Иван Андреевич Крылов

«Почта духов»

Почта духов, или Учёная, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами.

Секретарь арабского волшебника Маликульмулька, напечатавший его переписку с духами, уверяет, что это очень любопытная книга. Духи по большей части — существа очень добрые, просто они не любят крючкотворцев, ростовщиков и лицемеров, а также не жалуют щёгольства, волокитства и мотовства и потому никак не могут ужиться в нынешнем свете видимыми и предпочитают быть невидимыми. Это позволяет им узнавать самые большие тайны, выкрадывать самые важные бумаги и срывать маски с лицемеров, отчего тени, прибывающие на тот свет, подают на них челобитные Плутону. Секретарь Маликульмулька уведомляет, что напечатал эти письма в долг, ибо место секретаря у учёного человека бесприбыльно. Желающим иметь и читать эти письма следует присылать деньги в книжную лавку Свешникова в Санкт-Петербурге.

Секретарь Маликульмулька рассказывает историю своего знакомства с арабским философом. Однажды он возвращался от господина Пустолоба, который в сто пятнадцатый раз учтиво сказал ему, чтобы он пожаловал завтра. Бедняга был так раздосадован, что предпочёл бы иметь дело с чертями и с колдунами, но только не с бестолковыми вельможами. Неожиданно он услышал голос, принадлежавший седобородому старику, назвавшемуся волшебником Маликульмульком. Старик предложил ему место своего секретаря и пригласил в свои владения, расположенные под горой Этной. Бедняга согласился стать секретарём волшебника, но с условием не покидать родного города. Он попросил Маликульмулька поселить его в хорошем доме. В ответ волшебник потёр его глаза полой епанчи — и старая развалюха показалась секретарю дворцом. Но когда секретарь захотел пригласить своих богатых и спесивых знакомых на обед, волшебник сказал, что те в своей слепоте увидят лишь жалкое жилище и что секретарю следует наслаждаться своим богатством в одиночестве. Маликульмульк рассказал, что у него много друзей, живущих в разных частях света. Он уже стар, и секретарь должен будет читать ему их письма и писать под диктовку ответы. Волшебник позволил секретарю списывать письма, которые ему понравятся, и издавать их в свет, чем тот и воспользовался.

Гном Зор пишет Маликульмульку из ада, куда после полугодового отсутствия вернулась Прозерпина. Плутон, с нетерпением ожидавший возвращения жены, был поражён её видом: она явилась в шляпке с перьями, башмачках на каблуке и модном французском платье. Обитатели ада сочли Прозерпину сумасшедшею. Она пожелала выбрить Плутону бороду и нарядить его во французский кафтан, а также потребовала выписать парикмахера, портного и торговца «галантерейными вещами». Гном Зор послан на землю с поручением набрать лучших искусников.

Сильф Дальновид, пролетавший через Париж, пишет Маликульмульку об алчности купцов, о беспечности государя, предающегося забавам и разоряющего страну, о суетных стремлениях придворных, о честолюбии и скупости духовных особ. Люди ищут своего удовольствия в вещах суетных, неосновательных и скоропреходящих, поэтому вместо истинного блаженства, состоящего в любви к добродетели и спокойствии духа, находят лишь непостоянство, скуку, зависть, преступление и угрызения, делающие их несчастными. В следующем письме сильф Дальновид признаётся, что не только извиняет, но даже одобряет поступки и образ мыслей мизантропов, ибо они изображают гнусность людских пороков и насмехаются над ними, способствуя тем самым их исправлению и принося пользу обществу.

Гном Бурисгон рассказывает Маликульмульку о дальнейших переменах в аду, сделанных Прозерпиной. Она устроила бал с танцами, где судьи Радамант, Минос и Эак так смеялись, увидев Александра Великого, Цезаря, Помпея, Брута и Фемистокла пляшущими с римскими весталками, что не на шутку расхворались, и некому стало «отправлять суд над ежечасно прибывающими в ад тенями». Иппократ, которого послали их освидетельствовать, донёс, что двое из них сошли с ума, а третий оглох. Плутон отправил гнома Бурисгона на землю с поручением отыскать трёх честных и беспристрастных судей, чтобы отправлять правосудие в аду. Диоген посоветовал Бурисгону лететь на север, где, по слухам, бездельники и крючкотворы выгнаны из приказов.

Астарот пишет Маликульмульку, что больше двух месяцев пробыл в Париже, потому что его призвал на помощь нищий стихотворец, сочинивший множество од и мадригалов разным знатным особам, но не наживший не только богатства, но даже и достатка. Астарот спросил, отчего стихотворец не избрал себе иного поприща, ведь лучше быть сытым извозчиком, чем голодным стихотворцем. Стихотворец был оскорблён подобным предположением: он ставит поэзию превыше всего и вспоминает Скалигера, который говорил, что охотнее согласился бы быть Горацием, нежели Неаполитанским и Сицилийским королём.

Гном Зор жалуется на трудность поручения, данного ему Прозерпиной. Зор начал было закупать наряды, но, собираясь их отправить, всякий раз узнавал, что они вышли из моды: то, что ещё вчера всем нравилось, нынче вызывало всеобщие насмешки. Он рассказывает о встрече с Буристоном, которому никак не удаётся исполнить поручение Плутона.

Сильф Дальновид в очередном послании описывает подслушанный им разговор госпожи Плутаны с юной Лизанькой. Старуха уговаривала девушку быть благосклоннее к г-ну Расточителеву, прельщая богатыми нарядами и щедрыми подарками. Она учила добродетельную Лизаньку, что лучше быть богатой и нецеломудренной, нежели бедной и честной, и приводила ей в пример Любострасту, которая никогда не думала о целомудрии. Видя нерешительность девушки, Плутана пообещала ей присутствовать при свидании её с г-ном Расточителевым и не оставлять их наедине.

Сильф Световид удивляется невежеству дворян, презирающих науки и считающих их бесполезными для общества. Петиметр своим кривляньем кажется ему похожим на обезьяну, а его язык, изобилующий выражениями типа «причёска волос», «курчавость вержета» и «ленточный бантик», совершенно невразумительным.

Приняв человеческий облик и выдав себя за деревенского дворянина, гном Зор подружился с Ветродумом и Припрыжкиным — молодыми бездельниками, отлично умеющими убивать время.

Припрыжкин расхвалил Зору маскарады и взял его туда с собой. Зор видит, что веселье, радость и свобода — лишь видимость, а на самом деле эти собрания «способствуют только обманывать мужей, грабить ближнего и делать дурачества». В другой раз товарищ взял Зора с собой в гости к богатому купцу Плутарезу, которому был должен большую сумму денег. Гости спрашивали Плутареза, куда он намерен определить недоросля-сына. Придворный, считавший себя близким другом купца оттого, что не совестился занимать у него деньги, предлагал за двадцать тысяч помочь мальчику сделать карьеру и со временем ввести его в большой свет. Военный за определённую мзду готов был записать мальчика в свой полк и взять под своё покровительство. Судья Тихокрадов за несколько тысяч взял бы его в свой приказ и помог бы стать судьёй. Но хозяин ответил, что предпочитает своё состояние всем прочим и хочет, чтобы сын пошёл по его стопам. Хотя он и не дворянин, деньги всё ему заменяют. Зор увидел, что купец говорил правду: он жил, как маленький царёк, и все ежедневно искали в нём «благоприятство».

Гном Буристон не надеется скоро возвратиться в ад: на всякие тридцать тысяч жителей приходится двадцать тысяч судей, но на то, чтобы найти среди них хотя бы одного честного, уйдёт лет пятьсот. Он видит, как судьи, даже не выслушав оправданий вора, укравшего у богача платок, осудили его на казнь, и только заступничество другого богача, совершившего множесгво преступлений, но желающего прослыть милосердным, спасает его от смерти.

Сильф Световид, приняв вид знатного путешественника, решил прожить в одном городе некоторое время. Изучая нравы местных жителей, он заметил, что их вежливость и учтивость — не что иное, как притворство, что место истины заступила хитрость, а место чистосердечия — ласкательство: за глаза все злословят друг о друге, а при встрече хвалят друг друга сверх всякой меры.

Гном Зор, понимающий разговоры не только людей, но даже и неодушевлённых предметов, зашёл в модную лавку и услышал там спор английской шляпки, покоевого чепчика и французского тока о том, кто из них важнее. Когда проснулась косынка, все набросились на неё, упрекая в нескромности, но она оправдывалась тем, что даёт дорогу дерзновенной руке воздыхателя, единственно спасая свою жизнь: если она начнёт сопротивляться, поклонник хозяйки может изорвать её в клочки. Разговор был прерван появлением нескольких щеголих, которые закупили всех спорщиков и спорщиц.

Гному Буристону довелось побывать на театральном представлении. В описании спектакля пародийно изложено содержание трагедии давнего противника Крылова Я. Княжнина «Росслав». Сильф Световид также посетил театр, но не слышал пьесы вовсе, потому что сидевшие в ложах зрители своими громкими разговорами заглушали голоса актёров.

Припрыжкин делится с гномом Зором своей радостью: он женится на богатой, и теперь у него будет цуг лошадей, танцовщица и прекрасный мопс. Невесту он ещё не видел, но знает, какое за ней дают приданое, и надеется потратить часть его на содержание танцовщицы. Но оказывается, что невеста Припрыжкина Неотказа не так простодушна, как он думал, да вдобавок ещё и скупа. Выйдя замуж, она делит не только свои, но и мужнины доходы пополам с Промотом, который вкрался в доверие к глупому Припрыжкину.

Гном Вестодав сообщает Маликульмульку о дальнейших переменах в аду. Прозерпина заставляет Плутона пить вино, говоря, что неучтиво отказываться выпить за чьё-либо здоровье. Плутону приходится самому вершить правосудие, но Прозерпина всё время отвлекает его, устраивая балы и празднества. Первым человеком в аду стал танцмейстер Фурбиний, и Прозерпина требует, чтобы все учились танцевать, ибо танцы — самое почтенное занятие.

Сильф Дальновид замечает, как велика разница между «честным человеком, почитающимся таковым от философов, и честным человеком, так называемым в обществе». В другом письме он сожалеет о людях, которые проводят всю жизнь в праздности, считая, что такой бесполезной жизнью они уподобляют себя «несмысленным скотам, которые без всякого размышления предаются одним только чувственным удовольствиям». Праздность, по его мнению, рождает невежество и высокомерие.

Гном Бурисгон недоумевает: отчего «множество лошадей возят на себе одного человека, который <…> сам очень изрядно ходит; а, напротив того, тяжёлый камень тащит столько людей, сколько числом и лошадей поднять его едва в силах? И не лучше ли бы было, чтобы, отпрягши от этих ящиков хотя по нескольку бесполезно припряжённых лошадей, употребить их на вспоможение этим беднягам везти камень?». В приёмной вельможи видит он множество просителей, которых вельможа едва удостаивает взглядом. Один из просителей — писатель — объясняет ему, что сочинения Платона читают купцы и мещане, а вельможи читают только сказки да шутливые басни. Авторы подносят им свои сочинения в надежде на награждение, и если не получают его, то пишут на них сатиры, и, хотя вельможи их не читают, авторы, как малые дети, думают, что, плюнув на столб, о который ушиблись, довольно ему отомстили.

Гном Зор, гуляя по городу, заходит в книжную лавку и открывает том сочинений Рифмокрада (Я. Княжнина), которые кажутся ему дурными переводами.

Гном Буристон обрадовался, думая, что нашёл справедливого судью, ибо тот решил дело в пользу бедной вдовы, хотя её соперник — богач, женатый на молодой красавице. Но оказалось, что сестра вдовы служит ключницей у начальника сына судьи, и судья надеется, что вдова упросит сестру замолвить словечко за его сына.

Сильф Дальновид пишет, что добродетельный мещанин и честный крестьянин для него почтеннее, чем знатный дворянин, единственное достоинство которого — его благородное происхождение.

Гном Зор отмечает всеобщее роптанье жителей земли на бедность. Все — от нищего до миллионщика — жалуются, что им не хватает денег. Говорят, что двести лет назад местные жители почитали себя богатыми, покуда французы «не растолковали им, что у них нет ничего нужного, что они непохожи на людей, потому что ходят пешком, потому что у них волосы не засыпаны пылью и потому что они не платят по две тысячи рублей за вещь, стоящую не больше ста пятидесяти рублей, как-то делают многие просвещённые народы».

Французы сумели принудить местных жителей платить им такую тяжкую подать, какой даже Рим не собирал с подвластных ему народов. Француженка, сбежавшая из смирительного дома и ставшая владелицей модной лавки, слывёт образцом хорошего вкуса, её полуграмотный беспутный брат легко находит себе место учителя.

Ондин Бореид сообщает Маликульмульку, что путешествует по водам разных стран и собирает редкости. Иногда встречает он двор Нептуна, который пребывает в беспокойстве и не знает, где найти спокойное место. Недавно Нептун выбрал было место у берегов древней Тавриды, и Фетида устроила по случаю новоселья пир, но в разгар веселья над головами гостей раздался гром, и пушечное ядро перебило всю посуду на столе. Фетида упала в обморок. Собравшиеся подняли глаза и увидели над головами целый плавающий город, который перестреливался с другим таким же городом (намёк на вторую русско-турецкую войну 1787−1791 гг.). Несколько раненых магометан упали на пиршественный стол. Когда Нептун спросил о причинах войны, один из них ответил, что муфтий и имам сказали ему, что люди, которые живут за несколько тысяч вёрст от него и которых он никогда не видел, смертельно обидели его и пророка Магомета. Мусульманин оставил семью и отправился убивать обидчиков, уверенный в скорой победе, ибо в Алкоране сказано, что мусульман никто не победит до последнего века. Но когда его галера взлетела на воздух, он оказался не в раю, как ожидал, а на морском дне, и понял, что муфтий и имамы обманывают доверчивых людей, чтобы получить деньги для райской жизни на земле. Нептун, видя, что мусульман становится всё больше и больше, поспешил вместе со своим двором оставить столь неспокойное место.

Гном Зор отправился в театр посмотреть новую драму. Он описывает, как зрители, вместо того чтобы смеяться над действием, как хотел автор, смеются над автором, сочинившим столь глупую пьесу. Прикинувшись начинающим автором, Зор расспрашивает своего соседа о театральных правилах. Тот объясняет, что сочинять пьесы очень просто: смысл и острота не нужны, герои должны говорить просто и не остро, как говорят пьяные или сумасшедшие.

Сильф Выспрепар рассказывает Маликульмульку, как, пролетая над столицей Великого Могола, стал свидетелем восшествия на престол молодого государя. Придворные наперебой льстили ему, но он пожелал выслушать человека, который хотел сказать ему истину. Выслушав его, молодой государь задумался, но старый эмир отвлёк его от серьёзных размышлений весёлым зрелищем. Выспрепар покинул город, проклиная подлость льстецов, которые отвращают сердца монархов от добродетели и преграждают истине путь к престолу.

Гном Зор замечает в людях всё больше сходства с куклами, которых «самая малая причина заставляет прыгать, кричать, плакать и смеяться». «Никто не делает ничего по своей воле, но все как будто на пружинах, коими движут такие же машины, называемые — светская благопристойность, щекотливая честь, обряды и моды».

Ондин Бореид поражается алчности людей. Нептун показывает одному скупцу в волшебном зеркале, как жена и дети, ради которых он всю жизнь копил богатства, в его отсутствие растрачивают их на своих любовников и любовниц.

Маликульмульк пишет Эмпедоклу о том, что вся история дел человеческих, от самого начала света, наполнена злодеяниями, изменами, похищениями, войнами и смертоубийствами. Не следует забывать, что большая часть людей злобны и развращённы. Тот, кто напоминает об этом своим согражданам, не давая им стать жертвой корыстолюбивых льстецов, является полезнейшим наставником.

Волшебник Маликульмульк ведет переписку с духами с помощью своего секретаря, который уверяет, что книга является очень интересной и любопытной. Оказывается, духи – очень добрые и светлые существа, они не признают подлости и человеческого лицемерия и потому предпочитают оставаться невидимыми для окружающих. Но при этом они наблюдают за происходящим, высмеивая и обличая негодяев и предателей.

Далее секретарь повествует историю знакомства с философом-волшебником. Возвращаясь от господина Пустолоба, он услышал голос старика волшебника Маликульмулька. Он предложил место секретаря для чтения и написания под диктовку писем, так как был слишком стар и немощен и получил согласие. Секретарь работал бесплатно.

Гном Зор написал волшебнику из ада. Сюда вернулась Прозерпина – жена Плутона, в странном французском одеянии и пожелала нарядить мужа во французский кафтан, а также выписать парикмахера, портного для оказания ему соответствующих услуг. Зор прибыл на землю выполнить ее поручение.

Сильф Дальновид в письмах Маликульмульку делится своими впечатлениями о государевом поведении, предающегося забавам, и о скупости придворных особ. Люди не понимают, что смысл жизни в любви и добрых поступках, от того и несчастны.

Гном Бурисгон пишет о следующих действиях Прозерпины. Она пожелала устроить танцы для бывших высокопоставленных лиц, в результате чего двое из них потеряли рассудок. Гном Зор жалуется на данное ему поручение. Наряды, которые он подбирал для Прозерпины, быстро выходили из моды.

Сильф Дальновид снова рассказывает волшебнику увиденное и подслушанное. Госпожа Плутана учит юную Лизоньку, что не нужно оставаться чистой и честной, не имея за душой ни копейки. Лучше принимать дорогие подарки взамен на приятное времяпровождение с мужчинами.

Гном Зор принимает человеческий вид и путешествует. Он попадает на маскарад, и видит, что веселье и радость на празднике придумано для грабежей и дурачества их участников. После он зашел в одну лавку и подслушал разговор неодушевленных шляпок, которые спорили о главенстве друг друга.

А Гном Буристон и Сильф Световид посещают театр и наблюдают за невежеством зрителей, нарушавших тишину и игру актеров.

Знакомый Зора хвастается гному своей невестой, после свадьбы, с которой обзаведется цугом лошадей, танцовщицей и мопсом. Девушку он еще не видел, но уверен в ее богатстве. Маликульмульк получает письмо от гнома Вестодава и узнат о дальнейших переменах в аду. Прозерпина настаивает на распитии вина Плутоном. Жена постоянно отвлекает его от работы праздниками и балами.

Гном Бурисгон рассуждает о несправедливости между людьми. Одни ездят на лошадях, умея ходить, а другие таскают тяжести, которые не под силу даже животным. Люди похожи на кукол, которыми движет какая-то неизвестная машина, они алчны и скупы на искренность и честность.

Маликульмульк пишет письмо Эмпедоклу о том, что весь человеческий мир погряз в злодеяниях, изменах и войнах. Людьми правит ненависть к ближнему, разврат и подлость. Где искать выход, как научить простого человека любить и творить добро?

Секретарь арабского волшебника Маликульмулька, напечатавший его переписку с духами, уверяет, что это очень любопытная книга. Духи по большей части - существа очень добрые, просто они не любят крючкотворцев, ростовщиков и лицемеров, а также не жалуют щёгольства, волокитства и мотовства и потому никак не могут ужиться в нынешнем свете видимыми и предпочитают быть невидимыми. Это позволяет им узнавать самые большие тайны, выкрадывать самые важные бумаги и срывать маски с лицемеров, отчего тени, прибывающие на тот свет, подают на них челобитные Плутону. Секретарь Маликульмулька уведомляет, что напечатал эти письма в долг, ибо место секретаря у учёного человека бесприбыльно. Желающим иметь и читать эти письма следует присылать деньги в книжную лавку Свешникова в Санкт-Петербурге.

Секретарь Маликульмулька рассказывает историю своего знакомства с арабским философом. Однажды он возвращался от господина Пустолоба, который в сто пятнадцатый раз учтиво сказал ему, чтобы он пожаловал завтра. Бедняга был так раздосадован, что предпочёл бы иметь дело с чертями и с колдунами, но только не с бестолковыми вельможами. Неожиданно он услышал голос, принадлежавший седобородому старику, назвавшемуся волшебником Маликульмульком. Старик предложил ему место своего секретаря и пригласил в свои владения, расположенные под горой Этной. Бедняга согласился стать секретарём волшебника, но с условием не покидать родного города. Он попросил Маликульмулька поселить его в хорошем доме. В ответ волшебник потёр его глаза полой епанчи - и старая развалюха показалась секретарю дворцом. Но когда секретарь захотел пригласить своих богатых и спесивых знакомых на обед, волшебник сказал, что те в своей слепоте увидят лишь жалкое жилище и что секретарю следует наслаждаться своим богатством в одиночестве. Маликульмульк рассказал, что у него много друзей, живущих в разных частях света. Он уже стар, и секретарь должен будет читать ему их письма и писать под диктовку ответы. Волшебник позволил секретарю списывать письма, которые ему понравятся, и издавать их в свет, чем тот и воспользовался.

Приняв человеческий облик и выдав себя за деревенского дворянина, гном Зор подружился с Ветродумом и Припрыжкиным - молодыми бездельниками, отлично умеющими убивать время.

Припрыжкин расхвалил Зору маскарады и взял его туда с собой. Зор видит, что веселье, радость и свобода - лишь видимость, а на самом деле эти собрания «способствуют только обманывать мужей, грабить ближнего и делать дурачества». В другой раз товарищ взял Зора с собой в гости к богатому купцу Плутарезу, которому был должен большую сумму денег. Гости спрашивали Плутареза, куда он намерен определить недоросля-сына. Придворный, считавший себя близким другом купца оттого, что не совестился занимать у него деньги, предлагал за двадцать тысяч помочь мальчику сделать карьеру и со временем ввести его в большой свет. Военный за определённую мзду готов был записать мальчика в свой полк и взять под своё покровительство. Судья Тихокрадов за несколько тысяч взял бы его в свой приказ и помог бы стать судьёй. Но хозяин ответил, что предпочитает своё состояние всем прочим и хочет, чтобы сын пошёл по его стопам. Хотя он и не дворянин, деньги всё ему заменяют. Зор увидел, что купец говорил правду: он жил, как маленький царёк, и все ежедневно искали в нём " благоприятство«.

Сильф Световид, приняв вид знатного путешественника, решил прожить в одном городе некоторое время. Изучая нравы местных жителей, он заметил, что их вежливость и учтивость - не что иное, как притворство, что место истины заступила хитрость, а место чистосердечия - ласкательство: за глаза все злословят друг о друге, а при встрече хвалят друг друга сверх всякой меры.

Гном Бурисгон недоумевает: отчего «множество лошадей возят на себе одного человека, который сам очень изрядно ходит; а, напротив того, тяжёлый камень тащит столько людей, сколько числом и лошадей поднять его едва в силах? И не лучше ли бы было, чтобы, отпрягши от этих ящиков хотя по нескольку бесполезно припряжённых лошадей, употребить их на вспоможение этим беднягам везти камень?». В приёмной вельможи видит он множество просителей, которых вельможа едва удостаивает взглядом. Один из просителей - писатель - объясняет ему, что сочинения Платона читают купцы и мещане, а вельможи читают только сказки да шутливые басни. Авторы подносят им свои сочинения в надежде на награждение, и если не получают его, то пишут на них сатиры, и, хотя вельможи их не читают, авторы, как малые дети, думают, что, плюнув на столб, о который ушиблись, довольно ему отомстили.

Гном Буристон обрадовался, думая, что нашёл справедливого судью, ибо тот решил дело в пользу бедной вдовы, хотя её соперник - богач, женатый на молодой красавице. Но оказалось, что сестра вдовы служит ключницей у начальника сына судьи, и судья надеется, что вдова упросит сестру замолвить словечко за его сына.

Сильф Дальновид пишет, что добродетельный мещанин и честный крестьянин для него почтеннее, чем знатный дворянин, единственное достоинство которого - его благородное происхождение.

Гном Зор отмечает всеобщее роптанье жителей земли на бедность. Все - от нищего до миллионщика - жалуются, что им не хватает денег. Говорят, что двести лет назад местные жители почитали себя богатыми, покуда французы «не растолковали им, что у них нет ничего нужного, что они непохожи на людей, потому что ходят пешком, потому что у них волосы не засыпаны пылью и потому что они не платят по две тысячи рублей за вещь, стоящую не больше ста пятидесяти рублей, как то делают многие просвещённые народы».

Ондин Бореид сообщает Маликульмульку, что путешествует по водам разных стран и собирает редкости. Иногда встречает он двор Нептуна, который пребывает в беспокойстве и не знает, где найти спокойное место. Недавно Нептун выбрал было место у берегов древней Тавриды, и Фетида устроила по случаю новоселья пир, но в разгар веселья над головами гостей раздался гром, и пушечное ядро перебило всю посуду на столе. Фетида упала в обморок. Собравшиеся подняли глаза и увидели над головами целый плавающий город, который перестреливался с другим таким же городом (намёк на вторую русско-турецкую войну 1787–1791 гг.). Несколько раненых магометан упали на пиршественный стол. Когда Нептун спросил о причинах войны, один из них ответил, что муфтий и имам сказали ему, что люди, которые живут за несколько тысяч вёрст от него и которых он никогда не видел, смертельно обидели его и пророка Магомета. Мусульманин оставил семью и отправился убивать обидчиков, уверенный в скорой победе, ибо в Алкоране сказано, что мусульман никто не победит до последнего века. Но когда его галера взлетела на воздух, он оказался не в раю, как ожидал, а на морском дне, и понял, что муфтий и имамы обманывают доверчивых людей, чтобы получить деньги для райской жизни на земле. Нептун, видя, что мусульман становится всё больше и больше, поспешил вместе со своим двором оставить столь неспокойное место.

Гном Зор замечает в людях всё больше сходства с куклами, которых «самая малая причина заставляет прыгать, кричать, плакать и смеяться». «Никто не делает ничего по своей воле, но все как будто на пружинах, коими движут такие же машины, называемые - светская благопристойность, щекотливая честь, обряды и моды».

Крылов Степанов Николай Леонидович

«Почта духов»

В декабре 1788 года в «Московских ведомостях» появилось объявление:

«В книжных лавках близ Кузнецкого моста у книгопродавца Зандмарка и на Покровке у книгопродавца Миллера принимается подписка на выходящее вновь с генваря месяца сего 1789 года ежемесячное издание под заглавием „Почта духов, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами“. Издатель оного в объявлении своем уведомляет, что он служит секретарем у сего недавно приехавшего сюда арабского волшебника, имеющего великое отвращение к бешеным домам и расположившегося несколько времени пожить здесь инкогнито, почему и намерен выдавать переписку сего знатного в своем роде господина, и уверяет, что издание сие любопытно для тех, кои не путешествовали под водой, под землей и по воздуху; что сочинители сих писем все духи очень знающие, и что сам Маликульмульк человек пресамолюбивый, который всегда говорит хорошо только о себе, - отзывается иногда об них не худо и сказывает, будто многие из них очень добрые духи; но только иные не любят крючкотворцев, ростовщиков и лицемеров, а иные не жалуют щегольства, волокитства и мотовства, и от того де они никак не могут ужиться в нынешнем просвещенном свете видимыми, а ходят в нем невидимыми, и бывают иногда так дерзки, что посещают иногда в самые критические часы комнаты щеголих, присутствуют в кабинетах вельмож, снимают очень безбожно маски с лицемерных и выкрадывают иногда очень нахально и против всех прав общежития из записных книжек любовные письма, тайные записки, стихи и пр., и пр., чем де многие делают беспокойства в любовных интригах и плутовствах…»

Свой журнал Крылов начинал издавать при помощи Рахманинова, который обеспечил его типографией, бумагой и деньгами на первоначальные расходы. Кроме того, он помогал советами, материалами.

«Почта духов» ничем не напоминала благонамеренные, бесцветные журналы того времени вроде «Лекарства от скуки и забот» и даже «Утренних часов». Крылов возродил сатирическую традицию журналов Новикова «Живописца» и «Трутня», смело обличая в «Почте духов» несправедливость и безобразие всего общественного строя. Образцом для него послужил сатирический журнал «Адская почта», издававшийся за двадцать лет до того Ф. Эминым. Журнал Эмина также выходил в форме переписки двух «бесов» - Кривого и Хромоногого. У Крылова авторами писем были духи. Эти духи невидимо проникали повсюду и сообщали свои наблюдения Маликульмульку. Не будучи искушены в человеческих делах, они рассказывали обо всем, что видели, с наивной обстоятельностью и простодушным удивлением. Их поражали нравы людей: их развращенность, эгоизм, несправедливость. Через все письма «Почты духов» проходит история светского вертопраха - графа Припрыжкина, которую рассказывает гном Буристон. А другой гном - Вестодав описывает события в подземном царстве Плутона, где жена его, Прозерпина, решила ввести с помощью танцовщика Фурбиния такие же порядки, как на земле. Поэтому и в царстве теней водворяются те же несправедливость, развращенность нравов, чинопочитание, что и среди живых.

Это был журнал одного автора. Автор являлся в то же время издателем. Работы оказалось бесконечно много. Крылов, все время отдавая журналу, нередко за подготовкой очередного выпуска просиживал напролет ночи. Ведь теперь он получил возможность сказать то, что думал, что накопилось за годы неравной борьбы со светским обществом.

«Бедность есть такая вещь, которая всего способнее может произвести философов», - говорит Крылов в одном из писем «Почты духов». И он сделался философом, секретарем премудрого Маликульмулька. Он на стороне бедняков и против богачей, вельмож, неправедных судей, бесчестных чиновников.

В письме гнома Буристона он рассказывает о том, как художник, доведенный голодом до отчаяния, вытащил из кармана богатого купца носовой платок и был приведен купцом в суд. Невзирая на оправдания бедняка, судьи приговаривают его к повешению, так как они спешат к обеду и им недосуг выслушивать несчастного. «Чтоб ты оправдался, - сказал один из них, смотря на солнце, - да знаешь ли ты, что уже теперь полдень и что тебя скорее можно повесить, нежели выслушивать твои оправдания…» Лишь приход богато одетого господина спас художника от казни. Богач выкупил его, так как пожелал размалевать паркет в своей прихожей. На расспросы Буристона, кто же такой этот богач, ему ответили, что это важный преступник, который вот уже лет двадцать судится за хищения и грабительство: «он покрал из государственной казны несколько миллионов в золоте и серебре и разграбил целую врученную ему область». Однако этот опасный преступник пользуется всеобщим уважением и судьи кланяются ему чуть ли не в пояс! И таких рассказов и картин немало в «Почте духов».

Вместе с передовыми умами той эпохи Крылов решительно выступал против сословного неравенства. Он стоял за тех, кто своим трудом способствует преуспеянию государства. «Рассматривая с великим прилежанием, почтенный Маликульмульк, - говорится в одном из писем, - различные склонности людей и не последуя предрассудкам, никогда не верю тем обманчивым видам, кои, подобно мишурным позументам, издали блестят, как настоящее золото; но коль скоро станешь его рассматривать вблизи, то оное совсем теряет свою цену и достоинство. Я почитаю в людях одну только мудрость и добродетель, и под какими бы видами оные мне ни представлялись, я всегда равное имею к ним уважение. Мещанин добродетельный и честный крестьянин, преисполненный добросердечием, для меня во сто раз драгоценнее дворянина, счисляющего в своем роде до 30 дворянских колен, но не имеющего никаких достоинств, кроме того счастия, что родился от благородных родителей, которые так же, может быть, не более его принесли пользы своему отечеству, как только умножали число бесплодных ветвей своего родословного дерева».

Это было смелым выступлением. Крылов давал отпор претензиям дворянства на господствующее положение в государстве. Он прямо говорил, что «Ежели бы кто захотел рассматривать начало многих фамилий, славящихся своей древностию, то увидел бы с удивлением, что сия знаменитость, столь много в них уважаемая, не имеет других себе оснований, как токмо благосклонность министра или его любовницы, или иногда заплачение за пергаментовый лист великой суммы денег, приобретенной чрез грабление вдов и сирот, и тем учинилась блистательною, так что пользующиеся оною не более в том имели участия, как и в славе Великого Могола или в победах царя Пегуского».

Не менее дерзко осуждал Крылов в «Почте духов» деспотизм и жестокость монархов и их ставленников, разоряющих для своего обогащения и из тщеславия целые народы. В письме, озаглавленном «Рассуждение о некоторых государях и министрах», говорится: «Львы и тигры менее причиняли вреда людям, нежели некоторые государи и их министры… Бросался ли когда лев, возбужденный величайшим гладом, на подобного себе льва и раздирал ли его на части для утоления своего голода? Напротив того, ежедневно почти видим мы людей, которые для удовлетворения своего тщеславия, гордости или корыстолюбия жертвуют подобными себе людьми без малейшего угрызения совести».

В «Почте духов» проходит длинная вереница мздоимцев и хищников, казнокрадов и взяточников, неправедных судей и глупых вельмож, аристократических вертопрахов и распутных светских красавиц, хапуг чиновников и бездарных стихоплетов, алчных откупщиков и плутоватых купцов. Это пестрая панорама тогдашней жизни в ее самых разнообразных социальных проявлениях. Правда, образы и типы, выведенные Крыловым, еще односторонни, нарисованы несколькими резкими чертами в духе новиковских журналов. Но сатира «Почты духов» далеко выходила за границы морального осуждения нравов и обличения их испорченности. Широта охвата социальных явлений, резкая непримиримость по адресу вельмож и правителей делали крыловскую сатиру политически направленной.

Крылов решительно возвышал голос против монархов, которые во имя своих властолюбивых планов подвергали народы опасностям и бедствиям войны: «Область, опустошенная тщеславным победителем - говорил он в одном из писем, - не должна ли почитать его чудовищем, рожденным для погибели рода человеческого? Кто дал право человеку убивать миллион подобных себе людей для удовлетворения своих пристрастий? В каком установлении естественного закона можно найти, что множество людей должны принесены быть в жертву тщеславию или, лучше сказать, бешенству одного человека».

В этой горячей отповеди деспотизму монархов и затеваемым ими завоевательным войнам Крылов выступал сторонником естественного права, последователем философов-просветителей, подготовивших Великую французскую революцию.

Издатель «Почты духов» во многом перекликался здесь с Радищевым. Но в отличие от этого приверженца революционных идей Крылов еще питал иллюзии о благотворной роли просвещенного монарха, стоящего на страже справедливости и закона. В одном из последних писем «Почты духов», написанном от имени сильфа Выспрепара, Крылов намечал облик такого просвещенного правителя, который вопреки придворному окружению руководится советами философа-«мизантропа». Однако Крылов не очень-то верил, что подобному «мизантропу» сколько-нибудь значительное время удастся влиять на своего государя. Он дает уничтожающее описание придворной знати, окружающей юного государя, которая настойчиво цепляется за свои привилегии и власть, вымогает новые льготы и чины. В этом едком изображении придворных нравов Крылов, несомненно, имел в виду тщеславие Екатерины II, столь падкой на лесть и беззастенчиво насаждавшей фаворитизм.

В год выхода «Почты духов» из Франции стали доходить волнующие вести. 14 июля 1789 года народ Парижа вооружился и взял штурмом Бастилию, крепость-тюрьму, воздвигнутую в центре города. С падением Бастилии пошатнулся трон Бурбонов, наступил новый этап истории. Пламя революции озарило всю Европу. Его отсветы дошли и до невских берегов. О революции во Франции говорили в гостиных, шептались во дворце, спорили на улицах, купцы и сидельцы в лавках с опаской передавали друг другу новости. Одни говорили о взятии Бастилии с восторгом, другие с осуждением, третьи со страхом. На улицах появились молодые люди с преогромными дубинками, во фраках последней моды, с пунцовыми шейными платками и в круглых шляпах. В газетах регулярно печатались сообщения о событиях во Франции.

В сообщении из Парижа от 24 августа, помещенном в «Санкт-Петербургских ведомостях», была опубликована Декларация прав человека, принятая Народным собранием. В этой декларации, ставшей новой конституцией Франции, заявлялось:

«I. Все люди рождаются вольными и в совершенном рассуждении Прав равенства; различия же долженствуют быть основаны на единой токмо общей пользе.

II. Всякое Общество обязано иметь главным предметом бытия своего соблюдение естественных и забвению не подлежащих Прав Человека. Права сии суть: „Вольность, Собственность, Безопасность и Противуборство угнетению“.

III. Всякая Верховная Власть имеет основание свое в Народе; и никакое Общество властительствовать не может, не заимствуя Власти от Народа.

IV. Вольность состоит в том, чтобы самопроизвольно делать все то, что другому вреда не наносит. Следовательно, произведение в действо естественных Прав всякого Человека не имеет никаких других пределов, кроме тех, которые прочих людей в свободном употреблении таковых же прав обеспечивают. Пределы сии могут быть назначаемы одними только Законами».

Крылов мог быть доволен. Многое из того, что он думал и пытался по мере возможности сказать в «Почте духов», нашло свое подтверждение в этой декларации.

События между тем нарастали. Французский народ явно выходил из подчинения и сметал на своем пути не только сословные барьеры, но и казавшиеся незыблемыми устои монархического режима. Екатерина II с самого начала революционных событий во Франции со страхом и ненавистью следила за ростом угрозы королевскому трону. С возмущением говорила она окружающим об ужасах «царства народа», «царства самого ужасного из тиранов, царства черни». Императрица боялась, как бы французская «зараза» не перекинулась на русскую землю. Пугачевщина была ей еще памятна. У нее даже родился план европейской монархической интервенции против своевольной Франции.

Революция во Франции невольно наталкивала на мысль о положении в России, о противоречии «естественных законов» самодержавно-крепостническому режиму. Радищев в это время готовил к печати свое «Путешествие из Петербурга в Москву» - книгу, полную гнева и революционного дерзания. Крыловская «Почта духов» также высказывала опасные идеи. В августовском номере журнала, вышедшем в разгар революционных событий во Франции, Крылов поместил письмо «К Эмпедоклу от волшебника Маликульмулька». В этом письме он вновь выступил с резкой критикой «нынешнего века людей», против несправедливого устройства общества, основанного на порабощении человека, развращающем его морально. Подобно французским просветителям, чьи идеи подготовили шквал революции, он писал: «Развратность нынешнего века людей, любезный Эмпедокл, столь приметна, что оная разве только быть может неизвестна в пустынях или в самых отдаленнейших скитах; но человек, живущий в свете, против воли своей познает их пороки… Вся история дел человеческих, от самого начала света, наполнена злодеяниями, изменами, похищениями, войнами и смертоубийствами».

Это письмо оказалось последним. На нем «Почта духов» прекратилась. Мы не знаем подробностей о ее внезапном конце. Но можно не сомневаться, что Екатерина, обеспокоенная революционным взрывом во Франции, усмотрела в журнале Крылова опасную пропаганду просветительских идей и приняла меры для прекращения столь крамольного издания.

Необходимо было что-то сделать, чтобы обезопасить себя от возможных неприятностей. Для непокладистого, свободомыслящего журналиста, смелого, даже дерзкого сатирика пойти на поклон к императрице казалось мучительно трудным. Правда, Крылов еще сохранял иллюзии, что государыня с высоты трона может облегчить положение народа и установить справедливость: вести о французской революции пугали его кровавыми жертвами, грозными призывами к гражданской войне. Крылову казалось, что достаточно строгого соблюдения законов для того, чтобы народ смог жить лучше. Он верил в просвещенного монарха, стоящего над интересами разных сословий.

3 августа 1790 года русская армия и флот положили конец войне со Швецией, которая начата была шведами около двух лет тому назад. Мир со Швецией вызвал всеобщее ликование. Екатерина ознаменовала его празднествами с фейерверками и народными гуляниями. Крылов вместе со всеми радовался миру. Это давало предлог для обращения к Екатерине. И он печатает в типографии спешно сочиненную им оду под официальным заглавием, принятым в те времена: «Ода Всепресветлейшей, Державнейшей Великой Государыне Императрице Екатерине Алексеевне Самодержице Всероссийской на заключение мира России со Швецией, которую всеподданнейше приносит Иван Крылов 1790 августа дня».

В этой оде Крылов прославлял мир, наступивший после «громов разъяренных» и «тьмы, подобной тьме геенны». Приписывая Екатерине заслугу в заключении мира, Крылов в то же время пользовался случаем, чтобы направить ее на истинный путь, указать, каким должен быть просвещенный монарх, желающий добра своим подданным:

О, сколь блаженны те державы,

Где, к подданным храня любовь,

Монархи в том лишь ищут славы,

Чтоб, как свою, щадить их кровь!

Народ в царе отца там видит,

Где царь раздоры ненавидит;

Законы дав, хранит их сам.

Там златом ябеда не блещет,

Там слабый сильных не трепещет,

Там трон подобен небесам.

То ли Екатерине не понравилось поучение неведомого ей пиита, то ли слишком уж дерзкой казалась «Почта духов», но, вопреки надеждам Крылова, никакого положительного результата его ода не дала. Журнал был прикрыт, его редактор оказался вынужден оставить на время занятия литературой.

Из книги Сент-Экзюпери автора Мижо Марсель

«Почта - на Юг» Двадцатичетырехлетний незадачливый торговый агент, «блудный сын», на которого уже махнули рукой знатные родственники, кандидат в «оболваненные пижоны с перспективой игры в бридж и разговоров об автомобилях вместо духовной жизни» писал матери во время

Из книги Мао Цзэдун – Великий Кормчий автора Шевелев Владимир Николаевич

6. “Изгнание духов” Минуло уже более двух десятилетий после смерти Великого кормчего. Однако по-прежнему его монументальная фигура остается доминирующей в культурном пространстве и массовом сознании. Живой бог и диктатор, революционер и поэт, философ и тиран – он живет

Из книги Летчик испытатель [Издание 1937 года] автора Коллинз Джимми

Почта… Бенни любезно пригласил меня лететь вместе с ним. Зная, что Бенни летает не хуже меня, я с комфортом расположился в задней кабине военного DH.Сан-Франциско остался позади. Под нами были горы Диабло. Самолет казался уютным, надежным и приветливым.Но снаружи все

Из книги Дневник офицера КГБ автора Никифоров Александр Петрович

Глава 5 В «гостях у «духов» В Кандагар выехали в семь утра на трех «Волгах». В первой шеф (за рулем), Дима-тарджамон и Петр Сергеевич. Во второй Володя с четвертой виллы, Стас и Женек из Калата. В третьей Тахир (за рулем), Алик (на рации) и я, как белый человек, на заднем

Из книги Фауст автора Руикби Лео

Заклятие адских духов В 1508 году, когда в Риме Микеланджело приступил к работе над Сикстинской капеллой, король Германии (римский король) Максимилиан I в нарушение обычного порядка, при котором восшествие на трон освящалось римским папой, объявил себя «избранным

Из книги Апостолы атомного века. Воспоминания, размышления автора Щелкин Феликс Кириллович

Н. Л. Духов Отец рассказывал, каким образом в КБ-11 в разгар экспериментальной отработки первой атомной бомбы в мае 1948 года попал Николай Леонидович Духов, знаменитый конструктор тяжелых танков. Настала необходимость детально разобраться в организации работ в

Из книги Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих автора Горбачева Наталия Борисовна

Духов день Познакомилась я с Анной Вячеславной, когда ей было восемьдесят девять лет. Она оказалась моей соседкой по московской коммуналке, куда я въехала после мытарств бездомного существования в столице, которая, как известно, «слезам не верит». Таких старых людей я еще

Из книги НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино) автора Шеппард Дэвид

Из книги Бесполезные мемуары автора Гоцци Карло

Глава XV Мои опрометчивые поступки по отношению к королю духов Публика своенравна. Как только я водрузил свой маленький революционный флаг, произведения Кьяри, которые нравились публике последние десять лет, превратились в то, чем они были со дня своего рождения, – в

Из книги Листы дневника. Том 1 автора Рерих Николай Константинович

Почта Весь день было необычно холодно. Из-за бугров несся холодный сиверко. А ночью заморозило. Дольше обычного мы остались около лампы в байшене. И вдруг из темноты радость: на ослике прибыл китаец-почтарь с разною почтою, с телеграммами и даже с несколькими чужими

Из книги 50 самых знаменитых привидений автора Гильмуллина Лада

Энциклопедия привидений и духов Привидения и духи - существа принципиально разные, и если уж вы увлеклись спиритизмом, то должны разбираться в том, с кем имеете дело. Итак, призрак - повторяющееся проявление странного и необъяснимого сенсорного феномена запахи, звуки,

Из книги Я - «Голос» автора Березняк Евгений Степанович

МОЯ ПОЧТА Что и говорить: письма от хороших людей получать приятно. А каково отвечать. Немало писем я, как и мои товарищи по группе «Голос», получил после публикации в «Комсомолке» документальной повести «Город не должен умереть» и, признаться, совсем растерялся, когда

Из книги Мистика в жизни выдающихся людей автора Лобков Денис

Из книги Иван Андреевич Крылов автора Сергеев Иван Владимирович

Из книги Коко Шанель автора Надеждин Николай Яковлевич

64. «Лицо» флакона духов Чем же всё-таки пахнут духи «Шанель № 5»? Догадаться невозможно, ибо по официальной версии – это запах камелии. Цветка, который, как известно, запаха не имеет вообще.К оформлению новых духов Коко подошла со всей ответственностью. Более того,

Из книги Алистер Кроули. Привратник Сатаны. Черная магия в XX веке автора Щербаков Алексей Юрьевич

Материализация духов и раздача чудовищ Сделать хотел грозу, А получил козу. Розовую козу С желтою полосой. Вместо хвоста - нога, А на ноге - рога. Я не хотел бы вновь Встретиться с той козой. Эстрадная песня Итак, Алистер Кроули вступил в «Золотую Зарю» и стал челой, то есть

Крылов начал писать очень рано: первое его литературное произведение, комическая опера “Кофейница”, создано, когда ему было 14 лет; и другие его ранние литературные опыты тоже связаны с театром и жанром комедии. Но подлинный литературный дебют Крылова состоялся в 1789 г., когда он начал издавать сатирический журнал одного автора “Почта духов” — и в этой связи нельзя не обратить внимания на символичность двух хронологических вех, имеющих отношение к этому дебюту. Крылов родился в 1769 г., когда Новиков начал выпускать свой сатирический журнал “Трутень”, а в 1789 г., когда Крылов в своем периодическом издании подхватил традиции русской сатирической публицистики, озаглавив свой журнал “Почта духов” по аналогии с журналом Ф. Эмина “Адская почта”, началась Великая французская революция, и вызванное ею повсеместно, в том числе и в России, брожение умов было далеко не последней причиной того, что издание крыловского журнала было прекращено насильственно: вместо запланированных двенадцати номеров журнала вышло только восемь .
Как тип периодического издания “Почта духов” Крылова заметно отличается от сатирических журналов 1769—1774 гг. прежде всего тем, что это журнал одного автора, то есть по изначальному замыслу он является целостным произведением, которое издается периодическими ежемесячными выпусками. В этом Крылов довел до формального логического предела тенденции к редакторской циклизации разнородных и разножанровых публикаций, которые (тенденции) наметились в сатирических журналах Новикова, компоновавшего в единое смысловое целое публицистические материалы разных авторов. Крылов же фактически был единственным автором “Почты духов”, хотя, как показала М. В. Разумовская, примерно половина писем, входящих в состав журнала, переведены Крыловым с французского, из романов маркиза д’Аржана .
От обычного повременного издания журнал одного автора (или “периодического издания”, как определил его Крылов) отличается еще и тем, что в нем обязательно присутствует некий сюжетно-композиционный стержень, позволяющий нанизывать на него и объединять между собой разнородные публикации. Таким единым композиционным стержнем в “Почте духов” является мотив переписки журнал имеет подзаголовок “Ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами”, а издатель и автор журнала представлен как своеобразный посредник: будучи секретарем арабского волшебника, он публикует его переписку со стихийными духами.
В качестве сюжетной схемы периодического издания Крылов воспользовался характерным приемом русской бурлескной литературы, развивающей сюжет в двух планах повествования — фантастическом и реальном. Фантастический сюжет “Почты духов” — история своеобразного “повреждения нравов” в Аиде, царстве мертвых античной мифологии. По мифу жена Плутона Прозерпина должна проводить половину года на земле, со своей матерью Церерой, а половину — в Аиде со своим супругом. И в первом письме гнома Зора повествуется о том, как Прозерпина вернулась из очередной отлучки на землю совершенной парижской модницей и, пожелав завести в Аиде модные порядки, послала Зора на землю покупать модные наряды и украшения, а также разыскивать и доставлять в Аид портных, парикмахеров и ювелиров. Новые порядки в Аиде до такой степени насмешили судей загробного царства — Эака, Миноса и Радаманта, что от смеха они сошли с ума, и Плутону потребовались новые судьи, желательно честные, на поиски которых отправился гном Буристон. Приключения, встречи и наблюдения Зора и Буристона над человеческой жизнью образуют канву, по которой развивается второй, реальный сюжет журнала, объединенный не темой, а мотивом — пожалуй, этот мотив можно определить как типичный жанрообразующий романный мотив путешествия. Именно он позволяет органично соединять разнородный материал наблюдений гномов над жизнью и нравами людей в целостную энциклопедическую картину русских нравов конца XVIII в.
В число корреспондентов арабского волшебника Маликульмулька входят стихийные духи разной природы; наряду с гномами — духами земли, арабскому волшебнику пишут письма сильфы — духи воздуха Дальновид, Световид и Выспрепар, парящие над землей и наблюдающие людские нравы. Переписка воздушных духов с арабским волшебником не имеет внешней ярко выраженной связи с общим сюжетом журнала, но тематика и литературная форма писем сильфов имеет в общей композиции “Почты духов” самостоятельную смысловую нагрузку.
Соответственно разной природе стихийных духов — грубой материальности духов земли гномов и воздушной бесплотности сильфов, Крылов распределяет между их корреспонденцией уровни отражения реальности. Привилегией гномов является знание всего, что происходит в земной материальной человеческой жизни. Гномы пишут арабскому волшебнику об успехе в покупке модных нарядов и знакомстве с молодым щеголем Припрыжкиным, истории женитьбы которого будет посвящен целый ряд писем Зора; о посещении праздника именин в доме богатого купца Плутареза и разговорах, слышанных за праздничным столом; о пребывании во французской модной лавке, о книжных лавках, оперных и драматических спектаклях, и тому подобных вещах, в которых легко различимы все характерные тематические признаки русского сатирического бытописания.
Напротив, темы писем сильфов — это высокие идеологические абстракции: рассуждения о краткости человеческой жизни, о свойствах мизантропов, о “некоторых государях и министрах, кои поступками своими причиняли великий вред людям”, о честности, меланхолии, глупости и учености переводят материал бытовых зарисовок в план философской рефлексии на уровне абстрактных понятий. В ряде случаев этот перепад уровней нравоописания от бытового к бытийному подчеркнут последовательным расположением тематически близких корреспонденции: так, письмо IX гнома Зора о знакомстве с Припрыжкиным, рисующее бытовой облик светского вертопраха-петиметра, непосредственно соседствует с письмом X от сильфа Световида, трактующим “о удивительном сходстве чувств, склонностей и поступок петиметра и обезьяны”.

Русское просветительство XVIII века имело особый, национальный характер. Оно опиралось на народную основу и заключало в себе демократические элементы, которые наиболее полное выражение получили в творчестве Новикова, Фонвизина, Радищева. К ним примыкал и молодой Крылов.

Крылов-прозаик выступает как продолжатель сатирических традиций и принципов Новикова и Фонвизина, углубив и заострив их критику дворянского общества; он расширил рамки этой критики, охватив ею самые различные сферы русской жизни.

Деятельности молодого Крылова развивалась под знаком передовых идей.

Промотавшийся вертопрах и щеголь Промот в одном из писем «Почты духов» признается своей неверной любовнице Неотказе, сколько крепостных «душ» он «продепансировал» (потратил) на свой наряд: «Познай, бесчеловечная! - продолжал он с трагическим восклицанием, показывая ей правую руку, усеянную перстнями.- Познай, что на этих пальцах сидит мое село Остатково; на ногах ношу я две деревни: Безжитову и Грабленную; в этих дорогих часах ты видишь любимое мое село Частодававо; карета моя и четверня лошадей напоминают мне прекрасную мою мызу Пустышку; словом, я не могу теперь взглянуть ни на один мой кафтан и ни на одну мою ливрею, которые бы не приводили мне на память заложенного села, или деревни, или нескольких душ, проданных в рекруты дворовых». В этой едкой характеристике дворянского расточительства Крылов достигает широкого сатирического обобщения.

Крыловская «Почта духов» - своеобразный журнал одного автора, в котором помещена переписка «духов» с «арабским философом Маликульмульком». Такая форма сатиры позволяла под видом писем «духов» о разных событиях «водяного» или «подземного» царства довольно прозрачно говорить о нравах и порядках столицы и всего государственного аппарата. Деспотизм и произвол царской власти, взяточничество и недобросовестность чиновников, дворянская спесь и мотовство, невежество и лицемерие аристократических верхов, бесправие и тяжелая жизнь бедняков - все это находило отображение на страницах журнала.

Уже в одном из первых писем «Почты духов» (письмо Дальновида) Крылов, характеризуя представителей господствующих кругов, дает всем им резко отрицательную оценку. Прежде всего он говорит о деспоте-монархе, который «для удовольствования непомерного своего честолюбия, разоряет свое государство и приводит в крайнюю погибель своих подданных». Не менее отрицательно отзывается писатель о вельможах и придворных, «терзаемых честолюбием, желанием приумнонсить свое могущество и страхом лишиться милости своего государя», о «духовных особах», «неустанно помышляющих о приумножении своего богатства», об «алчных и корыстолюбивых купцах». Все они заботятся лишь о своем благополучии, угнетают и разоряют народ. Крылов рисует также резкими сатирическими штрихами судей и приказных, наживающихся на обмане и казнокрадстве: Тихокрадовых, Частобраловых, Хапкиных, одинаково бесчестных и корыстных.

Сурово осудил Крылов и представителей денежной плутократии, роль которой все сильнее сказывалась в жизни страны. Он показал алчность и грубость откупщиков и богачей Плута-резов и Золотосоров, которые совместно с вельможами и чиновниками безнаказанно грабили и разоряли народ.

Крылов решительно выступал против сословных привилегий дворянства, считая эти привилегии нелепыми и вредными. Его критика дворянского общества выходит за пределы моралистической сатиры XVIII века, осмеивавшей «повреждение нравов». Дворянским привилегиям Крылов противопоставлял требование равенства сословий и честного исполнения каждым человеком своего гражданского долга: «Мещанин добродетельный и честный крестьянин, преисполненные добросердечием, для меня во сто раз драгоценнее дворянина, счисляющего в своем роде до 30 дворянских колен, но не имеющего никаких достоинств, кроме того счастия, что родился от благородных родителей, которые так те, может быть, не более его принесли пользы своему отечеству, как только умножали число бесплодных ветвей своего родословного дерева».

Достигая радищевского пафоса, Крылов обличает деспотизм и жестокий произвол враждебной народу власти тиранов и поработителей народов. В «Почте духов» он с гневом говорит о злодеяниях венценосных деспотов, которые своими грабительскими, захватническими войнами разоряют и уничтожают целые страны и пароды. Крылов сравнивает этих «кровожадных тиранов» с лютыми хищниками: «Весьма часто... оплакиваю я злополучие смертных, поработивших себя власти и своенравию таких людей, кои родились для их погибели. Львы и тигры менее причиняли вреда людям, нежели некоторые государи и их министры». Не меньший вред они, по мнению Крылова, причиняют и тем, что грабят и угнетают свой собственный народ.

В «Почте духов» Крылов прибегает к «эзоповскому языку», не имея возможности прямо выступать против произвола и деспотизма самодержавного режима Екатерины II. Он описывает в письмах «духов» порядки, господствующие в подземном царстве Плутона и подводном царстве Нептуна, в этой завуалированной форме весьма прозрачно высмеивая придворные обычаи и нравы. Подлинно сатирического накала достигает Крылов, рассказывая, как в царстве Плутона по настоянию Прозерпины «первым начальником ада» назначается танцовщик Фурбиний, Который «плясывал при многих европейских дворах и был вхож ко всем придворным женщинам». Самый приказ о назначении Фурбиния является злой пародией на императорские манифесты и указы. Требуя, «чтобы все другие тени повиновались его (т. е. Фурбиния) повелениям», приказ отмечает, что, «хотя бы оные возбуждали народный плач», «со всем тем повелеваем признавать их справедливыми».

Однако, высмеивая деспотизм самодержавной власти, направляя стрелы своей сатиры на всевластную императрицу и ее двор, Крылов в отличие от Радищева остается на просветительских позициях. Он разделяет иллюзии просветителей о «просвещенном государе», который якобы может обеспечить соблюдение законов и печется о своих подданных. Следуя мудрым наставлениям философа-«мизантропа», такой государь может стать «похвалы достойным».

Сатира Крылова в «Почте духов» выделяется среди современной ему журналистики не только идейным содержанием, но и разнообразием художественных средств. Крылов пользуется самыми различными приемами, создавая гиперболически заостренные образы, прибегая к гротеску и пародийному использованию мифологии. «Духи» передают свои наблюдения над жизнью людей в тоне простодушного рассказа, в котором отрицательные свойства тех персонажей, о которых идет речь, становятся особенно наглядными. Бездушные, пустые представители дворянского общества уподобляются куклам в золотых кафтанах, которые, как деревянные автоматы, расхаживают по сцене.

Эту характерную особенность повествовательной манеры отметил сам Крылов в словах гнома Зора: «Чем более живу я между людьми... тем больше кажется мне, будто я окружен бесчисленным множеством кукол, которых самая малая причина заставляет прыгать, кричать, смеяться... Никто не делает ничего по своей воле, по все как будто па пружинах...» Наряду с подчеркиванием «кукольности», автоматизма жестов и поступков персонажей, обнажающих их внутреннюю пустоту и бездушие, Крылов уподобляет их животным 1. Петиметр напоминает кривляющуюся обезьяну, откупщик носит недвусмысленную фамилию - «Скотонрав». В этих образах можно уже видеть зачатки будущих басенных образов Крылова.

«Почта духов» просуществовала лишь до августа 1789 года. События Французской революции, взятие Бастилии - все это привело к усилению реакции в России, к суровым репрессиям против печати. Видимо, это и сделало невозможным дальнейшее издание такого острого сатирического журнала, как «Почта духов». Однако и после прекращения «Почты духов» Крылов дважды принимается за издание журналов «Зритель» в 1792 году и «Санкт-Петербургский Меркурий» в 1793 году, Вокруг которых он сплачивает прогрессивные силы.

Издание этих журналов осуществлено было Крыловым в сотрудничестве с виднейшими актерами и драматургами - И. Дмитревским и П. Плавилыциковым - и молодым литератором А. Клушиным, образовавшими товарищество для издания книг и журналов. В типографии «Г. Крылова с товарищи», помимо «Зрителя» и «Санкт-Петербургского Меркурия», вышел ряд книг просветительно-прогрессивного характера.

Документы

«Почта духов»

«Почта духов»

Вам также может понравиться