 1986 году к Шивуртуйскому месторождению от Краснокаменска проложили дорогу, построили вахтовый поселок и приступили к разработке. Добыча быстро увеличивалась, но развивалась и «перестройка» – после реформ в животноводстве и в сельском хозяйстве спрос упал, карьер пришлось законсервировать. Но НПО «Цеолит», созданное в те годы, вполне способно возобновить производство – как знать, вдруг цеолитовые фильтры разного назначения, разработанные в лабораториях ППГХО, «впишутся» в программы импортозамещения.

В таком же приостановленном состоянии находится и разработка Бугдаинского месторождения молибдена, открытого читинскими геологами еще в 50-е годы прошлого века. До конца 80-х разработку месторождения своими силами вело местное рудоуправление, но потом стало ясно, что в одиночку им не вытянуть. В 1991 году Вершино-Шахтаминское рудное управление вошло в состав ППГХО, и лаборатории Краснокаменска выяснили, что речь может идти не только о молибдене – в руде были обнаружены вольфрам, цинк, свинец, серебро и золото. Работы на месторождении шли до 1997 года – тогда мировые цены на молибден резко пошли вниз, поэтому транспортировка руды от месторождения до обогатительной фабрики в Краснокаменске «съедала» всю прибыль. Но ничего не забыто и в этом случае – если будут разработаны новые методы переработки руды, работы хватит на всех.

В 1976 году геологи ППГХО открыли Уртуйское месторождение бурого угля – малозольного, с небольшим содержанием серы. Правда, при его добыче имеется «местная специфика» – весь уголь проходит радиационный контроль, и часть его идет не на нужды энергетиков, а в отвалы выработанной урановой породы. Придет время, когда кучно-щелочное выщелачивание поможет извлечь уран и из этих забалансовых ресурсов, не пропадет. А добыча угля, начавшаяся в 1986 году, продолжает расти. Угля хватает и для работы Краснокаменской ТЭЦ и Харанорской ГРЭС, и для потребителей со всего Забайкалья. Мощности Уртуйский разреза можно наращивать и дальше, что позволяет развивать промышленность края и дальше.

В 1992 году Украина прекратила поставки марганцевой руды с Никопольского месторождения, которая, как мы видели, необходима ГМЗ. Нет, тогда дело было не в политике – кто-то что-то на Украине приватизировал, нашел новый рынок сбыта, не более того. Сталь Сергеевич Покровский собрал на совещание геологов, чтобы поставить перед простым фактом – или удастся найти «свои» марганцевые руды, или объединение вынуждено будет прекратить все работы. В 1993 году «заказ» Сталя Сергеевича был уверенно выполнен – было открыто Громовское марганцевое месторождение, разработка которого началась сразу же. Не до раскачки было, объединение не должно было остановиться.

И оно не останавливалось ни на один день даже тогда, когда в начале 90-х государство отказалось закупать уран. Сталь Сергеевич сумел организовать прямые торговые связи с покупателями в Швеции, Финляндии, Франции, США, чем и спас объединение и город. Постепенно были ликвидированы все задолженности по зарплатам, их стали индексировать – объединение и город уцелели, и все его жители прекрасно знают, кому они этим обязаны. Но стоит помнить и о том, что в это же время на рынок вышли и все бывшие советские республики, на территории которых существовали добыча и переработка урановой руды. Опыта в ведении международной торговли не было ни у кого, в результате этой неразберихи цены основательно ушли вниз, поэтому ППХГО удавалось только удерживать уровень, на развитие сил не было. По этой же причине сокращался и объем производства – объединение не могло себе позволить работать с бедными рудами, шла разработка только наиболее богатых по содержанию урана участков. Как знать, может быть именно это и удручало больше всего Сталя Сергеевича – объединение вынуждено было вести работы не комплексно, как это было заведено в предыдущие десятилетия, а только в отдельных, наиболее рентабельных направлениях. Человеку, который с первого дня создавал, проектировал каждый участок огромного предприятия, такая «перестройка» не могла нравиться – не перестройка это была, а борьба за выживание. Производство урана с 3’000 тонн сократилось до 700, приходилось увольнять специалистов – тяжелое, больное было время.

«Находки», сделанные под руководством Покровского, стали основой для второго по значению горнодобывающего предприятия в структуре ППГХО – Уртуйского разрезоуправления. Уголь, марганец, известняк Усть-Борзинского месторождения, карьер с цеолитовым туфом, карьер по добыче строительного камня. Как видите буква «О» в аббревиатуре – очень большая, поэтому ПСР Росатома будет применена не только к добыче и переработке урановой руды, но и всего того, что требуется для обеспечения производства конечного продукта. Новую технику, новые методы можно использовать на каждом из предприятий ППГХО – и Росатом делает это, продолжая год за годом снижать себестоимость урана.

Вот такой он, ППГХО. Руды урановые и марганцевые, уголь, туф, ремонтно-механический и гидрометаллургические заводы, собственное производство серной кислоты, собственная строительная отрасль, свое железнодорожное депо. С того момента, как ППГХО вошло в состав Росатома , все его подразделения поэтапно проходят «переоснастку» – приходит новое, современное оборудование. Краснокаменск сумел нарастить добычу сначала до 2’000 тонн, а теперь уже уверенно справляется с задачей, поставленной Росатомом – 3’000 тонн урана в год. Собственные лаборатории, имеющие тесные связи с Забайкальским университетом, с научно-исследовательскими институтами Росатома дают возможность разрабатывать новые методы добычи и переработки не в «светлом будущем», а прямо сейчас, в режиме «онлайн». Заканчивается разработка методов кучного выщелачивания забалансовых отвалов – если коротко, то при помощи все той же серной кислоты можно извлекать уран из всего, что было извлечено из шахт, благо место для ведения таких работ имеется.

Посмотрите еще раз на фотографии карьера – тут ведь достаточно просторно, не так ли? Тем более, что специалисты ППГХО стали очень внимательно присматриваться и к «стенам» карьера, которые не стали «раздвигать» только по той причине, что содержание урана было слишком низким для имевшихся тогда методов. Но это было тогда, наука и промышленность на месте не стоят, так что у «уснувшего» карьера в ближайшее время начнется новая жизнь. Уран у России будет в том объеме, который необходим для обеспечения всех действующих в стране АЭС. У Росатома есть месторождения в других странах, но «зарубежный» уран уходит на зарубежные же АЭС, а внутри самой России только наш уран.

Город Краснокаменск на год моложе своего градообразующего предприятия, 50 лет он отметит в следующем году. Глядя на то, какими темпами восстановилось, а теперь уже и развивается ППГХО, город решил не отставать – разработана комплексная программа развития, поэтапно и вполне успешно реализуемая. Городские власти поставили перед собой амбициозную цель – победить безработицу, ведь сейчас она достигает просто гигантской цифры в целых полтора процента. Восстанавливается городская инфраструктура, будет расширен городской аэропорт, обновляются больницы, поликлиники, школы. На территории моногорода создана территория опережающего развития, есть планы создания новых предприятий, «не связанных» с ППГХО. Кавычки тут не случайны, потому что разумные люди не будут отказываться от возможностей, которые дает такой многопрофильный гигант. Серная кислота может быть использована не только на основном производстве – она пригодится и для автомобильных аккумуляторов. Запланировано создание животноводческих комплексов и мясокомбината, развитие городского транспорта, связи – безработице можно только посочувствовать, при реализации всех планов она станет отрицательной, городу потребуются новые специалисты.

Конечно, рассказ о Краснокаменске и Приаргунском объединении далеко не полон, в этой статье мы показали только самые общие черты, коснулись только самых важных этапов их общей истории и намеченных планов. Мы еще «не спускались» в сами шахты, «не прошлись» по цехам гидрометаллургического завода, не рассказали, как организована перевозка стратегической продукции. Постараемся успеть до юбилея Краснокаменска!

Вконтакте

Урановые рудники ближе, чем вы думаете. Например, сонные курортные городки Кавказских Минеральных Вод хранят страшные секреты о своём прошлом. Популярная у туристов гора Бештау скрывает под толщей породы сложные многоэтажные лабиринты. Ходы были созданы во времена, когда здесь добывался уран - опасный радиоактивный элемент. Неподалёку от города Лермонтов была создана первая советская атомная бомба - из того самого урана.

Сегодня рудники заброшены, но закончился ли в них уран и правильно ли провели консервацию? Фактрум разобрался, опасны ли для людей скрытые урановые рудники, и что диггерам удалось найти в недрах Бештау.

Гора Бештау

Печальная история крупнейшего уранового рудника

На первый взгляд, такое соседство может показаться невероятным. Кавказские Минеральные Воды - основной поставщик минеральной воды в России и один из самых экологически чистых курортов. Приезжая отдыхать, люди даже не подозревают, что глубоко под землёй покоятся урановые месторождения. Конечно, рудники запечатаны. Но разве это останавливает любопытных людей и безбашенных диггеров?

Лермонтовский рудник № 1. Фото: Википедия

Лермонтовский рудник № 1 начал полноценно функционировать в 1952 году. Он объединил две выработки - Восточную и Западную. Крупные урановые залежи обнаружили ещё в 1930 году, но производственных сил для создания рудника не хватало. Через два года после создания рудника на поверхности открылись горно-химическое предприятие и металлургический завод. Все работы велись в условиях строжайшей секретности. Согласно материалам, добычу урана курировал сам Лаврентий Берия. Для работы на КМВ собрали кадры со всей страны, зарплата шахтёра, работающего на руднике, по тем временам была космической - более 400 рублей в месяц. Однако рабочие расплачивались за высокий доход собственным здоровьем. Многие умирали от рака лёгких, малокровия, лейкоза, разрушения щитовидки, силикоза. Почти никто из рабочих не дожил до 50 лет. Рядом с урановой выработкой быстро выросло кладбище, которому дали название «Рудник № 2».

Фото: Википедия

Добыча драгоценного урана длилась в течение 23 лет, после чего коридоры, пробуренные в Бештау, начали рассыпаться. Постоянные обвалы и гибель рабочих не оставили руководству выбора - Лермонтовский рудник № 1 закрыли. Было экономически невыгодно добывать уран в столь сложных условиях. В 1980 году рудник наглухо законсервировали. Промышленные предприятия напрочь отказались «тянуть» невыгодный рудник. В 2000 году была проведена повторная консервация месторождения: любые доступные входы были опечатаны. Так почему же диггеры до сих пор находят способ проникнуть внутрь?

Фото: Википедия

Слабоумие и отвага

Если вы когда-нибудь приедете в Лермонтов и увидите продавцов огромных грибов - бегите. Лес, который окружает гору (и, кстати, находится как раз над сетью лабиринтов), особенный. Здесь категорически запрещено вести любые земельные работы, собирать грибы и ягоды. Но разве могут запреты остановить жадный до прибыли народ? Местные жители зачастую охотно срезают грибы, вырастающие до неестественно больших размеров. А потом дары природы продают у обочин ничего не подозревающим туристам.

В недрах Бештау - огромный город-лабиринт. Диггеров консервация, проведённая в 2000 году, нисколько не смутила. Искатели острых ощущений снова и снова создают входы, пробираясь внутрь опасного объекта. Неоднократно из недр Бештау извлекали охотников за цветным металлом. Дело в том, что рудник законсервировали вместе со всеми технологическими постройками. Перекрытия, балки, кабели, рамы, лестницы - настоящий клад для любителей халявы.

Заядлые диггеры активно наставляют новичков в разнообразных сообществах. По мнению исследователей, тоннелей бояться нечего. Для собственной безопасности достаточно иметь счётчик Гейгера, «заправиться» йодом и принимать его недели две после путешествия. Настоящие эксперты бьют тревогу: мало того, что дозиметры в руднике зашкаливают, так ещё и стенки тоннелей нестабильны. Провалиться в недра разработки можно, просто гуляя по лесу, наступив на слабый слой грунта.

Смертоносное соседство

По разным данным, уровень радиации внутри горы находится на отметке 40–80 миллирентген в час. Такая дозировка превышает норму почти в три раза. Кроме того, шахты-тоннели наполнены опасным газом радоном, который образуется вследствие полураспада радия. Отследить концентрацию обычными дозиметрами невозможно. Специальные исследования показали, что в некоторых штольнях концентрация радона достигает 100 000 беккерелей в час (норма - 200 беккерелей в час).

Специалисты отмечают, что Лермонтовский район никогда не отличался благоприятным радиационным фоном. Горы, которые находятся неподалёку от Бештау, также окружены опасным «ореолом» смертоносного излучения. Медицинские сводки неутешительны: раком лёгких здесь болеют чаще в 1,5 раза, а от рака молочной железы женщины умирают в 2,5 раза чаще. Процент детской смертности также выше среднего. Туристу, который Лермонтов видит проездом, ничего не грозит. А вот постоянного соседства с урановыми месторождениями люди не выдерживают.

Документы