Его Рождение возвещено пением с неба и торжеством бесплотных Сил. Его голос заставил каменную могилу отдать похищенное тело Лазаря. Его стопы не разделяли море, как при выходе из Египта, но заставляли воду твердеть и служить наподобие пола или земли.
Кто не узнал в этих чертах Благословенного Сына Божия, пришедшего во плоти? А ведь сказанное - лишь капля дел Его, «и если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин. 21, 25).
Он кормит среди пустыни множество слушателей Своего учения умножившимися хлебами и рыбой, и мы узнаём в Нём Того, кто даёт семя сеющему и хлеб в пищу (2 Кор. 9, 10), Того, Кто в пятый день творения повелел водам произвести рыбу и наполниться ею.
Демоны бегают, вода на браке по Его велению изменяется в вино вкусное и веселящее сердце, и кровь перестаёт течь из обессиленного женского тела.
О мёртвой отроковице Он говорит: «Она спит», - а носимому на погребение юноше: «Тебе говорю: встань», - и оба вновь открывают крепко закрытые смертью очи.
Видящих и слышащих Его Он называет блаженными, обещает в три дня восставить Храм, который сорок шесть лет поднимался из уничижения (Ин. 2, 20), и Авраама называет бывшим после Себя (Ин. 8, 58).
Иисус Христос - имя Ему.
Исаия называет Его Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира (Ис. 9, 6).
Апостол языков говорит, что всё Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и всё Им стоит (Кол. 1, 17).
И вот Он, чудный в делах и по имени, дал Себя убить, выпил чашу смерти, смерти же крестной.
Что же такое смерть и грех, если оба эти чудовища потребовали себе такой (!) жертвы? И насколько беспросветной и несправедливой, безнадёжной и достойной отчаяния была бы жизнь, если бы Человек этот не вышел из гроба на заре третьего дня!
Природу и мир с их бесчувственными законами, не сомневаясь, можно было бы сравнить с «громадной машиной новейшего устройства, которая бессмысленно захватила, раздробила и поглотила в себя великое и бесценное Существо - такое Существо, Которое одно стоило всей природы и всех законов её» (Ф. Достоевский).
Пусть жизнь многих из нас, быть может, большинства людей, такова, что мысль о воскресении, мысль о вечной жизни для нас, столь унизившихся суетою и обмельчавших существ, кажется странной и фантастической. Но Он! Он то достоин вечной жизни! В Нём нет ни жадности, ни похоти, ни злого коварства. В Нём нет властолюбия, хотя Он один только и достоин властвовать! В Нём нет невежества, суетности, плотоугодия, рабского заискивания перед миром. Он умён, безгрешен, молод и благороден. Если бы и Он был пожран навеки ненасытной смертью, жизнь потеряла бы всякий смысл. Тогда любого из нас, как князя Льва Николаевича в третьей части «Идиота», можно было бы взять за руку и, зажёгши свечу, «показать какого то огромного и отвратительного тарантула, уверяя, что это - то самое тёмное, глухое и всесильное существо», которое правит миром.
И поэтому, когда Он лёг во гроб, когда место Его покоя было завалено камнем и ограждено копьями стражи, люди, любившие Его, «должны были ощутить страшную тоску и смятение в тот вечер, раздробивший разом все их надежды и почти что верования. Они должны были разойтись в ужаснейшем страхе».
И только женщины, не умея дать себе полный отчёт в логике действий, влекомые истерзанным сердцем, весьма рано в первый день недели пришли ко гробу при восходе солнца (Мк. 16, 2).
Им, и без того насыщенным страхами, пришлось ещё раз испугаться. Они увидели, что камень взят от гроба. Войдя во гроб, они справа от места, где лежал Господь, увидели юношу, облечённого в белую одежду; и ужаснулись (Мк. 16, 5). Женский страх не ускользнул от взгляда небожителя. И он сказал им слова, от которых радостно колотится сердце всех верующих: Не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его здесь нет. Вот место, где Он был положен (Мк. 16, 6). С этого момента ручеёк слов о воскресшем Господе зажурчал, потёк, усиливаясь, умножаясь, превращаясь в реку, течение которой никто не остановит.
Он жив, и Его нет во гробе!
И схождение Его в мир, и вознесение Его на Крест, и затем опять схождение в гробовую тьму были делом Его любви к нам. Теперь Он опять вознесётся, и Небо примет Его до времени, пока новая радость о Нём разнесётся по миру, пока небесный пир до конца наполнится возлежащими.
То, что Он жив ныне и вовеки, так же несомненно, как то, что Он был истинно мёртв нашей смертью. Так Он говорит Иоанну: Я есмь Первый и Последний, и живый; и был мертв, и се жив во веки веков, аминь (Откр. 1, 18). В Нём наша жизнь обретает осмысление и оправдание; украшение и освящение.
Ему в эти дни да поёт, не умолкая, всякое обрезанное сердце, всякое сердце, причастное благодати: «Ты бо еси Бог наш. Разве Тебе иного не знаем. Имя Твое именуем. Приидите, вси вернии, поклонимся святому Христову Воскресению».
Ваше Святейшество!
Ваши Высокопреосвященства!
Обратиться к Вам нас побудило желание еще раз, быть может, в последний, напомнить о серьезности того положения, в котором находится каждый ныне живущий человек, каждый верующий, каждая религиозная организация, а в особенности Православная Церковь.
Мы знаем мнение Святейшего Патриарха относительно глобализационных процессов, мнение, которое многими разделяется внутри церковной ограды: дескать, глобализация - это неизбежное и потому допустимое зло. Дескать, "вся Европа, весь мир живут под номерами и кодами, пользуются карточками, вживляют себе чипы, превращаясь в киборгов, и мы проживем". Что нам бояться ИНН, личного кода, паспортов, чипов, вмещающих в себя человеческую личность и дающих ей системное цифровое имя - ведь "внешнее внутреннему не вредит"?..
Однако такой подход основан на лукавом самообмане. Глобализация никогда не сводилась исключительно к расширению коммуникативных возможностей человечества и умножающемуся культурно-религиозному обмену. Напротив, единственным ее содержанием было достижение мирового господства ограниченной группой лиц, сконцентрировавших в своих руках более 80% мировых богатств. Где уговорами, а где и военным принуждением, они вовлекли подавляющее большинство государств в полностью контролируемый ими единый глобальный рынок и теперь вослед экономическому объединению завершают оформление своей единой в рамках всей планеты политической власти. Иначе говоря, глобализация - это процесс формирования всемирной империи, всемирного царства, главой которых, если не считать, что Священное Писание ложно, может стать либо антихрист, либо Христос. Однако, как Вы, очевидно, понимаете, Последний никак не отождествим ни с каким финансово-промышленным магнатом.
Отнюдь не безобидна глобализация и утилитарно-религиозной точки зрения, ибо целью своей ставит сотворение единой синтетической религии, объединившей в себе все мыслимые и немыслимые культы и, как и все в этом глобальном мире потребления, предназначенной для "удовлетворения потребностей томящейся от полной бездуховности души". При этом само отсутствие духовных ценностей определено творцами "нового мирового порядка", как доминирующая тенденция культурного развития человечества, зажатого в тиски тотальной унификации (включая и уни-культуру), где смысл жизни человека сведен всего навсего к реализации четырех "социальных гарантий": безопасно жить, если со всем согласен, сосредоточенно потреблять, что дают, ездить везде, куда разрешено, и говорить все, что дозволено.
При этом следует также иметь в виду, что "новый мир" не просто декларативно секулярен, что само по себе не индифферентно ко христианству, но и открыто враждебен ему. Не случайно в Конституции Объединенной Европы были тщательно вымараны все ссылки на христианские этические ценности, на которых за два тысячелетия сформировалась культура всех без исключения европейских народов.
Сегодня можно констатировать, что фундамент и глобальной империи, и единой синтетической религии уже создан. Границы национальных государств вот-вот станут прозрачными настолько, что миллионы "номадов" с едиными мирогражданскими, очипованными паспортами (или даже чипами вживленными в лоб или правое предплечье, как это уже происходит ныне в странах Латинской Америки) начнут свое бесконечное броуновское движение по всему земному нару. Уйдут национальные государства, иссякнут национальные культуры, утратят смысл и поместные церкви. Причем случится это не "когда-то там", а в течение ближайших трех-пяти лет.
И нет сомнения в том, что в самое короткое время властители "нового мирового порядка" поставят христиан (если уже не поставили) перед жесткой дилеммой: согласиться (т.е. "вписаться", признать для себя значимыми нормы и правила "нового мира") или оказаться в числе "согласовано редуцируемых" (т.е. организованно уничтожаемых). Иначе говоря, избегнуть конфликта с правителями мира сего будет возможным только путем отказа (частичного или полного) от абсолютности и уникальности христианского вероучения, путем обмирщения и согласия соучаствовать рыночному обустройству общества как на правах продавца ритуальных услуг, так и в составе синтетической религии.
Иного не дано. И попытка найти компромисс в данном случае неизбежно приведет к гибели всю организацию, ибо нельзя пить и чашу бесовскую, и чашу Господню, участвовать и в трапезе Господней, и в трапезе бесовской (1Кор.10:21). Как целостен мир Божий, так целостна Церковь Христова и целостен человек. Вовлекаясь и соучаствуя чуждому для себя деланию, каждый из них - даже успокаивая себя рассуждениями о том, что это, дескать, внешнее - волей-неволей преобразует его в собственные поступки, пропускает через себя - присваивает - и сим оскверняется (Мф.15:17,18) . Попытавшимся же разделиться внутри себя - это мое, а то не мое - не найти ничего другого, кроме духовной смерти (Мк. 3:24) . Впрочем, Вы, Ваши Высокопреосвящентсва, и сами хорошо знаете о недопустимости "преклоняться под чужое ярмо с неверными" - "ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? " (2Кор.6:14-15) .
То, что это так, проверено, можно сказать, и на практике. Последовательный ряд уступок и соглашений с требованиями враждебных христианству сил в конечном итоге вылился в принятие Юбилейным Архиерейским Собором 2000 г. ряда документов, фиксирующих ревизию православной догматики, и нового Устава РПЦ МП, нарушающего принципы соборного устроения Церкви и обуславливающего коммерциализацию и обмирщение ее внутренней жизни. Боязнь конфликта со светскими властями и нежелание принципиально с христианских позиций оценивать духовную погибельность тотальной кодификации - организующего стержня "нового мирового порядка" - обернулась серьезнейшими нестроениями среди клира и паствы.
Сегодня - последний момент, когда оценки существующей ситуации еще могут быть скорректированы, а допущенные прежде ошибки - исправлены. Ибо впереди для одних - явное и совершенно осознанное отступление от Христа, а для других - исповедничество, мученичество, катакомбы. Пришло время дать себе отчет в этом и в соответствии с оным действовать.
Мы не дерзаем указывать Вам, Высокопреосвященные Владыки, какого рода действия конкретно необходимы, хотя для всей Церкви в целом наилучшим решением, по нашему мнению, был бы безотлагательный созыв Поместного Собора, который бы устранил допущенные отступления и сформировал бы твердые рекомендации для каждого верующего, будь он архиереем, клириком или мирянином. Важным было бы также перед лицом враждебного Православию социального окружения и сил, созидающих "новый мир", засвидетельствовать принципиальную бескомпромиссность, непоколебимую верность вере Христовой, Священному Писанию и Священному Преданию и свое несогласие соучаствовать построению глобального общественного порядка, враждебного христианству и воюющего с ним.
Однако если по попущению Божию Собору состояться дано не будет, и ситуация продолжит свое развитие так, как оно происходило до сих пор, то, каждому из Вас (и из нас) все равно неизбежно придется решать вставшие уже впереди проблемы взаимодействия с антихристовым по его сути обществом, но уже самостоятельно и во враждебном окружении. И лучше начать подготовку к этому, нимало не медля.
Промедление равносильно предательству и подобно смерти.
Смиренно просим Ваших молитв.
К.Ю. Гордеев
В.Г. Манягин
Л.А. Сергиевский
Уважаемые читатели журнала - всечестные отцы, братья и сестры! Если вы разделяете наши обращения к первым лицам светской и церковной власти, то копируйте их, собирайте под ними подписи и отсылайте своим правящим архиереям, Святейшему Патриарху, Президенту.
Долее молчать и ждать, сложа руки, НЕЛЬЗЯ!
"...Четыре с половиной года тому назад, работая в составе Межрегиональной общественной организации помощи братской Сербии "Святая Русь", мы выпустили что-то вроде боевого листка - "Сербский Крест", в котором, как могли, постарались правдиво (в отличие от изолгавшихся российских СМИ), основываясь на информации, полученной из первоисточников, рассказать о героической борьбе сербского народа против агрессии НАТО - боевого авангарда сил "нового мирового порядка"..."
Редакция журнала "Первый и Последний"
"...Очевидно, что каждому достанутся свои испытания, и лишь об одной скорби, которую никому, по-видимому, не удастся миновать на сем крестном пути, сказать следует особо: о переживании ощущения одинокости и оставленности, которого не избежал на кресте и Сам Господь 18). Столкнуться же с оным придется в последние времена многим хотя бы потому, что тогда, как во дни Христовы, - в полном соответствии с предреченным: "По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь"..."
Константин Гордеев, редактор "Первый и Последний"
Как можно с царством зла и лжи смириться,
Лояльность к геноциду проявлять,
С концлагерем масонским согласиться
И номер вместо имени принять?
Повенчанных с Державою намедни
Обманом обручают с сатаной.
И значит – вот он, мой рубеж последний!
Стоять иль пасть? – Решение за мной!
20.11.2003 г.
" Всеправославный конгресс", который состоялся 10 мая - 8 июня 1923 г. в Константинополе. Автор приводит и решение этого конгресса относительно "исправления юлианского календаря", то есть замены его так называемым новоюлианским календарем, который до 2800 года фактически совпадает с западным григорианским календарем. Проф. Сыбев без стеснения ссылается на Константинопольский конгресс, называя его " Православным совещанием"
Епископ Фотий Триадицкий
"...В России календарный вопрос обсуждался периодически, начиная с 30-х годов XIX столетия, но серьезная дискуссия по этому поводу впервые возникла на Всероссийском Поместном Соборе 1917-18 гг. Объективно Российская держава не нуждалась в переходе на григорианский календарь, по которому, начиная с конца XVI века, жил католический, а затем и протестантский мир..."
И.В. Булгаков
"Великий пост!!! Время покаяния, т.е. время осознания своих грехов и сугубых молитв ко Господу о прощении их; время исповеди и отпущения нам наших прегрешений. Однако достаточно ли нашего, пусть даже и очень искреннего, покаяния для прощения наших грехов? Какие же еще условия мы должны соблюсти, чтобы надежды наши на спасение не остались тщетными? Об этом ясно свидетельствует Святое Евангелие: "Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный: аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших"..."
Раб Божий Алексий Прихожанин
"...Ну, если и не всю Россию (пока) освещает минора, то уж Кремль – точно. Как признался по секрету всему свету – выступая на Манежной площади – главный раввин России Берл Лазар: «Открою вам маленький секрет. В пятницу после приема я зажег минору в Кремле». Имеется ввиду прием президентом РФ Путиным 19-го декабря, накануне начала Хануки, представителей иудейской общины. «Православный» президент посвятил пятницу (день распятия иудеями Господа нашего Иисуса Христа)..."
Вячеслав Манягин, главный редактор "Первый и Последний"
Его Рождение возвещено пением с неба и торжеством бесплотных Сил. Его голос заставил каменную могилу отдать похищенное тело Лазаря. Его стопы не разделяли море, как при выходе из Египта, но заставляли воду твердеть и служить наподобие пола или земли.
Кто не узнал в этих чертах Благословенного Сына Божия, пришедшего во плоти? А ведь сказанное — лишь капля дел Его, «и если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин. 21, 25).
Демоны бегают, вода на браке по Его велению изменяется в вино вкусное и веселящее сердце, и кровь перестаёт течь из обессиленного женского тела.
О мёртвой отроковице Он говорит: «Она спит», — а носимому на погребение юноше: «Тебе говорю: встань», — и оба вновь открывают крепко закрытые смертью очи.
Видящих и слышащих Его Он называет блаженными, обещает в три дня восставить Храм, который сорок шесть лет поднимался из уничижения (Ин. 2, 20), и Авраама называет бывшим после Себя (Ин. 8, 58).
Иисус Христос — имя Ему.
Исаия называет Его Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира (Ис. 9, 6).
Апостол языков говорит, что всё Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и всё Им стоит (Кол. 1, 17).
И вот Он, чудный в делах и по имени, дал Себя убить, выпил чашу смерти, смерти же крестной.
Что же такое смерть и грех, если оба эти чудовища потребовали себе такой (!) жертвы? И насколько беспросветной и несправедливой, безнадёжной и достойной отчаяния была бы жизнь, если бы Человек этот не вышел из гроба на заре третьего дня!
Природу и мир с их бесчувственными законами, не сомневаясь, можно было бы сравнить с «громадной машиной новейшего устройства, которая бессмысленно захватила, раздробила и поглотила в себя великое и бесценное Существо — такое Существо, Которое одно стоило всей природы и всех законов её» (Ф. Достоевский).
Пусть жизнь многих из нас, быть может, большинства людей, такова, что мысль о воскресении, мысль о вечной жизни для нас, столь унизившихся суетою и обмельчавших существ, кажется странной и фантастической. Но Он! Он то достоин вечной жизни! В Нём нет ни жадности, ни похоти, ни злого коварства. В Нём нет властолюбия, хотя Он один только и достоин властвовать! В Нём нет невежества, суетности, плотоугодия, рабского заискивания перед миром. Он умён, безгрешен, молод и благороден. Если бы и Он был пожран навеки ненасытной смертью, жизнь потеряла бы всякий смысл. Тогда любого из нас, как князя Льва Николаевича в третьей части «Идиота», можно было бы взять за руку и, зажёгши свечу, «показать какого то огромного и отвратительного тарантула, уверяя, что это — то самое тёмное, глухое и всесильное существо», которое правит миром.
И поэтому, когда Он лёг во гроб, когда место Его покоя было завалено камнем и ограждено копьями стражи, люди, любившие Его, «должны были ощутить страшную тоску и смятение в тот вечер, раздробивший разом все их надежды и почти что верования. Они должны были разойтись в ужаснейшем страхе».
И только женщины, не умея дать себе полный отчёт в логике действий, влекомые истерзанным сердцем, весьма рано в первый день недели пришли ко гробу при восходе солнца (Мк. 16, 2).
Им, и без того насыщенным страхами, пришлось ещё раз испугаться. Они увидели, что камень взят от гроба. Войдя во гроб, они справа от места, где лежал Господь, увидели юношу, облечённого в белую одежду; и ужаснулись (Мк. 16, 5). Женский страх не ускользнул от взгляда небожителя. И он сказал им слова, от которых радостно колотится сердце всех верующих: Не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его здесь нет. Вот место, где Он был положен (Мк. 16, 6). С этого момента ручеёк слов о воскресшем Господе зажурчал, потёк, усиливаясь, умножаясь, превращаясь в реку, течение которой никто не остановит.
Он жив, и Его нет во гробе!
И схождение Его в мир, и вознесение Его на Крест, и затем опять схождение в гробовую тьму были делом Его любви к нам. Теперь Он опять вознесётся, и Небо примет Его до времени, пока новая радость о Нём разнесётся по миру, пока небесный пир до конца наполнится возлежащими.
То, что Он жив ныне и вовеки, так же несомненно, как то, что Он был истинно мёртв нашей смертью. Так Он говорит Иоанну: Я есмь Первый и Последний, и живый; и был мертв, и се жив во веки веков, аминь (Откр. 1, 18). В Нём наша жизнь обретает осмысление и оправдание; украшение и освящение.
Ему в эти дни да поёт, не умолкая, всякое обрезанное сердце, всякое сердце, причастное благодати: «Ты бо еси Бог наш. Разве Тебе иного не знаем. Имя Твое именуем. Приидите, вси вернии, поклонимся святому Христову Воскресению».
Енвд
