1-3 июня 1962 года в тихом провинциальном городе произошли трагические события, которые являлись прямым следствием политики коммунистического руководства во главе с Н. С. Хрущёвым. Была расстреляна мирная демонстрация рабочих, протестовавших против ухудшения условий жизни, вследствие одновременного снижения оплаты труда и повышения цен на продукты первой необходимости. Погибли и получили ранения десятки жителей, а после подавления стихийных волнений многим из выживших дали большие сроки тюремного заключения.

Новочеркасские события накрепко запечатлелись в памяти современников и потомков, а имя донского города превратилось в один из ярких, отчасти нарицательных, символов советской эпохи.

В пятидесятую годовщину тех событий будут по-христиански помянуты жертвы трагедии и воздана хвала людям, нашедшим в себе силы и мужество воспротивиться давлению государственного монстра, чтобы не допустить ещё большего кровопролития. Вместе с тем, в канун очередной годовщины есть повод задуматься не только о произошедшем в 1962 году, но и о том, насколько сегодня российское общество преуспело в осознании случившегося.

Казалось бы, в наши дни «новочеркасский расстрел», ранее тщательно замалчивавшийся, уже не составляет государственной тайны; более того, мы располагаем о нём относительно исчерпывающей информацией. Действительно, ныне на месте трагедии в Новочеркасске имеются памятные знаки (камень скорби на Дворцовой площади и музейная экспозиция в Атаманском дворце), о ней повествуется в учебной литературе, во множестве газетных и журнальных публикаций, в документальных фильмах, в исследованиях, среди которых необходимо отметить работы И. Б. Мардарь и В. А. Козлова . События 1962 года признаны и осуждены на самом высоком государственном уровне, им дана развёрнутая юридическая оценка. Это немаловажно, ибо, как писала ещё в 1992-м Мардарь, «принятие политической оценки, касающейся Новочеркасских событий, – это в какой-то степени гарантия от повторения аналогичных трагедий впредь» .

Однако пятидесятилетие трагедии мы встречаем с чувством горечи. Во-первых, даже сегодня нам далеко не всё известно о ходе и результатах того давнего конфликта, и тут вина не только историков, но и представителей власти. Во-вторых, в обществе нет единства взглядов по поводу расстрела демонстрации. Поэтому о тех событиях необходимо напоминать вновь и вновь. И знать все детали происшедшего в далёком 1962-м.

1 июня жители Новочеркасска, как и все граждане СССР, узнали о повышении цен на мясомолочные продукты в среднем до 30 %. Несмотря на правительственные декларации о необходимости преодолевать трудности ради строительства коммунизма, население Советского Союза встретило новость без энтузиазма. Не вызвала она понимания и у рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗа), которые и без того не могли похвастаться удовлетворительными условиями ни на производстве (труд в цехах тяжёл, а забота о трудящихся – минимальна), ни в домашнем быту. Их недовольство стократно усугублялось тем, что накануне повышения цен администрация НЭВЗа, зная о последующем удорожании продуктов питания, объявила об увеличении норм выработки на производстве на те же 30 %, то есть, фактически – о снижении зарплаты. По замечанию В. А. Козлова, «ничего более глупого в то время сделать было нельзя» .

Неудивительно, что рабочие отреагировали на повышение цен более нервно и бурно, чем многие сограждане. Уже утром на заводе стали собираться группы рабочих, возмущённо обсуждавших последние инициативы заводской администрации и руководства страны. В принципе разговорами всё могло бы и закончиться. Но так уж судьбе было угодно, чтобы врождённое хамство и бюрократическая тупость заводских управленцев окончательно дестабилизировали ситуацию.

Директор завода Б. Н. Курочкин, узнав о беспорядках, с представителем парткома прибыл к пролетариям, после чего события пошли по типичному заводскому сценарию. Очевидцы вспоминали: Курочкин и парторг даже не пытались вникнуть в проблемы рабочих, а в приказном тоне распорядились возобновить производственный процесс. Фраза Курочкина: «не хватает денег на мясо, ешьте пирожки с ливером», стала крылатой. Очевидцы утверждали, что именно она уподобилась зажигательной искре, взорвавшей пороховую бочку рабочего гнева: «уж слишком много чиновного, «толстопузого» высокомерия и презрения скрывалось за цинизмом директора» .

Можно ли было сгладить возникшее на НЭВЗе напряжение? Будь Курочкин человечнее, или хотя бы поумнее, он вполне мог бы вникнуть в проблемы рабочих и уже одним только проявленным вниманием успокоить их: ведь «рабочим нужен был разговор с властью. Уважительный разговор» . Но такого рода возможность представляла собой не правило, а исключение из правил в условиях советской системы. Хотя пролетариат официально был объявлен основой социальной базы коммунистического режима, нужды рабочих не очень-то беспокоили большевиков, стремившихся в первую очередь к укреплению собственного режима и к реализации амбициозных планов по осуществлению «мировой революции». Требования рабочих об улучшении жизни чаще всего, трактовались функционерами как «антисоветские вылазки», «рвачество», «саботаж», и пр.

Приведём один пример из великого их множества, который любопытным образом перекликается с новочеркасскими событиями. Во время Гражданской войны, в июне 1920 года, в отбитом у белых Ростове была созвана первая Донская областная партконференция. На ней выступал видный деятель большевистской партии А. И. Рыков, инспектировавший положение на Юге России. В своём выступлении он заявил: «Во время поездки [местные рабочие] мне предъявляли безобразные требования: 2 ф.[унта] хлеба и повышение тарифных ставок» (то есть примерно то же, чего потребовали спустя сорок лет и рабочие Новочеркасска). Далее Рыков рассказал, как он отреагировал: «это следы Деникинского тыла и его разврата. Я видел рабочих, которые получали по 2000 р.[ублей] в сутки. Я распорядился их арестовать и водить на работу под конвоем. Такие люди саботажники[…], изменники и предатели Советской власти» . Нет нужды комментировать эти высказывания большевистского лидера (который, напомним, характеризуется как «правый», умеренный коммунист; чего уж говорить о «левых»!).

Итак, фраза о дешёвых пирожках с ливером стала детонатором бунта. Рабочие ворвались на компрессорную станцию завода и включили гудок на полную мощность. Производство встало, на площади перед заводоуправлением собралась толпа. Запоздалые попытки властей подавить бунт силами милиции и военных лишь подлили масла в огонь. Возмущение рабочих было настолько велико, что у них хватило запала продолжить акцию протеста и на следующий день. Именно этот день стал венцом кровавой драмы.

Утром 2 июня рабочие НЭВЗа, к которым примкнула часть рабочих других заводов (электродного, № 17, «Нефтемаша»), двинулись в центр города. Мост через реку Тузлов, через который толпа намеревалась попасть в город, блокировали танки и военные автомашины, но демонстранты перебрались через них при бездействии солдат. Получив распоряжение атаковать надвигающихся демонстрантов, заместитель командующего СКВО генерал М. К. Шапошников заявил, что не видит перед собой объекта для танковой атаки, и приказал военнослужащим сдать боеприпасы. Партаппарат не простил генералу столь вызывающего поведения: в 1966 году его отправили в отставку, исключили из КПСС и завели уголовное дело по обвинению в антисоветской агитации (он написал анонимное письмо с резкой критикой новочеркасского расстрела).

Рабочие шли в город под красными флагами и портретами В. И. Ленина. Наличие в толпе коммунистических «оберегов», по ироничному замечанию В. А. Козлова, свидетельствовало: рабочие не собирались выступать против советской власти, их негодование вызывали только партийные чинуши, жиревшие за счёт народа.

Демонстранты направлялись к зданию Новочеркасского горкома КПСС (бывший Атаманский дворец, ныне переданный Музею истории донского казачества). Здесь, как надеялись рабочие, с ними встретятся и поговорят представители власти. В город, действительно, срочно прибыла и разместилась в горкоме группа высокопоставленных партийных функционеров: члены Президиума ЦК КПСС Ф. Р. Козлов, А. И. Микоян, А. П. Кириленко, Л. Ф. Ильичёв, Д. С. Полянский, секретарь ЦК КПСС А. И. Шелепин. Однако, узнав о том, что демонстрация беспрепятственно преодолела мост через Тузлов и приближается к горкому, партийные бонзы из Москвы срочно ретировались. Забастовщики фактически захватили горком (одновременно группа демонстрантов ворвалась в близлежащий отдел милиции на улице Московской). Здесь и наступила развязка трагедии: солдаты попытались воспрепятствовать «бунтовщикам», дав залп поверх голов, а затем начали стрелять на поражение. По официальным данным, 24 человека были убиты на площади перед горкомом (ещё двое погибли вечером того же дня при невыясненных обстоятельствах), свыше 80 ранены. И хотя волнения продолжились до 3 июня, исход конфликта был предрешён.

После усмирения «бунта» началась расправа с его участниками. 122 человека привлекли к суду. Семерых активных «бунтовщиков» приговорили к смертной казни, большинство получили сроки заключения от 10 до 15 лет в колонии строгого режима. (Василий Гладченко нашёл в себе силы даже на лесоповале верить в будущее, не забывал о жене и сыне, отправлял им открытки с собственноручно собранными цветами, ягодами и растениями Севера, подписывая «целую вас крепко-крепко. Ваш папа») .

Одним из невыясненных вопросов трагедии – причина стрельбы по демонстрантам. Согласно официальной версии, солдаты были вынуждены открыть огонь по «бунтовщикам», когда кто-то из них попытался разоружить одного из военнослужащих. В таком случае, действия солдат выглядят правомерными: им пришлось защищаться от агрессивной толпы. Однако существуют иные предположения: во-первых, военнослужащие внутренних войск получили приказ открыть огонь на поражение и, во-вторых, с крыш близлежащих зданий по людям вели огонь снайперы и пулемётчики. Если это так, то должны существовать документы о действиях спецподразделений, которые не рассекречены и поныне. Следовательно, в процессе освещения новочеркасской трагедии ставить точку пока рано.

Что же касается устроенного властью судилища – «судебный процесс должен был не только напугать жителей Новочеркасска, но и доказать им, что танки в город вводили правильно, что у власти не было иного выхода, как расстрелять толпу «хулиганствующих» и кровавых бандитов и т. п.» . Однако, обвинения подсудимым и неоправданно жестокие приговоры лишь усиливали в сознании граждан СССР нежелательные для коммунистических правителей исторические параллели с созданным ими режимом.

Коммунистическая пропаганда прославляла вождей рабочего движения, боровшихся в начале XX века против царя и капиталистов. Но рабочие Новочеркасска выступили практически под теми же лозунгами и действовали по сходным сценариям. Например, в материалах суда в отношении некоторых обвиняемых было указано, что они «силой выводили рабочих из цехов и заставляли присоединяться к ним» . Примерно так же увеличивали численность забастовщиков и рабочие Ростова-на-Дону в 1905-м. Тогда группы зачинщиков врывались в цеха, стреляя из револьверов и зычно выкрикивая требования бросать работу (об этом сюжете, в частности, рассказывает С. Швецов в его «Старом Ростове»: «перекрывая моторный гул, раздался сигнальный выстрел из револьвера, а затем громкий голос: «Забастовка! Бросай работу!») .

Тем не менее, немало наших соотечественников не только не желают слышать о трагедии 1962 года, но ещё и оправдывают палачей. Усердствуют сталинисты, возглашающие хвалу «отцу народов», при котором не наблюдалось такого рода волнений и был «полный порядок». А ведь истина проста: новочеркасский расстрел стал естественным результатом противостояния коммунистического режима и советского общества, и режим этот был уже подчинён партийно-советской бюрократии именно в ходе сталинского «великого перелома». Декларируя приверженность «народной демократии», существовавший в СССР политический режим бдительно следил за народом, подавляя малейшие проявления опасной для него общественной самодеятельности. Оправдывать сегодня ту трагедию – значит отказываться от принципов народовластия (сколь бы ущемлёнными они ни являлись) и надевать на себя рабское ярмо.

Ещё в начале 1990-х юрист Геннадий Марков, анализируя трагедию Новочеркасска, заметил: «Сегодня вся наша страна пришла в движение. И если так подходить к народу, как в 1962 году, то надо миллионы расстрелять и миллионы изолировать от общества» .

Жестокое подавление демонстрации – так ответила народу власть на его требование вступить с ним в диалог.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Мардарь И. Хроника необъявленного убийства. Новочеркасск, 1992; Козлов В. А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущёве и Брежневе. 1953 – начало 1980-х гг. М., 2010.
2. Мардарь И. Хроника …С. 3.
3. Козлов В. А. Массовые беспорядки …С. 351.
4. Козлов В. А. …С. 352.
5. Бочарова Т. Расстрелянный город // Крестьянин. 2002. 16–22 мая.
6. ЦДНИРО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 4. Л. 108.
7. Ионова Л., Елисеева А. С лесоповала он каждый день посылал ей цветы // Комсом. правда-на-Дону. 2002. 31 мая.
8. Козлов В. А. Массовые беспорядки С. 418.
9. Исторический архив. 1993. № 1. С. 126.
10. Швецов С. В старом Ростове. Ростов н/Д., 1971. С. 277.
11. Крытый двор: художеств.-публицист. журн. 1990. № 2. С. 20. (Спец. вып.)

Рабочие вышли протестовать против невыносимых условий жизни. Три раза с начала прошлого года во всех цехах завода снижались ставки, росла норма выработки, и падала зарплата рабочих. Одновременно по всей стране поднимались розничные цены на сельскохозяйственную продукцию. Первый день лета 1962 года стал днём, когда очередное понижение расценок и зарплат совпало с очередным скачком цен на основные продукты питания на 30 %. Реальная заработная плата всех работников гигантского завода, который занимал целый район города, снова упала. Но больше всего рабочих возмутило поведение руководства и хамские ответы на вопросы рабочих, как им прожить и прокормить свои семьи. Эта история стала известна во всех подробностях после рассказа одного из участников тех событий, арестованного во время забастовки и освобождённого досрочно только в 1966 году.

Этим участником был Пётр Петрович Сиуда, 1937 года рождения. Его родители находились в заключении: отец от пыток умер через год после рождения сына, мать оставалась в лагере. Петр воспитывался в приюте, работал в шахте, затем на стройке, отслужил в армии, заочно закончил колледж и пошёл работать на электровозостроительный завод. Во время забастовки был арестован, суд вынес приговор — 12 лет тюремного заключения за «активную роль в массовых беспорядках». Досрочно был выпущен в 1966 году. После выхода из тюрьмы активно занялся политической деятельностью, открыто осуждал вмешательство СССР в войну в Афганистане. Занимался восстановлением доброго имени своего отца, за что всю жизнь подвергался преследованиям со стороны КГБ. В последние годы своей жизни занимался расследованием событий Новочеркасск 1962. Нашёл очевидцев, выяснил места захоронения рабочих, расстрелянных во время забастовки. Вскоре после этих выяснений в 1990 году при загадочных обстоятельствах Пётр Сиуда был убит.

Забастовка 1 июня 1962 года

За столько лет, прошедших со дня забастовки и её кровавого подавления 2 июня 1962 года, эти события нигде и никогда не были описаны. Только несколько фраз, упоминавших трагедию, были в книге А. Солженицына, и то вся истинность событий была недосказанной. В память обо всех невинных жертвах трагедии Новочеркасск 1962 необходимо донести правду о тех событиях.

Мемориал погибшим во время новочеркасской трагедии, июнь 1962 года

мемориал погибшим во время новочеркасской трагедии 1962С начала 1961 года на заводе несколько раз поднималась норма выработки и падали расценки. В итоге зарплата упала на 30-35%. Последнее перед забастовкой падение зарплат было весной 1962 года в стальном цехе. Утром 1 июня СМИ объявили об очередном скачке цен до 35 % на основные продукты питания. Рост цен вызвал общественное недовольство, но ещё не привёл к забастовке. В городе очень остро ощущалась жилищная проблема, в малых объёмах строилось жильё. Стоимость съёмной квартиры превышала 30% от зарплаты. Город был студенческим, и снабжался соответственно. В магазинах был дефицит продуктов. Рыночные цены на сельскохозяйственную продукцию были слишком высоки.

И вот в такой накалённой обстановке руководство завода, в лице самого директора Курочкина, своим хамством и оскорблениями подкинуло искру в «пороховую бочку» народного гнева. Работники стального цеха, как и во многих других цехах, утром обсуждали, как им жить дальше. Директор, вышедший к рабочим, предложил им: «Если не хватает денег на мясо, ешьте пирожки с ливером». Рабочие расценили это, как издевательство и оскорбление. Возмущённые работники завода разделились на группы. Одна часть рабочих включила заводскую сирену, остальные пошли по цехам призывать рабочих прекратить работать и выходить на забастовку. Всё произошло спонтанно, без предварительного сговора или организации. Рабочих уже не нужно было агитировать, все были доведены до отчаяния. Толпа забастовщиков росла лавинообразно. Площадь вокруг завода не могла вместить более десяти тысяч человек, работающих на заводе. С целью привлечь внимание Москвы, забастовщики преградили путь поезда «Саратов-Ростов», чем заблокировали движение на всём участке железной дороги. Художник завода написал плакаты: «Дайте мясо, масло, зарплату!», « Нам нужны квартиры». На тепловозе кто-то написал «Хрущёва на мясо!». Заводской гудок продолжал собирать людей. Стали подтягиваться рабочие второй и третьей смен, многие были в нетрезвом состоянии.

Дружинники из числа инженеров завода попытались убедить людей разойтись и даже вызвали около сотни милиционеров, но у них ничего не получилось, милиция ретировалась. Администрация завода пыталась убедить рабочих приступить к работе, но никаких обещаний и гарантий лучшей жизни дать не могла. Как оказалось позже, среди бастующих было много милицейских работников, одетых в штатское, причём были и работники КГБ, оснащённые микро-фотоаппаратами, встроенными в зажигалки, портсигары. Позже масса фотографий послужила основанием для репрессий и арестов участников забастовки.

Новочеркасская забастовка 1962 года, оперативная съемка КГБ

Были попытки подкупить или спровоцировать людей. Стоял жаркий день, многих мучила жажда. К заводу подогнали автомобиль с газированной водой, но провокация не удалась - ни к одной бутылке никто не притронулся.

К вечеру начали прибывать военные Новочеркасского гарнизона, но у них не было с собой оружия. Солдаты стали переходить на сторону забастовщиков, рабочие братались и обнимались с солдатами, а офицеры уже не могли отогнать солдат от забастовщиков. Первый секретарь комитета Ростовского обкома партии Басов попытался выступить перед людьми, но его вместе с окружавшими чиновниками забросали камнями. Люди начали раскачивать бронетранспортёры. Офицеры, сидящие в них, не могли совладать со своими лицами, они пришли в ужас, поняв, что не могут остановить гнев рабочих.

Под влиянием попыток подавления забастовки, возмущение рабочих выросло ещё больше. Начался стихийный митинг, на котором предлагалось отправить делегатов на остальные заводы города, захватить телеграф и разослать в другие города призывы поддержать забастовку.

Нельзя было допустить захвата власти в городе. Недавние венгерские и грузинские события показали, чем может закончиться попытка захвата власти. Было решено, что на следующее утро колонна демонстрантов прошествует до центра города и там пройдёт митинг. Это лишний раз подтверждало, что рабочие не собирались предпринимать экстремистских действий.

Стрельба 2 июня 1962 года

Ещё до рассвета раздались «взрывы». Оказалось, что «ослеплённый» танк сбил столбы с проводами высокого напряжения и «взрывы» были результатом электрических разрядов. Рядом с заводом в районе станции Локомотивстрой появились военные, вооружённые автоматами, и танки. Люди запрыгивали на танки на ходу и «ослепляли» их, закрывая им смотровые щели. Дорога на завод была оцеплена солдатами. Забастовщикам объявили срочно приступать к работе, на что рабочие ответили: «Кто захватил завод, тот пусть и работает».

В центр Новочеркасска из заводского района двинулась демонстрация. Колонна росла, по пути к ней примкнули рабочие других заводов, строители и местные жители. В колоннах демонстрантов была коммунистическая символика. На мосту у реки Тузлы их ждала преграда из двух танков и вооружённых военных. Но они не посмели стрелять в организованную колонну, демонстрация добралась до центра города. В центре города их тоже ждал танк, прямо возле памятника Ленину. Машина была «ослеплена», танк облепила детвора. Он произвёл холостой выстрел, из окон посыпались стёкла. Демонстранты пошли к горкому партии, он был оцеплен солдатами кавказской национальности. Под давлением людей оцепление было прорвано, и демонстранты захватили горком. Начался митинг, на котором прозвучало, что ночью многие активисты были арестованы, избиты. Люди требовали освобождения арестованных, но их к тому времени уже вывезли в соседние города. Протестующие собирались войти в городской отдел милиции, чтобы узнать судьбу арестованных. Милиционер попытался остановить их и угрожал применить оружие. Один из рабочих выхватил оружие, направленное на него, и тут по нему открыли огонь. Забастовщик был убит на месте. Свидетели утверждали, что солдаты не стреляли, а стреляли снайперы с крыш. Началась паника и стрельба.

Один из участников этих событий позже рассказывал, что они вынуждены были стаскивать трупы в подвал близлежащего банка и складывать их в штабеля. Там могли быть раненые. Было убито много невинных безоружных людей, вся площадь была залита кровью. Никто не знает, где делись тела погибших, а возможно среди них были раненые. Захоронения проводились в такой секретности, что даже родственникам погибших не было известно, где их тела. Утром моечные машины пытались смыть бурые пятна крови с асфальта.

Аресты забастовщиков

Ещё несколько дней в городе было полно военных, был установлен комендантский час. Были напуганы и власти и рабочие. Рабочие прекратили забастовку и вышли на завод. Начались аресты. В город приехали члены Политбюро А. И. Микоян и Ф. Р. Козлов. Микоян побоялся встречи с людьми и решился выступить только по радио. 3 июня обстановка перестала накаляться, недовольство начало стихать. В город навезли продуктов питания, начали форсировать строительство домов, но цены так никто и не снизил.

Показ на первом канале российского телевидения многосерийного фильма «Однажды в Ростове», посвященного криминальному пути знаменитой банды братьев Толстопятовых (они же «фантомасы»), заставил многих неравнодушных людей вновь вспомнить о событиях, произошедших в Новочеркасске в 1962 году. Напомним, что тогда, 1-2 июня 1962 года, в Новочеркасске произошли массовые выступления рабочих и примкнувших к ним других групп местного населения. Эти выступления были жестоко подавлены, что стало прекрасным «козырем» в руках антисоветчиков - и западных, и местных, - для обвинений советской власти в преступном характере.

Создатели фильма «Однажды в Ростове», руководствуясь собственным художественным вымыслом, связали воедино две совершенно разные - криминальную деятельность «фантомасов» и Новочеркасские события. Якобы молодой художник Вячеслав Толстопятов, будущий создатель и лидер банды, в двадцатидвухлетнем возрасте стал свидетелем расстрела рабочей демонстрации, что и предопределило его дальнейший жизненный путь. То, что образ бандитов в фильме оказался идеализированным и далеким от действительности, - тема отдельного исследования. Разумеется, ни в каком Новочеркасске в 1962 году юный Толстопятов не был - он сидел в колонии по обвинению в фальшивомонетничестве и вышел на свободу лишь в 1964 году. Слава Толстопятов был уголовным преступником и никакими рабочими выступлениями и антисоветской борьбой не интересовался. Его единственным интересом были деньги, ну может быть еще самодельное . Что касается событий в Новочеркасске, то они действительно имели место. И действительно закончились кровопролитием. Для советской истории послевоенного периода это очень неприятная и кровавая страница. На фоне бесспорных достижений советской власти в сфере промышленности, науки и технологий, военного дела, социального обеспечения населения, расстрел бастующих рабочих Новочеркасска выглядел возвращением к царским временам, когда эксплуататоры были готовы в любой момент применить насилие против трудящихся, только бы не идти на выполнение их требований.

Массовые беспорядки в СССР

Рубеж 1950-х - 1960-х гг. в Советском Союзе сопровождался чередой народных волнений, возникавших в разных краях страны и порожденных, с одной стороны, ощущениями свободы, последовавшей за отказом от более жесткой сталинской политики, с другой стороны - социально-экономическими трудностями, которые все же имели место в советском государстве тех лет. Социальные и экономические проблемы в стране были связаны с дисбалансом зарплаты и цен на потребительские товары и услуги, в особенности - на продовольствие. Цена на сельскохозяйственные продукты оставались сравнительно низкими, тогда как растущие заработные платы стимулировали граждан повышать уровень потребления. В результате возникал дефицит, порождавший общественное недовольство. Самое плачевное для существующей системы заключалось в том, что это недовольство исходило не столько от потенциально антисоветских элементов - западнической столичной интеллигенции и молодежи, сколько от базовых слоев населения - колхозников, рабочих, служащих. Естественно, что сложившаяся ситуация сама по себе провоцировала как стихийные протесты, в которых участвовали рабочие и городские маргиналы, так и появление нелегальных кружков и групп леворадикальной направленности, участники которых были убеждены в том, что существующая власть переродилась, реставрирует в СССР капиталистические отношения, и, следовательно, необходим кардинальный поворот «влево».

По мнению историка В. Козлова, занимающегося исследованием массовых протестов населения в Советском Союзе в 1950-е - 1960-е гг., стихийное недовольство в большинстве случаев было спровоцировано недальновидными действиями советского руководства. В течение короткого времени были проведены несколько реформ, отразившихся на благосостоянии населения страны. Это денежная реформа 1961 года, увеличение норм выработки на производстве и повышение цен на продукты питания (Козлов В. Неизвестный СССР: Противостояние народа и власти. 1953-1985 гг. М., 2006. С. 271.).

Отметим, что еще в середине 1950-х гг. произошел ряд выступлений, носивших характер массовых беспорядков. Прежде всего, это были волнения на целине. Они были вызваны не столько причинами экономического характера, сколько сосредоточением на целинных землях значительного количества молодежи, всегда склонной к протестным действиям. Тем более, что среди отправлявшихся на освоение целины молодых людей, помимо комсомольцев-идеалистов, присутствовало и значительное количество лиц, имевших судимости и склонных к антисоциальному поведению. Последние ехали на целину от жизненной безысходности, в надежде заработать или обосноваться на новом месте, но они же и были основными носителями антисоветских настроений, которые при соответствующем стечении обстоятельств выливались в хулиганские и преступные действия.

Новочеркасск перед началом событий

Реформы 1961 г. несли куда более серьезные последствия для советского общества в социальном и экономическом отношении, поэтому и общественное недовольство возникло в самых обычных советских городах. Наиболее известным примером протестной реакции и стали трагические события 1-2 июня 1962 года в Новочеркасске.

Эпицентром народного недовольства был Новочеркасский электровозостроительный завод (НЭВЗ) - крупнейшее промышленное предприятие города, на котором работала значительная часть новочеркассцев обоих полов. Несмотря на то, что НЭВЗ считался, в какой-то степени, одним из символов промышленного Новочеркасска, в действительности условия труда на нем отличались в худшую сторону даже от других предприятий города. Тяжелый труд сочетался с невысокой заработной платой и постоянной текучкой кадров. В результате, на заводе трудились даже лица, отбывшие заключение в тюрьмах и лагерях, которых старались не принимать на работу на другие предприятия. Учитывая, что в Новочеркасске находилась тюрьма, а неподалеку - «зона», в городе оседали многие вчерашние заключенные. Освободившись, они без особых проблем находили работу на НЭВЗе. С другой стороны, на том же заводе работало огромное количество нормальных законопослушных людей, которые не были довольны тяжелыми условиями труда и не понимали, почему они должны трудиться в таких условиях, если в Советском Союзе вроде как покончено с эксплуатацией, а советская власть является властью трудящихся.

По воспоминаниям Петра Сиуды, непосредственного участника Новочеркасских событий, получившего за это тюремный срок, а впоследствии погибшего при странных обстоятельствах в 1990 году, в Новочеркасске начала 1960-х гг. присутствовала масса нерешенных проблем социального характера. Во-первых, практически не решался вопрос с обеспечением рабочих НЭВЗа и других городских предприятий жильем. Количество вводимого в эксплуатацию жилья было недостаточным и многие рабочие были вынуждены жить на съемных квартирах. Однако аренда жилья отнимала от 20 до 30 процентов месячной зарплаты рабочего. Во-вторых, плохо обстояло дело и с обеспечением города продуктами питания. В магазинах был дефицит мясных продуктов, мясо на рынке стоило дорого.

Среди всех предприятий Новочеркасска НЭВЗ в наибольшей степени подходил на роль эпицентра народных волнений еще и потому, что местное руководство и, в особенности, директор завода Б.Н. Курочкин, авторитетом у рабочих не пользовалось. Весной 1962 г. дирекция подняла нормы выработки для рабочих, вследствие чего заработная плата заводчан упала прямо пропорционально повышению нормы выработки - процентов на 30%. Ситуация в городе обострилась в конце мая 1962 г. Именно в последние дни последнего весеннего месяца было принято решение о повышении розничных цен на мясо и мясные продукты на 30%, на масло - на 25%. Естественно, что на фоне повышения цен на продукты питания последовавшее снижение покупательной способности заработной платы не могло не вызвать возмущения среди рабочих завода. Тогда же, 31 мая, в сталелитейном цеху НЭВЗа дирекция в очередной раз понизила расценки за выполненную работу. Между тем, цех этот был на заводе «особенным» - мало того, что условия труда в нем были одними из наиболее тяжелых на заводе, так там среди рабочих как раз и составляли ощутимую часть бывшие заключенные, которые и так были обижены на советскую власть.

НЭВЗ: повышение расценок и начало протеста

1 июня 1962 г. группа рабочих сталелитейного цеха НЭВЗа отказалась выполнять производственные функции и потребовала повышения расценок за производимую работу. Ядром «забастовщиков» стали человек 10 рабочих, вскоре их численность возросла до двадцати человек. Когда в заводской сквер, где собрались рабочие цеха, пришел директор Курочкин, рабочие окружили его, возмущаясь снижением расценок и задавая резонный вопрос «как нам мясо покупать?». В ответ директор, явно не блещущий умом и дипломатичностью, изрек знаменательную фразу: «Если не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Естественно, что такие слова рабочие сочли за оскорбление. Курочкину, однако, удалось выйти из сквера и уйти в здание заводоуправления. Тем временем, в сквере завода продолжали собираться люди. Около 11 часов дня там уже было человек 300-500 - не только сталелитейщиков, но и рабочих других цехов завода. Толпа возмущенных рабочих направилась к зданию администрации завода, требуя встречи с директором Курочкиным. Началось скандирование обидных лозунгов в адрес руководителя предприятия.

Поскольку директор завода попыток успокоить толпу не сделал, да и возмущенные рабочие уже были не в том состоянии, когда ненавистный директор смог бы заставить их разойтись своими увещеваниями, брожение на площади перед заводоуправлением продолжилось. Кому-то пришла в голову идея - включить заводской гудок. Исполнить это дело взялась группа из 15 рабочих, наиболее активным среди которых стал Вячеслав Черных. Окончившему девять классов (по тем временам - весьма неплохо) слесарю кузнечного цеха было всего 24 года. Он проживал с беременной женой в съемной комнате. Черных не был ни маргиналом, ни уголовником или пьяницей, скорее - комсомольцем с несколько идеалистическим восприятием советской действительности. Все происходящее казалось ему каким-то недоразумением, которое рабочие могут решить сами, спонтанно. Придя на компрессорную станцию, Черных сотоварищи включили заводской гудок. Более того - по инициативе Вячеслава был нарисован лозунг «Мяса, молока, повышения зарплаты». Его нарисовал художник В. Коротеев - видимо он и стал прототипом «вымышленного Толстопятова» в фильме «Однажды в Ростове», который тоже изображен художником, оказавшимся в гуще рабочего восстания. Тем более, реальный художник Коротеев имел судимости за мелкие преступления - кражу и хулиганство. В общем, к 12 часам дня, благодаря заводскому гудку, на площади перед заводоуправлением была собрана внушительная толпа рабочих завода, к которым присоединились жители окрестных домов. Примерно тогда же была перекрыта ветка железной дороги, проходившая рядом с заводоуправлением. Построив на путях баррикаду, рабочие остановили поезд «Саратов - Ростов-на-Дону». Численность толпы выросла до четырех тысяч человек.

Показательно, что по данным следственных органов, впоследствии расследовавших дело о массовых беспорядках в Новочеркасске, среди толпы стали появляться люди в пьяном состоянии, отличающиеся явно провокационным поведением. Последний факт настораживает и заставляет задуматься о какой-то внешней силе, заинтересованной в обострении ситуации. Впрочем, среди этих пьяных запросто могли быть заводские «забулдыги», которые в силу образа жизни и уголовного прошлого были обижены на советскую власть и могли легко включиться в протестное действие. Особенно если учитывать, что они с утра «разогрелись» алкоголем. Как бы там ни было, но агрессивно настроенные пьяные мужики сыграли следующую важную роль в повышении накала ситуации. Так, пьяные начали бить стекла в остановленном поезде, написали мелом лозунг «Хрущева на мыло!». Тех, кто пытался противостоять хулиганским выходкам, избивали. Избили главного инженера завода Н.С. Елкина. Показательно, что пьяные стали выяснять отношения и между собой - по весомым причинам, или делать вид для обострения обстановки, - теперь уже узнать невозможно.

Партийное начальство ничего не могло сделать

Ко второй половине дня известиями о массовых беспорядках на НЭВЗе уже располагало не только городское, но и областное партийное и хозяйственное начальство. На завод прибыли первый секретарь Ростовского областного комитета КПСС Басов, другие высшие партийные руководители областного и городского уровня. Собравшаяся у здания заводской администрации толпа требовала немедленного выступления руководителей. Показательно, что именно в этот период окончательно оформились две основные линии рабочего волнения - «конструктивная», направленная на проведение митинга за повышение расценок и переговоры с партийным руководством, и «деструктивная», в соответствии с которой следовало «громить заводоуправление» и «бить коммунистов». Среди сторонников первой линии преобладали коммунисты и комсомольцы, которых было немало среди рабочих завода, среди приверженцев второй было много бывших уголовников, в том числе находившихся в состоянии алкогольного опьянения. В итоге сторонники «погрома» начали штурмовать здание заводоуправления. Ученик токаря 23-летний Анатолий Десятников проник на балкон заводоуправления и сбросил оттуда портрет генсека ЦК КПСС Н.С. Хрущева. Ворвавшись в здание заводоуправления толпа начала крушить мебель, бить стекла, избила одного из инженеров завода.

Руководители обкома и горкома партии попытались «разрулить» обстановку и все же решились выступить перед разгоряченной толпой. На балкон вынесли звукоусиливающую аппаратуру. Перед толпой выступил первый секретарь Ростовского обкома КПСС Басов, однако его речь не произвела впечатления на собравшихся, а когда на балконе появился злополучный директор завода Курочкин, со стороны толпы в заводоуправление полетели камни и бутылки. Партийное руководство Ростовской области оказалось заблокированным в здании заводоуправления, а толпа возбужденных рабочих фактически хозяйничала на территории НЭВЗа. Около шести часов вечера на заводе появился сводный отряд новочеркасской милиции численностью в двести человек. Однако навести порядок на территории предприятия милиционерам не удалось, более того - толпа обратила их в бегство, а некоторых стражей правопорядка избила. На территории завода начался стихийный митинг, на котором выступали как пьяные хулиганы, призывавшие к дальнейшей активизации беспорядков, так и более разумные идеалистически настроенные рабочие, пытавшиеся придать событиям политическую окраску. К восьми часам вечера на территорию завода прибыло пять грузовых автомобилей с солдатами и три бронемашины. Судя по всему, воинское подразделение выполняло свою роль в отвлекающем маневре, так как не собиралось разгонять собравшихся. Пока толпа отвлеклась на солдат и пыталась их усовестить, а затем и оскорбить, одетые в штатское сотрудники КГБ сумели вывести из здания заводоуправления партийных руководителей. После выполнения этой миссии с территории завода удалилось и войсковое подразделение. Стихийный митинг продолжился.

Ввод войск и продолжение беспорядков

В ночь с 1 на 2 июня на территорию НЭВЗа начался ввод войск, в том числе танков. Это взбудоражило и без того возбужденную толпу, многие в которой к ночи успели основательно подкрепиться алкоголем. С другой стороны, для тех участников событий, кто оставался на территории завода не из хулиганских, а из идейных соображений, ввод танков стал поворотной точкой, меняющей отношение к советской власти. Историк В. Козлов приводит текст листовки, появившейся в эту ночь на заводе. Ее авторство принадлежит 24-летнему А.Ф. Жарову, работавшему на НЭВЗе электромонтажником. Рабочий, конечно, не был изощрен в написании пропагандистских текстов, но мысли свои выражал вполне ясно и, что главное, искренне: «О липовых ленинцах. Сталина вы критиковали, сторонников частично в гроб загнали, остальных от руководства отстранили, но цены на все продукты и товары в апреле каждый раз снижать они не забывали. Хрущев из года в год в магазинах цены поднимает, заработок рабочим при этом он снижает, невольно возникает вопрос у нас, кто - враг народа был или есть. Какие же вы лгуны и лицемеры и власти жаждущие псы, народа угнетатели. К чему стремитесь вы? Сталин и сторонники его последовательно к коммунизму шли и всех вели, при этом не смотрели на проделки капитала и не указывали пальцем так, как вы лгуны» (Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе. С. 446-447).

Утром волнения на заводе продолжились. Рабочие остановили электропоезд, следовавший по маршруту «Шахты - Ростов-на-Дону». Постоянно происходили перепалки с солдатами и офицерами введенных на территорию завода воинских частей. Военнослужащие силовых методов против рабочих пока не предпринимали, что свидетельствует только об одном - продолжались совещания руководителей партии и государства о том, каким способом выходить из сложившейся ситуации. Между тем, положение в городе утром 2 июня существенно осложнилось. Дело в том, что брожение началось и на других предприятиях Новочеркасска. Группа сторонников забастовки сформировалась на электродном заводе. 45-летний электрик Андрей Коркач призывал коллег покинуть рабочие места в знак солидарности с рабочими НЭВЗа. Лидером забастовщиков на заводе «Нефтемаш» стал 37-летний токарь Григорий Щербан, который также призвал рабочих к остановке производства в знак солидарности с НЭВЗом и протеста против повышения цен.

Демонстрация и расстрел

Началось движение большой толпы рабочих разных предприятий в центр Новочеркасска. По пути следования к стихийной демонстрации присоединялись жители города, не трудившиеся на заводах. В духе времени демонстранты несли красные флаги и портреты Ленина, что свидетельствовало лишь об одном - бунтующие рабочие не были противниками советской власти, но выступали против тех социально-экономических решений партии и правительства, которые реально ухудшали жизнь трудящегося человека. К этому времени в здании горкома КПСС уже находились срочно прибывшие из Москвы представители высшего партийного руководства страны, среди которых были члены Президиума ЦК КПСС А.И. Микоян и Ф.Р. Козлов. Партийные руководители, узнав о приближающейся демонстрации, покинули здание горкома и переместились в расположение военного городка. Начался стихийный штурм здания горкома, также сопровождавшийся «камнеградом» в вышедших на балкон и попытавшихся усовестить толпу местных партийных руководителей. Еще одна группа демонстрантов отправилась штурмовать городской отдел милиции. Несмотря на попытки сопротивления со стороны его сотрудников, демонстранты сумели вырвать дверь и ворваться на территорию горотдела, устроив там погром.

Между тем, партийное руководство все же приняло делегатов от демонстрантов, однако встреча закончилась безрезультатно. Разговаривать всерьез с «людьми из народа» московские партийные функционеры не стали, но с другой стороны и сами делегаты не были в силах что-либо предпринять для пресечения действий толпы. К зданию горкома КПСС прибыло воинское подразделение под командованием начальника гарнизона Новочеркасска генерала Олешко. Генерал скомандовал толпе разойтись, однако, как и следовало ожидать, его приказы никак не отразились на поведении собравшихся. Более того, последние попытались разоружать солдат, вследствие чего прозвучали первые выстрелы. Человек десять демонстрантов были застрелены. Именно после выстрелов стал спадать накал агрессии среди демонстрантов. К вечеру войскам и милиции в значительной степени удалось восстановить порядок на территории Новочеркасска. Тем не менее, на следующий день, третьего июня, продолжались попытки участников вчерашних событий вновь организоваться в группы и продолжить волнения.

Командующий округом объявил о введении комендантского часа, а территорию города стали усиленно патрулировать армейские и милицейские патрули. В тоже время КГБ вел активную работу по выявлению действительных и мнимых участников событий. В 15 часов 3 июня по радио было транслировано обращение члена Президиума ЦК КПСС Ф.Р. Козлова, который попытался успокоить собравшихся, одновременно изложив официальную версию произошедшего - волнения стали делом рук «хулиганствующих антисоветских элементов».
Общее количество погибших во время Новочеркасских событий составило 23 человека. Гораздо большее число новочеркассцев - как участвовавших в событиях, так и не имевших к ним никакого отношения, - было задержано. Только в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек - прежде всего, за нарушение введенного на территории города комендантского часа. 3 июня было возбуждено и уголовное дело в отношении «организаторов» массовых беспорядков. Для расследования событий в Новочеркасск прибыли 140 ответственных сотрудников КГБ СССР под руководством заместителей Председателя КГБ СССР генералов Ивашутина и Захарова.

Перед следственными органами была поставлена вполне конкретная задача - не столько выявить подлинные причины произошедшего, сколько найти «козлов отпущения», преимущественно отрицательно характеризуемых, и представить их «организаторами массовых беспорядков». Поскольку сам факт того, что рабочий класс мог пойти на выступление против советской власти по причине недовольства ее социально-экономической политикой, был сильнейшим ударом по существующему строю, идеальным объяснением сложившейся ситуации становилось ее изображение в виде бунта «отщепенцев» - тунеядствующих и уголовных элементов, хулиганов и алкоголиков. Судебным решением по итогам событий в Новочеркасске семь их активных участников были приговорены к смертной казни и расстреляны, еще 105 человек получили внушительные сроки заключения (10-15 лет) и отправлены в колонии строгого режима.

Что же произошло в Новочеркасске в 1962-м?

Для противников советской власти события в Новочеркасске стали настоящим подарком. Во-первых, сам факт рабочих волнений в «рабочем государстве» по причине недовольства условиями жизни бросал тень на всю сложившуюся в Советском Союзе политическую и социальную систему. Во-вторых, расстрел «демонстрации» показывал советскую власть тоталитарной и кровавой, способной разговаривать с народом только с помощью насилия. Однако если разбирать подлинную природу Новочеркасских событий, то закономерными становятся следующие выводы:

1. События в Новочеркасске носили характер не только рабочей демонстрации, но и массовых беспорядков. Начиная со второй половины дня 1 июня 1962 г. они сопровождаются погромами административных зданий, перекрытием железнодорожных путей и избиениями совершенно случайных людей (какое отношение к ценам на мясо и молоко имели обычные инженеры НЭВЗа?). После того, как в толпе стали активно действовать пьяные подстрекатели, сознательно или неосознанно провоцировавшие усугубление волнений, остановить массовые беспорядки стало практически невозможно, тем более, каких-либо форм самоорганизации и поддержания порядка своими силами рабочие так и не выработали. От рук пьяных погромщиков могло погибнуть гораздо большее количество людей, был бы нанесен колоссальный ущерб городскому хозяйству.

2. В большинстве так называемых «демократических» стран Запада, в особенности в те же 1960-е годы, власти действовали куда жестче и реагировали гораздо оперативнее при подавлении не только массовых беспорядков, но и куда более сложных народных выступлений, в том числе и политического характера (можно привести пример судьбы Верховного Совета РФ в октябре 1993 г.). Милиция и воинские части долго практически никак не реагировали на действия толпы, хотя могли применить оружие и рассеять толпу еще в самом начале событий. Даже 2 июня сам акт расстрела у здания горкома КПСС произошел лишь после того, как собравшиеся, вместо того, чтобы спокойно разойтись, попытались разоружить солдат и продолжали попытки штурма здания.

3. Общественная опасность событий в Новочеркасске усугублялась как раз их стихийностью. У толпы не было никаких лидеров, что и вполне естественно для подобных волнений. Некоторые граждане играли более активную роль на определенных этапах массовых беспорядков, причем многие из них мало походили на «лидеров народного протеста». Скорее, они были типичными представителями «погромщиков» - пьяные, отличавшиеся буйными поступками и прежде. Чего стоит призыв одного из участников событий Жилкина «Надо бить очкариков». И вот выступление людей с подобным уровнем интеллекта и восприятия окружающей действительности современные ненавистники советской власти пытаются выдать за народное восстание.

4. Приговоры участникам событий в Новочеркасске противниками советской власти трактуются как типичный пример политических репрессий. В действительности это вполне объяснимая реакция на массовые беспорядки - осуждение их участников, причем по серьезным статьям. Стоит также отметить, что лишь 7 человек было расстреляно и 105 приговорено к различным срокам заключения. И это из многих тысяч участников волнений!

Однако, с другой стороны нельзя не отметить и вину советской власти, в первую очередь - отдельных партийных руководителей, в произошедших событиях.

1. Изначально руководителям обкома и горкома партии, не говоря уже о директоре завода, не удалось проявить должных способностей и предотвратить возможное обострение обстановки. Несомненна вина директора завода - эдакого «царька», возомнившего себя вправе хамить людям, пусть и занимающим куда менее значимые позиции в социальной иерархии. По справедливости, он должен был оказаться на одной скамье подсудимых с другими провокаторами, способствовавшими разжиганию конфликта.

2. Не с лучшей стороны проявили себя и следственные органы в процессе выявления причин и хода событий 1-2 июня 1962 г. Так, среди осужденных людей многие получили столь суровое наказание действительно незаслуженно. Следствие попыталось любыми способами изобразить события лишь массовыми беспорядками антисоветских элементов и это неизбежно вызвало многочисленные фальсификации и оговоры.

3. Информационное освещение событий в Новочеркасске также свидетельствует о недальновидности советского руководства. Ведь замолчать событие, о котором были осведомлены все жители Новочеркасска и близлежащих населенных пунктов, не представлялось возможным. Поэтому избранная тактика замалчивания новочеркасских событий лишь дала возможность противникам советской власти идеализировать и мифологизировать произошедшие волнения, изображать их как сознательное антисоветское выступление трудящихся.

В любом случае, вне зависимости от того, как воспринимать новочеркасские события, они остаются одной из многих печальных страниц отечественной истории. Тем менее она нуждается в излишней драматизации и политизации. Сегодня можно и нужно поминать жертвы новочеркасских событий, сочувствовать безвинно осужденным людям, но сложно и выдавать военных командиров, сотрудников милиции и КГБ СССР, да и партийных чиновников, за преступников, «уничтожающих народ по причине своей кровожадности».

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

В июне 1962 года первый советский реформатор бросил войска на подавление голодного бунта рабочих.

/ РИА Новости

«Чёрт его знает, что он может выкинуть»

Поклонники Никиты Сергеевича Хрущёва , превозносящие его как разоблачителя «культа личности» и автора «оттепели», не слишком любят вспоминать о негативных аспектах его правления. Между тем в 1962 году советский лидер, разоблачивший кровавые преступления своего предшественника, сам стал виновником кризиса, закончившегося применением силы и массовым расстрелом рабочих на улицах Новочеркасска.

Никита Хрущёв отличался взрывным характером, который толкал его к принятию импульсивных и подчас непродуманных решений. Дмитрий Шепилов , в своё время входивший в число высшего советского руководства, как-то сказал про Хрущёва: «Чёрт его знает, что он может выкинуть».

Хрущёв действительно выкидывал — от относительно безобидного стучания ботинком в ООН до «карибского кризиса», от обещания построить коммунизм за двадцать лет до повсеместного насильственного насаждения кукурузы.

К началу 1960-х годов страна стала уставать от Никиты Сергеевича. Даже грандиозный прорыв в космосе не спасал авторитет лидера от обвального падения.

Экономическая политика Хрущёва привела к падению темпов, а наступление на личные подсобные хозяйства, когда людей фактически вынуждали резать скот и спиливать фруктовые деревья, — к резкому обострению продовольственной проблемы в стране.

Если в сталинский период в стране едва ли не ежегодно объявлялось о снижении цен на товары, то в мае 1962 года правительство вынуждено было объявить о повышении розничных цен на мясо и мясные продукты в среднем на 30% и на масло — на 25%.

Директор завода в роли французской королевы

Подобное решение вызвало резкое недовольство в рабочей среде. «Оттепель» способствовала тому, что своё возмущение решением властей стали выражать практически открыто.

Нецензурная брань в адрес советского правительства в 1962 году звучала во всех предприятиях и коллективах, но социальный взрыв произошёл именно в Новочеркасске.

Как всегда бывает в таких случаях, сошлись сразу несколько факторов. Новочеркасский электровозостроительный завод, ставший эпицентром событий, был предприятием с очень большим коллективом (в лучшие годы — до 15 тысяч человек), часть которого составляли неместные, которые приезжали на заработки. Они вместе с семьями жили либо в неблагоустроенных бараках, либо в съёмных квартирах, за которые приходилось отдавать большую часть заработка.

Для этих людей повышение цен на продукты было сильнейшим ударом по бюджету. К этому прибавилось и то, что фактически вместе с повышением цен на НЭВЗ повысили нормы выработки. Это означало снижение заработной платы.

1 июня 1962 года в сталелитейном цехе предприятия шло горячее обсуждение двух извечных российских вопросов — «Кто виноват?» и «Что делать?». Кончилось оно тем, что около 200 человек, бросив работу, пошли к заводоуправлению, чтобы поговорить с начальством.

В этот момент конфликт можно было погасить относительно легко, прояви руководство предприятия человечность, попытайся найти общий язык.

Однако директор завода Борис Курочкин , не оценивший серьёзность ситуации, на реплику одного из рабочих: «Дети ни мяса, ни молока не видят», — ткнул в сторону торговавшей неподалёку женщины с пирожками: «Ничего, на пирожках с ливером перебьётесь!».

Незнание истории не освобождает от ответственности. Французская королева Мария-Антуанетта , ляпнувшая голодному Парижу про прелесть пирожных, в итоге лишилась и короны, и головы. Офицеры броненосца «Потёмкин», пытавшиеся накормить матросов червивым мясом, были расстреляны или утоплены восставшими.

«Хрущёва на мясо!»

Фраза директора про пирожки взорвала накалённую атмосферу. Спустя всего несколько минут встал весь завод, а в руках рабочих появились плакаты «Мяса, молока, повышения зарплаты!».

События покатились, как снежный ком. Рабочие блокировали железнодорожные пути и остановили поезд «Саратов - Ростов», написав мелом на тепловозе: «Хрущёва на мясо!».

Новость о событиях на НЭВЗ разлетелась по Новочеркасску, туда стали подтягиваться рабочие с других заводов, и к середине дня в акции протеста принимали участие уже около 5000 человек.

Проходная Новочеркасского электровозостроительного завода. Фото: РИА Новости

Единого руководства у бунтарей не было, как не было и внятной программы действий. Кто-то уже звал «бить жидов-инженеров», в ответ более умеренные били самого призывающего.

О ЧП было доложено в Москву, лично Хрущёву, который приказал отправить в Новочеркасск высокопоставленную делегацию, в которую вошли представители Президиума ЦК КПССКозлов и Микоян , первый секретарь Ростовского обкома партии Басов , представители МВД, КГБ и армии.

Между тем городское руководство, оказавшееся не готовым к столь экстремальным событиям, даже и не попыталось как-то успокоить людей.

Правительственная делегация добралась до Новочеркасска к 16 часам. Спустя полчаса областное и городское руководство начало выступать с балкона заводоуправления, пытаясь снять напряжение.

И здесь снова была допущена ошибка. Раздражённым, разгорячённым людям нужен был человеческий разговор, а секретарь обкома Александр Басов начал зачитывать ранее опубликованное в прессе Обращение ЦК КПСС.

В толпе раздался свист, а когда партийному чиновнику решил помочь всё тот же директора завода Курочкин, в него полетели камни и бутылки. Начался штурм заводоуправления.

Перепуганный Басов начал звонить военным и просить помощи. Тем временем в здании начался погром и мародёрство. Прибывших для наведения порядка 200 безоружных милиционеров восставшие оттеснили, некоторых побили.

Приказ министра Малиновского

К вечеру у завода появились военные на БТРах, которые выстроились у бронемашин, но не предпринимали никаких действий. Постояв и послушав оскорбления, они молча уехали.

Позже стало известно, что эта группа военных отвлекала на себя внимание, пока переодетые в спецовки сотрудники КГБ эвакуировали из осаждённого здания Басова и других представителей власти.

К ночи рабочие, увидев, что со стороны власти нет никаких действий, решили на следующий день идти к зданию горкома, чтобы заявить о своих требованиях на всю страну. Наиболее рьяные предлагали захватить телефон и телеграф, но большинство таких радикальных мер не поддерживало.

В Москве тем временем Никита Хрущёв, которого восставшие намеревались отправить «на мясо», рвал и метал, требуя подавления «мятежа в Новочеркасске».

Министр обороны СССР маршал Родион Малиновский отдал командующему Северо-Кавказским военным округом Иссе Плиеву довольно лаконичный приказ: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!».

Командовать операцией в Новочеркасске было поручено заместителю Плиева генералу Матвею Шапошникову.

В ночь на 2 июня в город вошли военные подразделения, взявшие под контроль все важные городские объекты. Несколько танков вытеснили протестующих с территории НЭВЗ. Погибших не было, но по городу поползли слухи о «раздавленных танками».

Ночью сотрудники КГБ арестовали несколько активистов, участвовавших в протестах 1 июня. Это, однако, не снизило накала политической активности в Новочеркасске — с утра рабочие начали собираться на манифестацию.

«Действовать по обстановке»

И снова возникают исторические параллели — толпа, шедшая с революционными песнями и портретами Ленина в руках, до боли напоминала манифестацию 9 мая 1905 года в Петербурге, с иконами и гимном «Боже, царя храни» шедшую к императору.

Манифестацию попытались остановить, перегородив танками и БТР мост через реку Тузлов, но рабочие пошли вброд, а самые отчаянные шли напрямик, перелезая через броню.

Военные в столкновения не вступали. Генерал Шапошников, которому Исса Плиев приказывал остановить манифестантов танками, возразил: «Я не вижу перед собой противника, против которого можно применять танки!».

Протестующие добрались до центра города. Всего за несколько минут до этого из здания горкома в военный городок была эвакуирована правительственная делегация из Москвы. С людьми разговаривать оставили председателя горисполкома Замулу и городского прокурора Проценко.

Трудно сказать, удалось ли бы им успокоить людей, если бы в городе не было сановников из Москвы. Однако, зная об их присутствии, «местных» рабочие слушать не стали.

Через несколько минут начался штурм горкома, сопровождавшийся погромом и мародёрством. Часть толпы отправилась освобождать задержанных накануне в здание горотдела милиции.

Здание милиции охраняли несколько десятков солдат внутренних войск под командованиемподполковника Николая Малюгина , имевшего приказ «действовать по обстановке». Тем временем наиболее агрессивные манифестанты, ворвавшиеся в здание, попытались разоружить солдат. Когда один из бойцов увидел, что у его товарища вырвали из рук автомат, у него сдали нервы, и прогремели первые выстрелы. У горотдела милиции погибли пять человек.

Мемориальная доска на Дворцовой площади города, где разворачивались основные события Новочеркасской трагедии. Фото:Commons.wikimedia.org

Расстрел на площади

В это время у здания горкома выстроилась ещё одна цепь вооружённых солдат внутренних войск под командованием начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Ивана Олешко .

Генерал Олешко, танкист-фронтовик, убеждал людей прекратить беспорядки и разойтись. Но разгорячённые манифестанты отвечали только руганью и угрозами.

В накалённой обстановке послышались выстрелы у здания горотдела милиции, после чего солдаты у горкома начали стрелять в воздух. Некоторые свидетели утверждали, что жертвами этих выстрелов стали сидевшие на деревьях любопытные мальчишки, однако детских трупов так и не было обнаружено.

После первых выстрелов у горкома толпа отпрянула назад, но кто-то крикнул: «Не бойтесь, у них холостые патроны!». После второго залпа вверх был открыт огонь по толпе. Началась паника, люди побежали с площади…

Всего 2 июня в Новочеркасске погибло более 20 человек, ещё более 80 получили ранения. Расстрел у горкома не погасил страстей окончательно — ещё несколько дней группы возмущённых рабочих собирались на улицах, но до беспорядков дело уже не доходило.

Поскольку трупы погибших не были переданы родным, а преданы земле тайно, по Новочеркасску поползли слухи о сотнях трупов, закопанных где-то за городом.

События в Новочеркасске были строго засекречены, и данные о них официально были обнародованы только спустя четверть века.

Камень-на-Крови, установленный на месте трагедии. Фото:Commons.wikimedia.org

Одних казнили, других накормили

К суду за организацию беспорядков и бандитизм были привлечены 112 участников новочеркасских событий. Семь из них были приговорены к расстрелу, 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.

Понимая, что одними карательными мерами ситуацию не успокоить, сразу после событий в город завезли дефицитные продукты, продававшиеся по низким ценам. Ситуация в Новочеркасске постепенно нормализовалась, хотя воспоминания о происшедшем у горожан остались на всю жизнь.

Первый секретарь обкома Александр Басов, первый секретарь Новочеркасского горкома Тимофей Логинов и директор НЭВЗа Борис Курочкин, с чьей фразы про пирожки начался бунт, лишились своих должностей.

Басова отправили советником по животноводству на Кубу. Вместе с ним туда же в качестве военного советника проследовал и командующий СКВО Исса Плиев. Генералу Шапошникову невыполнение приказа в Новочеркасске припомнили спустя четыре года, отправив в отставку.

Новочеркасский расстрел, о котором, несмотря на секретность, слухи гуляли по всему СССР, окончательно добил авторитет Никиты Хрущёва. Бывшие соратники небезосновательно полагали, что внутренняя и внешняя политика Никиты Сергеевича ставит СССР на грань катастрофы. Осенью 1964 года в результате «дворцового переворота» Хрущёв был отстранён от власти. В том числе и за Новочеркасск.

Источник - Википедия

Новочеркасский расстрел - название событий в Новочеркасске (Ростовская область), происшедших 1-2 июня 1962 года в результате забастовки рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ) и других горожан.

Причины
К началу 1960-х годов в СССР сложилась тяжёлая экономическая ситуация. Весной и в начале лета 1962 года недостаток хлеба был настолько ощутим, что Н. С. Хрущёв впервые решился на закупку зерна за границей. Огромные затраты на оборонную и космическую промышленность, вызванные гонкой вооружений, оставляли всё меньше средств на решение внутренних проблем страны. В результате стратегических просчетов руководства страны начались перебои со снабжением.
В конце мая (30 или 31 числа) 1962 года было решено повысить (под давлением колхозов) розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30 % и на масло - на 25 %. В газетах это событие преподнесли как "просьбу всех трудящихся". Одновременно с этим дирекция НЭВЗа (как и по всей стране) почти на треть увеличила норму выработки для рабочих (в результате заработная плата (и, соответственно, покупательная способность) существенно снизилась).
1 июня
На заводе
В 10:00 около 200 рабочих сталелитейного цеха прекратили работу и потребовали повышения расценок за их труд. В 11 часов они направились к заводоуправлению, по пути к ним присоединились рабочие других цехов, в результате около заводоуправления собралось до 1000 человек.
Люди требовали от начальства ответа на вопрос "На что нам жить дальше?". Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин . Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: "Не хватает денег на мясо - жрите ливер". Эта фраза вызвала негодование рабочих, директора начали освистывать и выкрикивать в его адрес оскорбления. Курочкин скрылся, однако именно его фраза послужила поводом для последующих событий. Вскоре забастовка охватила весь завод. Возле заводоуправления людей становилось всё больше: услышав тревожный гудок, приходили люди из близлежащих районов и других предприятий. К полудню количество бастующих достигло 5000 человек, они перекрыли железнодорожную магистраль, связывающую Юг России с центром РСФСР, остановив пассажирский поезд Ростов-на-Дону - Саратов. На остановленном локомотиве кто-то написал: "Хрущёва на мясо!". Ближе к вечеру коммунистам и некоторым рабочим удалось уговорить пропустить поезд, но машинист побоялся ехать через толпу и состав вернулся на предыдущую станцию.

Действия властей
В 10:00 Н. С. Хрущёву было доложено о забастовке в Новочеркасске. Он тут же связался с первым секретарём Ростовского обкома А. В. Басовым , министром обороны Малиновским , руководителями МВД и КГБ, приказав всеми возможными мерами подавить сопротивление. В Новочеркасск была направлена группа членов Президиума ЦК КПСС в составе: Ф. Р. Козлов,А. И. Микоян, А. П. Кириленко, Л. Ф. Ильичёв и Д. С. Полянский. Прибыл также секретарь ЦК КПСС, бывший председатель КГБ СССР А. И. Шелепин. Маршал Р. Я. Малиновский, в свою очередь, отдал приказ при необходимости задействовать 18-ю танковую дивизию Северо-Кавказского военного округа.
К 16:00 на заводе собралось уже всё областное начальство: прибыл первый секретарь Ростовского обкома А. В. Басов, председатель облисполкома, председатель совнархоза, другие ответственные работники области, города и всё руководство завода. Позднее вечером рабочие сорвали со здания заводоуправления портрет Хрущёва и подожгли его. После чего часть наиболее радикально настроенных рабочих начала штурмовать заводоуправление, попутно устраивая там погром и избивая пытавшихся мешать им представителей администрации завода.
В 16:30 на балкон были вынесены громкоговорители. К народу вышли первый секретарь обкома КПСС Басов, председатель Ростовского облисполкома Заметин, первый секретарь Новочеркасского горкома КПСС Логинов и директор завода Курочкин. Толпа вначале немного успокоилась, но после того как Басов вместо общения с народом и объяснения ситуации, начал просто пересказывать официальное Обращение ЦК КПСС, его начали освистывать и перебивать оскорбительными криками. А пытавшегося взять после него слово директора Курочкина забросали камнями, металлическими деталями и бутылками. После чего продолжили штурмовать заводоуправление. Ни милиция, ни КГБ не вмешивались в события, ограничиваясь наблюдением и скрытой съёмкой активных участников. Басов закрылся в одном из кабинетов и стал созваниваться с военными, требуя ввода частей.
С 18:00 до 19:00 к заводоуправлению были подтянуты сводные части милиции в форме, численностью до 200 человек. Милиция попыталась оттеснить митингующих с территории завода, но была смята толпой, а трое сотрудников избиты. Армия за весь день активных действий не предпринимала. Около 16:00 заместитель начальника штаба Северо-Кавказского военного округа генерал-майор А. И. Назарько доложил экстренно прибывшему со сборов руководящего состава СКВО командующему округом И. А. Плиеву о просьбе местных властей выделить войска для подавления беспорядков (первый разговор Плиева с Басовым состоялся около 13:00). Плиев доклад выслушал, однако никаких распоряжений не отдал и отбыл в Новочеркасск. Около 19:00 в кабинет начальника штаба округа лично позвонил министр обороны СССР маршал Р. Я. Малиновский, Плиева не застал и распорядился: "Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!".
Тем временем митинг продолжался. Звучали требования: послать делегацию на электродный завод, отключить подачу газа с газораспределительной станции, выставить пикеты у заводоуправления, собраться на следующее утро в 5-6 часов и идти в город, чтобы поднять там восстание, захватить банк, телеграф, обратиться с воззванием по всей стране. Единого организационного ядра у бастующих не было. Многие действовали по своей личной инициативе, как они считали правильным. Около 20:00 к зданию заводоуправления подъехали 5 машин и 3БТРа с солдатами. Боевых патронов они не имели и просто выстроились возле машин. Толпа встретила военных агрессивно, но ограничилась лишь руганью и оскорблениями в их адрес. Солдаты не предприняли никаких активных действий и через некоторое время погрузились обратно в машины и уехали. Основной их задачей было отвлечь внимание толпы на себя, пока переодетая в гражданское группа спецназовцев и офицеров КГБ вывела запасным входом из здания блокированное руководство во главе с первым секретарём. В течение вечера и ночи митинг продолжался. На разведку несколько раз посылались отдельные небольшие группы военнослужащих, но всех их встречали агрессивно и изгоняли из завода. Военные в столкновения не вступали.
Когда к вечеру стало ясно, что власти не собираются применять никаких мер, было принято решение на следующий день пойти к горкому КПСС в центр города.

2 июня
В ночь с первого на второе июня в город вошло несколько танков и солдаты. Танки вошли в заводской двор и стали вытеснять ещё остающихся там, не применяя оружие. Среди собравшихся распространился слух, что несколько человек были задавлены гусеницами, и толпа стала бить тяжёлыми предметами по броне, пытаясь вывести из строя танки. В результате ранения получили несколько солдат. Но двор был очищен от митингующих. Ввод в город танков был воспринят народом крайне негативно, и ночью стали распространяться листовки, резко осуждающие нынешние власти и Хрущёва лично. Утром Хрущёву была доложена следующая информация:
Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, 22 зачинщика были задержан.
За ночь все важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности. Появление на заводах солдат в больших количествах крайне возмутило многих рабочих, которые отказались работать "под дулом автоматов". Утром многочисленные толпы рабочих собирались во дворах заводов и заставляли иногда силой прекращать работу всех остальных. Опять было заблокировано движение поездов и остановлен состав. Через некоторое время с завода им. Будённого к центру города двинулась толпа, вначале состоящая из рабочих, но по ходу следования к ней стали присоединяться случайные люди, в том числе и женщины с детьми. Некоторые из демонстрантов несли портреты Ленина.

Военные попытались не допустить толпу к центру города, перегородив мост через реку Тузлов несколькими танками, БТРами и машинами, но большая часть людей просто перешла реку вброд, а самые решительные перелезали через технику, пользуясь тем, что военные не препятствовали им в этом. Толпа вышла на центральную улицу Московскую, в конце которой располагались здания горкома партии и горисполкома. На этой же улице находились помещения отдела милиции, аппарата уполномоченного УКГБ, Госбанка. Приближение демонстрации сильно напугало находившихся в горкоме КПСС членов Президиума ЦК КПСС Ф. Р. Козлова и А. И. Микояна, а также Кириленко, Полянского, Шелепина, Степакова, Снастина и Ивашутина. Узнав, что танки не остановили колонну на мосту, московские "вожди" поспешили удалиться. Все они перебрались в первый военный городок, где располагался временный штаб правительства. Произошло это в тот момент, когда демонстранты были в ста метрах от горкома.
Председатель горисполкома Замула и другие руководители предприняли попытку с балкона через микрофон обратиться к подошедшим с призывом прекратить дальнейшее движение и возвратиться на свои рабочие места. Но в стоявших на балконе полетели палки, камни, одновременно из толпы раздавались угрозы. Часть протестующих ворвалась внутрь здания и разбила стекла окон, двери, повредила мебель, телефонную проводку, сбросила на пол люстры, портреты.
К зданию горисполкома прибыл начальник Новочеркасского гарнизона генерал-майор Олешко с 50 вооружёнными автоматами военнослужащими внутренних войск, которые, оттесняя людей от здания, прошли вдоль его фасада и выстроились лицом к ним в две шеренги. Олешко с балкона обратился к собравшимся с призывом прекратить погромы и разойтись. Но толпа не реагировала, раздавались различные выкрики, угрозы расправы. После этого военнослужащими из автоматов был произведён предупредительный залп вверх, отчего шумевшие и напиравшие на солдат люди отхлынули назад. Из толпы раздались выкрики: "Не бойтесь, стреляют холостыми", после чего люди вновь ринулись к зданию горкома и к выставленным вдоль него солдатам. Последовал повторный залп вверх и затем был открыт огонь по толпе, в результате чего 10-15 человек остались лежать на площади. Есть также версия, что стреляли пулемётчики или снайперы с крыши здания горкома. После выстрелов и первых убитых толпа в панике побежала прочь. По рассказам некоторых очевидцев после первых выстрелов в воздух с деревьев посыпались подстреленные дети, которые наблюдали за толпой сверху. Некоторые утверждают, что лично видели на земле трупы девочек и мальчика 8-10 лет. Однако среди официальных документов о детских трупах нет информации.

Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети - они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли. Николай Степанов, участник событий 1962 года: "Две девочки, и еще кто-то лежал, кто - не знаю. Я говорю - глянь, что это такое? Детей постреляли!" Началась паника.
- Павел Аптекарь "Что случилось в Новочеркасске? Генерал, который не стрелял", "Ведомости" 08.06.2007, №104

Очевидцы рассказывают, что после выстрелов посыпались, как груши, любопытные мальчишки, забравшиеся на деревья в скверике. Сидел среди ветвей и будущий генерал семилетний Саша Лебедь. Жил он на соседней улице Свердлова, которая теперь названа его именем, всего в квартале от горкома. Естественно, не мог не прибежать и не поглазеть. Он сам об этом потом рассказывал, когда приезжал в город во время персональной президентской кампании. О том, как после первых выстрелов кубарем скатился вниз, как каким-то чудом перемахнул через высоченный забор. Видел вроде бы и убитых малышей. Тому есть и другие косвенные подтверждения. Очевидцы вспоминают про рассыпанную обувь и белые детские панамки: они валялись по всей кроваво-грязной площади. Правда, в опубликованных списках жертв мальчишки не значатся. Не заявляли о пропавших детях и их родители. Боялись, или мы об этом не знаем? А может быть, потому, что к площади прибежали сироты (детский дом располагался как раз на Московской)?

Одновременно у горотделов милиции и КГБ также собралась агрессивно настроенная толпа, которая оттеснила охранявших здания военнослужащих 505-го полка внутренних войск и предприняла попытку ворваться в отдел милиции через выбитые окна и двери с целью освободить задержанных. Одному из нападавших удалось вырвать из рук рядового Репкина автомат, и из захваченного оружия он пытался открыть огонь по военнослужащим. Опередив его, военнослужащий Азизов произвёл несколько выстрелов и убил его. При этом были убиты ещё четыре лица из числа нападавших, другие нападавшие получили ранения. Более 30 нападавших были задержаны. Были также изгнаны протестующие из здания Госбанка, куда они сумели проникнуть на непродолжительное время.

Последствия
В больницы города с огнестрельными ранениями всего обратилось 45 человек, хотя пострадавших было гораздо больше (по официальным данным - 87 человек): возможно, люди не хотели говорить о том, где были получены ранения, боясь преследования.
Погибло 24 человека, ещё два человека убиты вечером 2 июня при невыясненных обстоятельствах (по официальным данным). Все трупы погибших поздно ночью вывезли из города и похоронили в чужих могилах, на разных кладбищах Ростовской области. Спустя 30 лет, в 1992 году, когда документы были рассекречены и сняты расписки, которые давали свидетели событий, останки 20 погибших нашли на кладбище Новошахтинска, все останки были идентифицированы и захоронены в Новочеркасске.
Несмотря на расстрел, выступления в городе продолжались. Отдельные митингующие бросали камни в проезжавших солдат, пытались заблокировать движения по улицам. Не было внятной информации о случившемся, по городу ползли самые жуткие слухи о людях, расстрелянных из пулемётов чуть ли не сотнями, о танках, давящих толпу. Некоторые призывали убивать уже не только руководителей, но и всех коммунистов и "всех очкастых". В городе объявили комендантский час и стали транслировать записанное на магнитофон обращение Микояна. Оно не успокоило жителей, а вызвало только раздражение. 3 июня многие продолжали бастовать, а перед зданием горкома опять начали собираться люди, численностью до 500 человек. Они требовали отпустить задержанных в результате уже начавшихся арестов. Около 12:00 власти начали активную агитацию с помощью лояльных рабочих, дружинников и партактива, как в толпе, так и на заводах. После чего по радио выступил Ф. Р. Козлов . Он возложил всю вину за произошедшее на "хулиганствующих элементов", "застрельщиков погромов", и представил ситуацию так, что стрельба у горкома началась из-за просьбы 9 представителей митингующих о наведении порядка в городе. Также он пообещал некоторые уступки в торговле и нормировании труда. В результате принятых мер, а также начавшихся арестов (в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек), ситуация постепенно стала нормализовываться.
Попытки сокрытия
Информация о новочеркасских событиях в СССР была засекречена по решению Президиума ЦК КПСС. Первые публикации появились в открытой печати только в конце 1980-х годов в Перестройку. В ходе исследования документов и свидетельств очевидцев, было установлено, что часть документов пропала, никаких письменных распоряжений не было обнаружено, а истории болезней многих пострадавших исчезли. Это усложняет установление точной численности убитых и раненых.
Многие документы из архивов КГБ, посвященные Новочеркасскому восстанию, остаются до сих пор нерассекреченными.

На железнодорожном транспорте
В январе 1963 года заместитель министра путей сообщения Муратов П. Г. дал директиву о замене букв Н (Новочеркасский), а заодно и Т (Тбилисский), в обозначениях серий уже выпущенных электровозов буквами ВЛ (Владимир Ленин), аргументируя это как возобновление устоявшейся традиции (подразумевались ВЛ19, ВЛ22 и ВЛ23). В результате были переименованы следующие серии электровозов:
Н8 (Новочеркасский 8-осный) > ВЛ8;
Т8 (Тбилисский 8-осный) > ВЛ10;
НО (Новочеркасский однофазный) > ВЛ61;
Н6О (Новочеркасский 6-осный однофазный, позже О стала читаться как "ноль") > ВЛ60;
Н6ОП (пассажирский) > ВЛ60П;
Н8О (Новочеркасский 8-осный однофазный, позже О стала читаться как "ноль") > ВЛ80в (3 первых электровоза серии);
Н62 (Новочеркасский 62 серии) > ВЛ62;
Н81 (Новочеркасский 81 серии) > ВЛ80

Суд
Позднее в Новочеркасске прошёл суд над "зачинщиками беспорядков". Они были выявлены благодаря агентам, которые специально делали фотографии возмутившейся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Им были предъявлены обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными.
Семеро из "зачинщиков" (